Алекс Т. - Сказки Бабушки Ёжки. 10 с половиной Сказок

– А меня зовут Дуся, рада с тобой познакомиться.

– И я рад с тобой познакомиться, ты такая симпатичная, даже кра…

Рюша не успел закончить комплимент, потому что чернявый ёж наскочил на него с криком «Убирайся отсюда!» и ткнул колючим боком Рюшу прямо в мордочку. Пара иголок угодила точнёхонько в Рюшин нос, и Рюша едва удержался, чтобы не вскрикнуть от боли. Он отскочил назад, облизнул нос и по солёному вкусу понял, что бежит кровь.

«Наверное, уже весь в крови вымазался… – с досадой подумал Рюша, злясь оттого, что не угадал намерений противного ежа. – Вероломный типчик!» – и Рюша переключился на соперника:

– Значит, нападаешь без предупреждения? – недобрым тоном осведомился он и крикнул: – А ну-ка догони, хамила! – и Рюша стремительно взбежал по крутому берегу купели.

С воплем «Чё-чё ты сказал?!» «дитя глухой тайги» бросился вдогонку. Он совсем уже было взбежал наверх… И тут Рюша весь подобрался, решительно пыхнул и, высоко подпрыгнув, сгруппировался в плотный колючий шар. Этот шар, как неотвратимая кара, обрушился на чернявого ежа. Оказавшись на противнике, Рюша ещё разок пыхнул, чтобы пробить иголки врага.

– Это тебе карате-Ё! – прошипел Рюша и удивился ранее неведомой злости в себе. Чернявый только крякнул от внезапности нападения и боли. «Не знал, что ежи могут крякать…» – промелькнуло в Рюшиной голове.

Ежи покатились вниз по склону. Рюшины иголки были длиннее, чем у противника. Оказываясь сверху, он делал свой коронный «пых» – и иголки вонзались в чернявого ежа, отчего тот крякал и взвизгивал или просто безвольно шипел. Набрав скорость, ежи неслись по склону, попеременно оказываясь один над другим, пока на их пути не возникло дерево. Удар! И ежи расцепились, раскатившись по сторонам. Рюша тотчас вскочил на лапы, готовый продолжать битву. Но соперник беспомощно лежал на спине, раскинув лапы; из его рта свисал тёмный язык, тонкой струйкой сочилась кровь.

– Язык он, что ли, прикусил? – пробормотал Рюша. – Надо же, как поучительно… – и вздрогнул от мысли: «Он вообще живой?..»

Рюша взглянул на Дусю, стоявшую в отдалении, и заметил, как искрятся её светло-карие глазки. «А ей нравится…» – с удивлением понял Рюша.

Неторопливо подошла Дуся, спросила:

– Он живой?

Рюша молча склонил голову к носу поверженного ежа и замер, прислушиваясь.

– Дышит…

Дуся встала совсем близко к Рюше и, внимательно посмотрев в его разные глаза, тихо сказала:

– Мне кажется, я тебя ждала… – и у Рюши вдруг закружилась голова. Он успел подумать: «Конечно, покрутись-ка так, ещё и не так закружится…» Но глубоко внутри он понял: карусель на склоне холма ни при чём.

– Тебе надо умыться, и я осмотрю твои раны. – Дуся решительно направилась к роднику. Рюша вслед спросил:

– А с этим что? – Дуся, не останавливаясь, ответила:

– Сначала ты, потом он.

«А что, логично… – подумал ёжик. – И приятно!»

Они остановились у самой воды. Дуся сорвала лист подорожника, обмакнула его в воду родника и надкусила. Потом бережно, почти нежно приложила к Рюшиному носу:

– Твоя ранка ещё кровоточит… – она отняла подорожник, приблизилась и быстро провела своим язычком по раненому носу. Её язычок был чуть шершавый и теплый:

– Сейчас точно всё пройдет! – пообещала она. А Рюша замер, так это было неожиданно и… медово-приятно.

Тотчас ему вспомнилась бабушка Ёжка. Она рассказывала: «Когда ты останешься с ней наедине в тёплой сумрачной норе, куда не заглянут даже звёзды, тебя ждёт сюрприз, может быть, самый большой в твоей жизни…» – «Он хотя бы приятный?» – спрашивал ёжик. – «Конечно! Хотела бы я такой сюрприз пережить снова. Но теперь уж тому не бывать… Зато для тебя всё впереди. А мне… мне остается лишь завидовать белой завистью». Рюшу накрыла волна её грусти. Бабушка усмехнулась: «Не бойся, подглядывать не буду!»

Из недавних сновидений Рюшу вернул голос Дуси:

– Ну вот, кровь больше не видна… – ласково сказала Дуся, а Рюша взглянул на неё нежным, просветлённым взором и поразился, что видит её в полупрозрачной изумрудной дымке.

– Ты видишь мою ауру? – чуть растерянно спросила она.

«Я вижу её ауру?!» – в полной растерянности подумал Рюша и услышал её шёпот:

– Значит, это точно ты.

– Точно я?

– У нас в лесу есть Вещая выхухоль. Она мне нагадала: мой суженый ёж увидит мою ауру и ещё у него будут разные глаза – тёмный и светлый. Так что всё сбылось…

– Давай, осмотрим этого бойца, – смущённо предложил Рюша, стараясь унять душевный трепет.

– Давай.

Чернявый Гоша дышал шумно, с присвистом, но в себя ещё не пришёл. Дуся похлопала его по носу мокрым листом подорожника.

– М-м… – промычал поверженный ёж. Открыл глаза и задал банальный вопрос: «Где я?»

– Там, где тебе не следует больше появляться никогда! – суровым тоном произнёс Рюша.

– Ты цел, ничего не сломал? Идти сможешь? – строго спрашивала Дуся.

– Да сможет он, сможет! – Рюша склонился к неприятелю и недобро спросил: – Тебе помочь?

– Не надо, я сам… – Гоша, неуклюже барахтаясь, кое-как встал на лапы и побрёл к роднику.

Дуся и Рюша, насмешливо взглянув ему вслед, направились в другую сторону. Какое-то время они шли, даже не задумываясь, куда идут. У края лужайки Дуся остановилась и сказала:

– Пойдём, я покажу тебе свой дом… и угощу чем-то вкусненьким. А потом погуляем, и я покажу тебе наш лес, теперь он и твой тоже. Ты не против?

– Конечно, нет. Очень даже «за». – И, чтобы инициатива перешла к нему, добавил: – А потом я покажу тебе свой дом.

Дуся чуть лукаво улыбнулась и взглянула на Рюшу:

– Это хорошо, когда у каждого есть свой дом…

Осень ещё не наступила. Дуся и Рюша уже решили провести зиму в его норе – под Королевской берёзой. Тихий вечер уходящего лета застал их сидящими возле «зелёного медведя». Они слушали мелодию их любимого родника, ронявшего кристальную воду в купель, возле которой они познакомились и были с тех пор неразлучны.

Сюрприз, который обещала бабушка Ёжка, оставил в душе Рюши глубокий след, и всякий раз, вспоминая о нём, он чувствовал, как по его спине – от первой до последней иголки – пробегает горячая волна. Волна несла ожидание того, что перестало быть сюрпризом, но не перестало быть приятным…

Теперь они с Дусей всё делали вместе. И очень много разговаривали…