То Хоай - Приключения кузнечика Мена

Дети вообще скоро пресыщаются своими игрушками. Не слыша больше моего голоса, они решили, что я стал уже совсем слабым и хилым, и заботливость их начала исчезать. Они нашли себе другие развлечения, более веселые и интересные.

И вот Хьеп, заметив, что я продолжаю лежать неподвижно целые дни на своем ложе, сказал однажды Ламу:

— Этот кузнечик уже одряхлел. Он очень много дрался и стал поэтому совсем слабым. Какой нам смысл кормить такого хилого кузнечика, давай-ка отпустим его на волю, а Лам?

— А может быть, лучше скормим его нашей утке?

Я почувствовал, как холод пронзил меня всего — от зубов до кончиков лап.

— Нет, это глупо. Давай лучше сыграем в футбол с соседскими мальчишками. И те, кто выиграет, получат его в награду. Вот будет здорово!

И оба тут же отправились по всей деревне созывать мальчишек на футбольный матч. Когда они объявили, что призом для победителей буду я, то охотников, конечно, нашлось много.

Не прошло и получаса, как посреди улицы собралась целая орава мальчишек — человек десять или пятнадцать. Они решили отправиться на луг и меня, разумеется, тоже понесли туда. На лугу они разделились на две команды и послали одного мальчишку стащить в каком-нибудь саду плод быой [2] Быой (помпельмус) — крупный плод субтропического вечнозеленого дерева. , из которого можно сделать мяч.

Меня же посадили в спичечный коробок и положили его на обломок кирпича. После этого Хьеп объявил условия игры:

— Теперь слушайте! Команда, которая первой забьет три гола, получит в награду этого кузнечика. Итак, начали!.. Бей… бей…

И обе команды принялись с ожесточением гонять быой по всему лугу. Некоторые мальчишки падали на землю, разбивая в кровь коленки, другие порвали одежду, но, казалось, это только увеличивало их веселость, и азартные крики оглашали самые отдаленные уголки лужайки.

Пока обе ватаги мальчишек самозабвенно играли в футбол, я осторожно высунул голову из коробка, который был закрыт недостаточно плотно, огляделся и, тихонько выбравшись наружу, юркнул в густую траву. А потом под покровом листвы добрался до ближайшего кустарника и скрылся в зарослях.

Не знаю, право, когда окончился этот интересный матч и как отнеслись уважаемые футболисты к исчезновению приза, которым они так дорожили.

ВЫЙДЯ на свободу, я некоторое время постоял в густом и свежем кустарнике. Ничего уже больше не опасаясь, я снова вздохнул полной грудью, после этого, чтобы утолить голод, торопливо съел немного травы, потому что последние несколько дней, притворяясь больным, я ничего не ел и не пил. Насытившись, я развалился на траве и славно выспался.

Проснувшись, я стал думать о том, что же мне делать дальше. С одной стороны, я горел желанием отправиться в какое-нибудь интересное далекое странствие, а с другой стороны, мне очень хотелось навестить моих родственников. В конце концов я решил возвратиться на родину, потому что я уж очень давно не был дома — с того самого дня, как меня поймали мальчишки. Я знал, что моя старенькая мать, найдя мое жилище пустым, будет очень огорчена и прольет немало слез. Ведь она же не знает, что со мной, где я сейчас, жив ли я вообще…

Размышляя обо всем этом, я еще сильнее затосковал о моей милой матушке и еще тверже решил во что бы то ни стало вернуться домой. Я решил также, как только повидаюсь с ней и она успокоится, увидав меня живым и невредимым, подобрать себе несколько верных и преданных друзей и отправиться с ними в длительное путешествие по далеким чудесным странам.

Скучно и бессмысленно молодому и достойному кузнечику жить все время на одном месте, не бывая в других странах и не воспринимая новых впечатлений.

Раздвигая траву и вспоминая знакомые деревья, я искал дорогу домой. Да, обратный путь был далек и труден, а я-то вообразил сначала, что проделаю его легко и быстро. То и дело мне приходилось останавливаться и спрашивать дорогу, так что я задержался и был в пути уже много дней.

Однажды, подойдя к пригорку, поросшему густой травой, я вдруг услыхал громкие всхлипывания. Прислушавшись, я понял, что кто-то плачет неподалеку. И действительно, сделав еще несколько шагов, я увидел юную муху Нья Чо, которая плакала, прислонившись к небольшому камню. Эта муха была еще совсем маленькая. Тело, ее, окрашенное в черный цвет, с красивыми золотистыми полосками по бокам и совсем коротенькие крылышки, которые, казалось, почти еще не раскрывались и совсем не привыкли летать, производили очень приятное впечатление. В общем она была довольно мила, эта Нья Чо, проливавшая горькие слезы.

Сразу же сообразив, что тут не обошлось без какого-нибудь злодейства, я подошел к ней и спросил:

— Что случилось? Отчего ты стоишь здесь на дороге и плачешь?

Она подняла голову и, увидев меня, зарыдала еще сильнее:

— О почтенный кузнечик!.. О!.. Они решили… убить меня. А-а!.. А-а!.. Спасите меня, пожалуйста… А-а!.. А-а!..

— Кто? Какие негодяи собираются убить тебя?

— Ах, уважаемый кузнечик, это пауки… А-а… а-а… а-а…

— Какие пауки? — закричал я, распалившись. — Да перестань же плакать! Расскажи мне все, как было, по порядку. Иначе как я смогу спасти тебя?

Юная Нья Чо стала, запинаясь, рассказывать:

— Однажды выдался очень голодный год, и моя мама одолжила немного денег у пауков… Вскоре после этого она умерла, не успев полностью выплатить долга. Я осталась совсем одна на белом свете. Я жила очень бедно и еле-еле сводила концы с концами. Как же я могла вернуть паукам их деньги?.. Тогда они решили любым способом получить с меня долг. Несколько раз они пребольно колотили меня. А сегодня, когда я пришла к ручью умыться, явился один из них и сказал, что если я до вечера не принесу денег, то они схватят меня, оборвут мне лапки и крылья и потом съедят…

Я воинственно растопырил крылья и сказал Нья Чо:

— Перестань дрожать от страха. Сейчас же идем со мной — покажешь, где живут эти пауки. Они не посмеют больше обижать слабых!

Я повел маленькую Нья Чо за собой. Пройдя небольшое расстояние, мы очутились прямо перед паучьим логовом. Они перебросили нити своей паутины с одной стороны дороги на другую; бесконечное множество этих нитей переплеталось между собой, образуя большую прочную сеть, такую густую, что через нее не проскочил бы самый маленький москит. Посреди этих укреплений стоял на часах один молодой паук. Ему, должно быть, поручили предупредить остальных пауков о приближении несчастной Нья Чо, потому что, едва завидев нас, он тотчас забил тревогу. Когда мы подошли поближе, все пауки были уже в сборе: паучихи-мамы и паучки-дети, молодые и старые пауки.