Array Народное творчество (Фольклор) - Азербайджанские тюркские сказки

Старуха Фаты опять продолжала ходить по базару, приглашая покупателей. Старуха подошла к баккалу Асаду, тот тоже, как и чайчи, отказался; повар хотел было купить, но тоже, увидя паршу, отказался.

Наконец, старуха Фаты пошла на самый конец базара, там сидели сорок человек лоту. Предводитель лоту сидел между ними и закручивал усы. Увидев, что старуха ведет за руку юношу с паршой и кричит:

– Эй, кто купит раба, эй, кто купит раба! – глава лоту сказал – Позовите ее сюда!

Лоту позвали старуху Фаты. Глава лоту посмотрел и увидел, что у юноши такая ужасная парша, что за семь верст к нему не подойдешь. Чешуйки парши спустились до самых глаз. Но из глаз у него искры сыплются; видно очень смышленый кечаль. Повернувшись к старухе, он сказал: – Мать-старуха, во сколько ценишь? – Старуха ответила: – Сто туманов, – Г лава лоту, вынув из кармана и дав старухе сто туманов, взял Мамеда.

Лоту обратились к своему главе и сказали: – Что это ты купил? Теперь нам будет противна наша еда и питье.

Глава ответил: —Это ничего, ои будет чистить наши башмаки и вещи. – Лоту успокоились и отправились к себе домой.

Мамед тотчас приготовил им стол, а помещение так подмел и вычистил, что сорок баб не могли бы так вычистить. Быстро приготовил чай и сварил обед. Наконец, он за ними так ухаживал, что они в жизни такого ухода не видели. Поведение Мамеда с каждым днем все более нравилось главе лоту, и он не отпускал его от себя. Все, что лоту приказывали Мамеду, тот немедленно исполнял.

Как-то раз лоту напились пьяными. Глава лоту сказал товарищам: —Я вызываю смельчака, который взялся бы отнести и вбить кол в стену такой-то бани. – Никто не ответил. Потом все в один голос сказали: —Это может сделать только сын старухи Фаты – Кечаль– Мамед.

Глава лоту тотчас позвал Мамеда и сказал – Эй, юноша, можешь ли ты отнести этот кол и вбить в стену развалившейся бани в таком-то месте?

Кечаль сказал: – Отчего же не пойти? Пойду и вобью!

Мамед взял кол, молоток и пошел в ту сторону. Подошел он к развалинам бани, заломил шапку и, посвистывая, начал вбивать кол в стену. Только раз ударил молотком, как услышал голос из стены, говорящий: – Эй, такой-сякой, сын Фаты-Кары, Кечаль-Мамед! Как ты осмелился в моих владениях вбивать кол?

Мамед поднял голову, посмотрел и никого не увидел. Не обратив внимания, он продолжал убивать кол. Еще раз послышался голос: – Эй, такой-сякой, сын Фаты-Кары, Кечаль-Мамед, я же говорю тебе, убирайся отсюда вон!

Мамед поднял голову и сказал: —Весь город трепещет перед моим господином, а ты меня пугаешь! – Продолжал раз, два, три – вбивать кол.

Вдруг баня затряслась, стена треснула, и оттуда выскочил парень и схватил Мамеда за грудь; а Мамед схватил его за пояс и так ударил его об стену, что парень понял, что он его убьет; парень хотел удрать, но, Мамед поймал его за ногу; стали они тянуть друг друга, наконец один чулок парня остался в руках Мамеда.

Мамед, окончив вбивать кол, взял молоток, «повернул и загнул шапку на запад», посвистывая и положив чулок, как знак победы, в карман, пошел домой.

Оставим Кечаль-Мамеда идущим по базару. Теперь скажу вам несколько слов о главе лоту.

Глава лоту очнулся и увидел, что Мамеда нет, сказал: —Эй, аман! Куда Мамед делся? – Ему ответили, что он сам, будучи пьяным, отослал его вбить кол в развалины бани. Г лава лоту, сказал: —Эй, аман! Тот, кто туда пойдет, – живым не возвратится. Скорее пойдем, может он еще жив, или же хоть тело его найдем.

Оставим лоту, идущими за Мамедом. Еще несколько слов послушайте о Мамеде.

Мамед, посвистывая, шел по базару, увидел торговца, продающего кишмиш, конфеты, миндаль; у него опять слюнки потекли; вдруг он вспомнил, что у него есть один чулок, сказал: – Эй, купец, у меня есть чулок, сколько за иего дашь кишмишу? – Купец сказал: – Дай, посмотрю. – Когда Мамед вынул чулок, купец увидел, что это такая драгоценность, что даже в казне царской не смогут его купить; он схватил паршивого Мамеда за грудь и сказал: – Паршивый собачий сын, ты откуда его взял, скажи? Из моего дома уворовали сорок пар таких чулок!

Мамед ответил – Эй, киши! Отстань от меня, ради бога! Какое воровство? Какие сорок чулок? Я этот чулок сейчас заработал в бане. Сколько я в него сил вложил! – Купец сказал, посмеиваясь – 'Смотрите, пожалуйста, на кечаля! Что он говорит о бане? Туда герои-молодцы ходили и живыми не вернулись. А ты еще так врешь! Скажи правду! Куда ты дел остальные чулки?

Кечаль ответил:

– Эй, киши! Отстань от меня! Не даешь кишмиша, пусть чулок будет мой, а то убью тебя. Не делай меня виновником твоей смерти.

Купец не отставал; Мамед, разозлившись, ударил купца и разбил ему голову. На шум и гам пришел базар-даргаси и спросил, в чем дело. Купец сказал:

– Эй, господин дарга! Из моего дома уворовали 40 пар чулок, теперь один из этих чулок я нашел у этого паршивца. Когда я потребовал от него остальные чулки, то он ударил и разбил мне голову. Дам тебе за труды, поведи нас к царю, я расскажу ему свое горе.

Как только дарга услышал слово «за труды», то у него заблестели глаза, как у лесной кошки; он связал руки кечаля и, взяв с собой купца, пошел на прием к царю и сказал:

– Да здравствует властитель мира! Этот кечаль уворовал у этого купца вещи; когда тот потребовал у него вещи, то кечаль вот как его отделал.

Царь спросил у купца, что у него уворовали. Купец все рассказал. Царь приказал палачу приготовиться. Палач ответил:

– Великий царь! руки мои сильны, а сабля остра, что прикажешь, то и исполню.

Царь приказал – Отруби этому кечалю голову!

Кечаль, наклонив голову и улыбаясь, сказал:

– Baй, вай! И ты с таким умом царствуешь? Сначала спроси, правду ли он говорит; как и что – рассуди, а потом уж приказывай рубить мою голову.

Царь сказал:

– Ну, хорошо; что ты там каркаешь?

Мамед все происшедшее подробно рассказал, потом сказал:

– Правитель вселенной! Дай сорок дней сроку; если я за это время принесу сорок пар таких чулок, то пусть отрубят голову купца, а если купец принесет 40 пар таких чулок, то пусть отрубят мою голову.

Царь сказал:

– Очень хорошо!

Купец увидел, что дело плохо, скорее сказал:

– Да здравствует правитель вселенной! Это просто лоту; ты его отпустишь, а он удерет; у него нет отцовского наследства, у самого ничего нет; я не согласен.

Мамед сказал:

– Эй, царь! Разреши, я не только одного, я 40 человек дам поручителей; мой господин с 40 лоту, где бы он ни был, немедленно придет сюда.

Оставим Мамеда в руках палачей, – расскажем вам о лоту. Как только лоту пришли к бане, то увидели, что Мамед, вбив кол в стену, ушел; они пошли на базар; как только дошли до лавки купца, то увидели много собравшегося народа. Люди рассказали лоту все происшедшее.