Карло Коллоди - Приключения Пиноккио (с иллюстрациями)

– Где он?

– Вон там, – объяснила старуха и показала пальцем на маленькую лодку, казавшуюся издали ореховой скорлупкой.

В лодке можно было различить одинокого маленького человечка.

Пиноккио пристально посмотрел туда и издал пронзительный крик:

– Это мой отец!

Тем временем бурные волны кидали лодчонку из стороны в сторону, и она то опускалась вниз, то снова появлялась. А Пиноккио стоял на вершине высокой скалы и все звал своего отца и делал ему знаки руками, носовым платком и даже колпаком.

Казалось, Джеппетто, несмотря на большое расстояние, узнал своего сына – он тоже снял шапку, помахал ею и дал понять знаками, что он охотно вернулся бы, но бурное море мешает управлять лодкой и пристать к берегу.

Вдруг поднялась гигантская волна, и лодчонка исчезла. Все ждали, когда она появится снова, но она больше не появлялась.

– Бедняга! – сказали рыбаки, собравшиеся на взморье, забормотали молитву и начали расходиться по домам.

Но тут они услышали отчаянный крик и, обернувшись, увидели маленького мальчика, который бросился вниз со скалы с возгласом:

– Я спасу своего отца!

Пиноккио ведь был сделан из дерева и потому не утонул, а поплыл, как рыба. Волны подхватили его, он исчез, затем снова вынырнул. Все дальше и дальше от берега появлялась над водой то его рука, то нога. Наконец люди на берегу потеряли его из виду.

– Бедный малый! – сказали рыбаки, забормотали молитву и разошлись по домам.

В надежде спасти своего отца Пиноккио плыл всю ночь напролёт. А что это была за жуткая ночь! Дождь, подобный всемирному потопу, крупный град, ужасные раскаты грома и ослепительные молнии!

На рассвете он наконец увидел поблизости продолговатую береговую полосу. То был остров посреди моря.

Он напряг все свои силы, чтобы добраться до берега, но напрасно. Набегая одна на другую, волны играли им, словно он был жалкой щепкой или соломинкой. К счастью, вскоре налетела огромная волна, которая с размаху выбросила его на берег.

При этом он так сильно стукнулся, что чуть не переломал себе руки и ноги. Но он быстро успокоился, подумав: «Я ещё хорошо отделался!»

Между тем небо понемногу прояснилось, солнце засияло вовсю, и море стало тихим и гладким, как масло.

Пиноккио разложил свою одежду для просушки и огляделся по сторонам: не появится ли на огромном пространстве воды хотя бы одна-единственная лодочка с одним-единственным человеком? Но как он ни напрягал зрение, он не видел ничего, кроме неба, моря и двух-трех парусов, плывущих так далеко, что они казались не больше мухи.

– Узнать хотя бы, как этот остров называется! – простонал Пиноккио. – Узнать хотя бы, не живут ли на острове приличные люди, то есть такие люди, у которых не существует обычая вешать детей на ветках деревьев! Но у кого я могу об этом узнать? И есть ли тут вообще ктонибудь?

При мысли, что он один-одинёшенек в обширной и необитаемой стране, Пиноккио так опечалился, что готов был зареветь. И вдруг он увидел совсем близко от берега плывущую по своим личным делам большую рыбу.

Не зная, как эту рыбу зовут. Деревянный Человечек окликнул её очень громко и раздельно:

– Эй! Синьора Рыба! Разрешите мне задать вам вопрос!

– Милости прошу, – ответила рыба, оказавшаяся таким любезным Дельфином, какого вряд ли сыщешь во всех морях мира.

– Не будете ли вы любезны сказать мне, имеются ли на этом острове деревни, где можно достать чего-нибудь поесть без опасения самому быть съеденным?

– Несомненно, – ответил Дельфин. – Кстати, одна тут совсем рядом.

– А как мне туда добраться?

– Если ты пойдёшь налево по маленькой тропке следом за своим носом, ты её никак не обойдёшь.

– Ещё вопрос, пожалуйста! Вы плаваете днём и ночью по морям, не встретили ли вы случайно маленькую лодочку с моим отцом?

– А кто твой отец?

– Лучший отец во всем мире, точно так же как я – наихудший сын на свете.

– Во время ночной бури маленькая лодка, очевидно, утонула.

– А мой отец?

– Скорее всего, его проглотила страшная Акула, которая с некоторых пор сеет смерть и запустение в наших водах.

– Она большая, эта Акула? – спросил Пиноккио, начиная дрожать от страха.

– Огромная, – ответил Дельфин. – Чтобы ты мог себе представить её размеры, скажу тебе, что она больше пятиэтажного дома и имеет такую широкую и глубокую пасть, что туда может спокойно въехать целый поезд с дымящим паровозом.

– Мамочки! – в ужасе вскричал Деревянный Человечек, быстро оделся и ещё раз обратился к Дельфину: – До свидания, синьора Рыба! Простите за задержку, тысяча благодарностей за вашу любезность.

Затем он поспешил в путь и шёл быстро, почти бежал. По при малейшем шуме он сразу же оборачивался, так как опасался, что его преследует Акула величиной с пятиэтажный дом, с целым поездом во рту.

Спустя полчаса он добрался до деревни, называвшейся Деревня Трудолюбивых Пчёл. Улицы кишели людьми, деловито сновавшими туда и обратно. Все здесь работали, все что-то делали. Даже в увеличительное стекло нельзя было найти бездельника или лентяя.

«Ясно, – сказал себе лодырь Пиноккио, – эта деревня не для меня. Я не рождён для труда».

Но его мучил голод, так как он двадцать четыре часа ничего не ел, даже пшённой каши.

Что делать?

У него были только две возможности утолить голод: либо искать работу, либо заняться попрошайничеством и таким образом раздобыть сольдо или кусок хлеба.

Попрошайничать ему было стыдно, так как отец ему втолковал, что на это имеют право только старики и калеки; все остальные обязаны работать.

Но вот на улице появился запыхавшийся и вспотевший человек, который с большим трудом один толкал две тачки с углём.

Пиноккио решил, что, судя по лицу, это хороший человек, приблизился к нему и, потупив от стыда глаза в землю, сказал очень тихим голосом:

– Не дадите ли вы мне сольдо, чтобы я не погиб от голода?

– Не одно сольдо, – ответил угольщик, – а четыре сольдо ты получишь, если поможешь мне довезти до дома эти две тачки.