Алекс Т. - Сказки Бабушки Ёжки. 10 с половиной Сказок

Филин накренился вперёд и начал падать на ёжика, но в последний миг раскинул крылья и приземлился возле Рюши. Филин спорхнул так быстро, что ёжик даже не успел испугаться. Он навис над Рюшей, как облако с глазами:

– Пришла холодная безлистая осень… И однажды лукавые духи ночных туманов проникли в мои сны и нашептали, что я сделаю её несчастной… – филин удрученно покачал годовой. – Как тебе объяснить… Ты же понимаешь, что ёжики не женятся на белочках. Вот и с совой то же самое. Я решил, что будет лучше, если я исчезну из её жизни. Она переживёт разлуку, встретит подходящую пару и будет счастлива. Я тоже избавлюсь от своего чувства к ней. От нежности и томительных переживаний… В общем, забуду про неё, и жизнь моя понемногу наладится.

– Как я понял, счастливой она не стала, как, похоже, и вы, уважаемый Фрас. И… кажется, я догадался, для чего Отец Небесный дал вам толику своей магической силы.

– Ужели догадался?

– Да! С этой силой вы могли сделать так, чтобы остаться вместе с Великой Басей. Но вы потратили силу как раз наоборот – чтобы с ней не быть! – ёжик умолк на миг и уже не без укора договорил: – А сейчас вы этой силой пользуетесь, чтобы мышек притягивать…

– Да… – вздохнул Фрас. – И с тобой в прятки играть…

Ёжику стало стыдно, он совсем не хотел обидеть филина, разбередить его печальные воспоминания. И Рюша спросил, меняя грустную тему:

– А что такое память, уважаемый Фрас? Она сама похожа на чувство… Разве память не может оживить чувства? Когда я вспоминаю дом или маму, сердце сжимается, как от боли, даже слёзы подступают.

– Память – это не чувство, это кладбище чувств, и породить она может только мёртвые чувства. Чувства из памяти могут ущипнуть тебя за сердце, но они не могут расправить тебе крылья, не вознесут к небу.

Фрас сделал несколько приседаний, высоко подпрыгнул и, раскинув огромные крылья, взлетел. Он сделал короткий облёт поляны, тяжело бухнулся на привычную ветвь и продолжил речь:

– Внутри своей памяти ты не задохнёшься от любви живой, озаряющей твою душу в каждый миг настоящего! И пусть говорят, что этот миг всего лишь портал из прошлого в будущее… – Фрас осёкся, перевёл дух и проговорил: – Надо же, как ты меня вдохновил, давно я так не вещал. Даже вот крылья размял.

– Да, я такой… – сорвалось у Рюши, но он тотчас спохватился и вежливо произнёс: – Я очень вам благодарен, уважаемый Фрас, за вашу откровенность. Вот только я должен всё это обдумать и… – он замялся, решая, говорить ли про свою потустороннюю бабушку, – и обсудить с бабушкой Ёжкой.

– Конечно, поговори. Для неё река не преграда, она найдёт к тебе дорогу, – ответил филин так, словно это была и его бабушка тоже.

– Правда? – ёжик обрадовался.

– Правда…

– А ещё, уважаемый Фрас, подскажите, где мне поискать место для нового дома. Ведь за реку я, похоже, не вернусь…

– Если ты имеешь в виду Рюшу, то Рюша туда не вернётся.

«Опять он за своё!» – вздрогнул Рюша и переспросил:

– А… а кто вернётся?

– Вот пусть тебе бабушка Ёжка сказки рассказывает, а меня уволь, любезный дружок! – филин почему-то рассердился и недовольно засопел: – Впрочем, чего мне сердиться…

Он опять прихлопнул себя большими крыльями по бокам, и на ёжика снова спланировало мягкое пёрышко. «Путеводное перо… – промелькнуло в его голове, – и для мягкости в новом доме».

– Гляди, куда указывает ветка, на которой я сижу.

– Гляжу! – навострился ёжик.

– Аккурат через три взмаха крыльев найдешь треугольники сломанных берез. Зимние тяжёлые снега переломили их так, что стоят они одна над другой, как ворота… фу-бу… – усмехнулся филин. – Как ворота в твою новую жизнь. Пройдёшь сквозь них и сразу возьми направо, на восток, там перед тобой откроется большая нарядная, вся в цветах, поляна. На дальнем её краю увидишь заросли шиповника, а за ними осиновую рощу.

– У меня в прежней жизни дом тоже был спрятан в зарослях шиповника, – сообщил Рюша.

– А я тебе другой вариант предлагаю. Увидишь посреди поляны небольшой холм, а на нём стоит старая-престарая берёза о двух стволах. Чуть пониже развилки – большое дупло, раньше там был третий ствол, но в одну бурную грозовую ночь он отломился, а на его месте образовалось дупло. Теперь в нём поживает – мёд наживает – весёлый улей. Подойди к той берёзе да скажи: «Пчёлы золотые, пчёлы добрые! Я ёжик погорелый из соседнего леса; лес мой сгорел, дом мой сгорел, а я лишь чудом Отца Небесного спасся! – и вздохни трогательно, проникновенно, да продолжай приговаривать: – Добрый дядюшка Фрас сказывал, что внизу под берёзой лаз имеется, уходит он меж корней за пазуху, где сухо и тепло. Пустите меня жить под вашей берёзой, в тепле и сухости, а я вам всегда помогу, чем смогу. И зимой вместе спать будем…» – вот как-то так… На искренность, знаешь ли, не скупись.

– М-м, так и сказать: добрый дядюшка?

– Ну, это я для душевности… Полагаешь, я немного преувеличил? Не говорить же «злой», в самом деле?! Да я и не злой вовсе, просто… филин с трудной судьбой. – Взгляд Фраса опять затуманился: – И вообще, знаешь ли, если недобрый – ещё не значит, что злой… – проворчал Фрас и сразу стал похож на старого филина.

– Ладно-ладно, я всё понял! Спасибо!

– Кстати, там неподалёку тоже ключ бьёт… с живой водой. – Вспомнил Фрас и скомандовал: – Давай отправляйся в путь, а то солнце уже на вечер пошло.

– Так это мне нипочём, я ведь зверёк ночной, мне что день, что ночь – одинаково. Правда, я почему-то ночью дома спать люблю…

– Да не о тебе речь! Пчёлы рано спать ложатся.

– И верно! Спасибо, уважаемый Фрас, я к вам после приду! – ёжик на всякий случай раскланялся перед деревом. И побежал без оглядки, проворно перебирая ножками и подхватывая на ходу спелую чернику.

Рюша без труда отыскал берёзовые ворота в новую жизнь, а за ними – цветочную поляну и причудливую берёзу. Её необъятный ствол, почерневший от несчётных зим, ветров и дождей, расходился вверху на два ответвления. Каждое было толщиной с солидное дерево и несло свою пышную зелёную крону, и оттого общая крона старой берёзы выглядела беспросветной и крайне величественной.

«Королевская берёза!» – подумал ёжик и решил, что так и будет её называть. Он сделал несколько шагов вспять, чтобы охватить взглядом всё дерево, и приготовился скромно ждать. Такая тактика себя оправдала. За тремя листочками, обронёнными Королевской берёзой, после трёх дуновений ветра из густой листвы появились три пчелы-разведчицы. Яркие, нарядные, в полосочку, они приветливо прожужжали:

– Здравствуй, ёжик, что привело тебя к нам? – и ёжик рассказал о своих несчастьях проникновенно и правдиво… разве что филина назвал добрым дядюшкой.