Ричард Бах - Сказки американских писателей

Откуда у Хелен Юстис эта неповторимая образность, народная речевая интонация, фольклорные обороты, сюжетная дерзость, присущая сказкам и легендам? Признаемся честно — не знаем. Но можем высказать предположение: писательница родилась и выросла в штате Огайо. Нью-Йорк, колледж, университет и все прочее было потом, и, видно, позднейшие «культурные» наслоения не стерли изначальной основы, заложенной провинциальной духовной жизнью Среднего Запада.

Первым среди американских сказочников новейшего времени следует, очевидно, поименовать Рея Брэдбери (р. 1920 г.), чье творчество давно и хорошо известно русским читателям, а такие его сочинения, как «Марсианские хроники», «451° по Фаренгейту», «Вино из одуванчиков», пользуются устойчивой популярностью и неоднократно переиздавались в русских переводах. В силу причин, не поддающихся объяснению, Брэдбери числится у нас по разряду научных фантастов, и почти ни один сборник научной фантастики не обходится без его рассказов или романов. Это по меньшей мере странно, ибо фантазии Брэдбери имеют преимущественно антинаучный характер, не обладают прогностическими свойствами ни в социологическом, ни в технологическом плане и могут, скорее всего, рассматриваться как метафоры современного бытия. «Научность» в сочинениях Брэдбери исполняет ту же функцию, что и пресловутое «жизнеподобие» у американских романтиков, имевшее целью придать видимость реальности самым невероятным фантазиям. Вообще Брэдбери многому научился у своих великих предшественников. Недаром он называл Эдгара По первым своим учителем.

В своих сказках Брэдбери неизменно выступает как поэт, философ и моралист, а самый тип художественного повествования зависит от того, какая из авторских ипостасей выдвигается в каждом конкретном случае на первый план. При этом писатель широко и вместе с тем своеобразно использует традиционные приемы волшебной сказки. В этом отношении «Апрельское колдовство» являет собой пример яркий и характерный. Всем известно, что в волшебных сказках действуют персонажи, наделенные сверхъестественными способностями. Это могут быть феи, волшебники, эльфы, великаны, драконы, животные и т. п. Они помогают или препятствуют героям, но сами, как правило, героями не являются. Есть такие персонажи и в «Апрельском колдовстве», но на сей раз к их числу относятся главная героиня и её родители. С виду они — самые что ни на есть обыкновенные люди, проживающие в штате Иллинойс, в поселке Грин-Таун, на улице Тополей, 12. Однако все трое наделены магической способностью покидать по ночам человеческую оболочку и носиться над землей, мгновенно проникая в предметы и живые организмы. Их ощущение жизни богато и многообразно, поскольку они могут воспринимать её как бы изнутри вещей, растений, животных.

Их души «внедряются» во что угодно: в людей, в водяные капли, кузнечиков, листья, деревья, оставаясь в то же время человеческими душами, способными к человеческим эмоциям и оценкам, в том числе и эстетическим. Полет девочки Сесси апрельской ночью над лугами и полями Иллинойса читается как поэма, как гимн безграничной красоте Природы, её величию и могуществу.

Сесси и её родителям доступно такое видение мира, какое недоступно всем прочим. В этом их преимущество, но в этом же и их трагедия. Видя и ощущая мир, как никто другой, они вынуждены существовать вне его. Они — за пределами великой вселенской гармонии, и чисто человеческие их желания, страсти, стремления не могут быть реализованы. В теплую апрельскую ночь, пропитанную запахом полей и лугов, в душе Сесси начинают томиться её человеческие семнадцать лет, и кажется, что не надо ей никакой магической силы, никаких полетов и перевоплощений, что можно все отдать за то, чтобы полюбить деревенского парня и прожить с ним простую, самую что ни на есть обыкновенную жизнь. Она охотно поменялась бы судьбой с фермерской дочкой Энн Лири, но именно это ей не дано. В сущности, сказка Брэдбери имеет философский смысл. Она — про счастье быть человеком, про счастье, которого мы не осознаем, не понимаем или не помним. Чтобы оценить его, нужно быть… кем же? Этого читатель так и не узнает никогда.

От своих романтических пращуров Брэдбери унаследовал склонность к философическому истолкованию действительности, вольное обращение с образами и мотивами европейской сказки и широкое использование «принципа неопределенности», который Эдгар По предписал поэзии, а Натаниел Готорн распространил на прозу. Именно эти моменты в творческом наследии великих романтиков оказались созвучны современному художественному сознанию и сделались, так сказать, эстетическими доминантами современной американской сказки. Брэдбери нащупал путь, по которому за ним и рядом с ним двинулась значительная группа писателей. Наиболее интересными среди них являются, по-видимому, Урсула Ле Гуин, Джон Гарднер и Ричард Бах. У каждого из них свой творческий почерк, свой характер, своя судьба, и в этом смысле они не похожи друг на друга или на Брэдбери. Разница меж ними бросается в глаза даже при самом поверхностном знакомстве.

Урсула Ле Гуин (р. 1929 г.) — дочь ученого-антрополога, выпускница престижного Рэдклифф-колледжа и Колумбийского университета, преподаватель французского языка и «творческого письма» во многих университетах США, Англии и Австралии, обладательница редкой и весьма почетной степени доктора литературы, а также множества всяких премий. Творчество её обширно и многообразно. Одно только перечисление её произведений заняло бы непозволительно много места, поэтому ограничимся указанием основных сфер её литературных интересов. Это научная фантастика (восемь романов и рассказы, частично собранные в двух сборниках) и сочинения для детей (семь книг, одна пьеса и стихотворения).

Фермерский сын Джон Гарднер (1933–1982) был выдающимся ученым-филологом, знатоком античной и средневековой культуры, автором ряда оригинальных исследований и не менее выдающимся романистом, рассказчиком и поэтом. Русские читатели уже имели возможность познакомиться с переводами некоторых прозаических сочинений Гарднера («Никелевая гора»-1979, «Королевский гамбит»-1979, «Осенний свет»-1981, «Искусство жить»-1984), а также с одной из его научных монографий («Жизнь и время Чосера»-1986). К сожалению, русские переводчики обошли вниманием гарднеровские сказки, составляющие важную часть наследия писателя.

Что касается Ричарда Баха — автора всесветно знаменитой сказки о чайке по имени Джонатан Ливингстон, — то здесь случай особенный, и само возникновение бестселлера по сей день остается для критиков в некотором роде загадкой. Существует красивая легенда, будто Ричард Бах — отдаленный потомок великого музыканта Иоганна Себастиана Баха. Это — единственная романтическая черта в облике писателя. Все остальное достаточно прозаично: он — профессиональный летчик, не сделавший, однако, карьеры в авиации, автор статей, известных лишь специалистам, сочинитель «авиационных» романов, о которых критика глухо молчит, полагая, видно, что сказать о них нечего. Появление «Чайки»- сочинения философского, пронизанного христианской эсхатологией и символикой, — все ещё остается в ряду событий странных и необъясненных. Сам Бах утверждает, что он не написал «Чайку», а лишь записал то, что подсказал ему то ли «голос свыше», то ли «внутренний голос». Критики сделали вид, что поверили ему, поскольку выбора у них не было. Но скорее всего — это розыгрыш, а Бах, по природе своего дарования, не авиатор и романист, а христианский моралист, философ и сказочник. Впрочем, и это — не более чем домысел.