X Ньюкомб - Гарфилд

Джон поморщился и бросил гневный взгляд на огненный клубок, нежившийся на залитом солнцем подоконнике: «Что это за кошка, которая не ловит мышей?»

Эй, я не мышелов. К тому же я сегодня перетрудился. И вообще, я думаю над тем, чтобы продавать свою выпавшую шерсть.

Помахивая хвостом, Гарфилд вышел на парадное крыльцо через кошачью дверцу. А мышь тем временем быстро пробежала по деревянному полу, завернула за угол и угодила прямо в лапы поджидавшего ее кота. Пойманный грызун глуповато улыбался.

– Что ты опять делаешь в этом доме, Луис? Я думал, мы с тобой уже обсудили это, – Гарфилд одной лапой придерживал Луиса за хвост.

– Я не мог удержаться, Гарфилд. Джон опять купил эти вкусные рассыпчатые ореховые печенья, которые я так люблю...

– Послушай меня, Луис. Когда Джон видит тебя, он заставляет меня работать. Теперь ты должен залечь на дно. Смойся на неделю-другую. А я позабочусь о печеньях для тебя.

Луис дергал свой хвост, тщетно пытаясь высвободить его из-под тяжелой лапы Гарфилда.

– Гарфилд, пусти!

Гарфилд наклонил голову и посмотрел прямо в блестящие глазки-бусинки Луиса.

– Луис, даже если я подавлюсь, я все равно съем тебя, – и чтобы нагнать страху на мышонка, кот облизнулся. – Вот я тебя и проучу.

Гарфилд поднял лапу, и Луис попал прямиком в его открытую пасть. Кот не спеша побежал на задний двор, где сидел Джон, потирая ушибленный палец и думая об оросителях для газонов. Парень сразу же заметил тонкий хвост, торчащий изо рта рыжего кота.

– Я же знал, что ты можешь это сделать, если захочешь! Ты самый лучший кот, о котором только можно мечтать! – Джон наклонился вперед, одобрительно потрепал Гарфилда по голове и снова откинулся назад. Гарфилд сразу же выплюнул Луиса.

Бр-р-р. Покажите мне кошку, которая ловит мышей, и это будет кошка, у которой плохо пахнет изо рта.

Луис шлепнулся на землю и отряхнулся:

– Не забудь, Гарфилд...

– Помню, помню. Ореховые печенья. Уговор есть уговор.

Луис исчез в глухих зарослях переулка. Гарфилд потянулся: «День едва успел начаться, а я уже в должниках. Ну да ладно. Так много времени, и так мало дел. Думаю, надо пойти осмотреть свои владения». Гарфилд обогнул дом и побежал вдоль цветущих кустов. К тротуару вела короткая дорожка, идущая мимо сочной зеленой лужайки. Гарфилд на мгновенье задержался, съел несколько травинок, а потом направился к двум валунам у края дорожки.

Король джунглей отделился от прайда и рысью побежал по высокой траве Серенгети, зорко следя за всем вокруг. Лев обосновался на высокой скале и – мяу! – издал хриплый рык. С этой высоты он мог разглядеть все, что творилось в саванне в нескольких километрах от него. Львица с детенышами, находящиеся под защитой сильного льва, лежали под зонтиком в нескольких сотнях метров от него, спасаясь от жаркого полуденного солнца. Но вот появляется незнакомец – и все чувства льва моментально обостряются. Из груди его раздается негромкое урчание.

– Доброе утро, Гарфилд, – пропищал тоненький голосок снизу. – Прекрасный день, не правда ли?

Гарфилд посмотрел вниз и увидел ползущего по камню муравья.

– Что нового, Адам? – зевнул он, обращаясь к муравью.

– Между домами Осборнов и Зиккарди плетут новую паутину. Может, ты захочешь взглянуть на нее, Гарфилд. Кажется, она предназначена для действительно крупной добычи.

– Спасибо, Адам. Я внесу этот пункт в свое деловое расписание.

Гарфилд запрыгнул наверх и продолжил свой путь по крышам аккуратных домов. Приблизившись к дому Олшенов, он замедлил шаг, рассматривая необъятных размеров женщину, которая жила там. Гарфилду очень нравилась эта женщина из семьи Олшенов, пока она не располнела. В те дни, когда она была худее и сама подстригала кусты или подметала дорожку, она частенько наклонялась, чтобы погладить его по голове. Но теперь прошел слух, что она ждала ребенка – естественного врага кошек, и в последние месяцы, толстея все больше и больше, стала абсолютно невыносимой. Вместо того чтобы слегка потрепать Гарфилда по голове, она начинала брать его на руки и тискать в приливе материнской нежности.

– Гарфилд, – засмеялась она, – я становлюсь почти такой же толстой, как и ты!

Он на всякий случай перешел улицу, направляясь к дому, где жила-семья Константин. Двое маленьких детей, Денни и Ники, иногда сидели на крыльце и ели мороженое. Никогда нельзя было точно угадать, когда стаканчик с мороженым начнет подтекать, поэтому Гарфилду всегда было приятно прогуляться по их лужайке, так, на всякий случай. Сегодня такое счастье ему не выпало.

Дом Робинсонов был последним домом переулка (или первым, в зависимости оттого, с какой стороны идти). На улице поговаривали, что они держат дома змею, но Гарфилд никогда ее не видел. Приближаясь к их дому, Гарфилд вспомнил время, когда они еще не переехали сюда. До них там жила другая семья, в которой был не один, не два, а целых три короткошерстных японских бобтейла, которых звали Мама, Папа и Малыш. Гарфилд терпеть их не мог. Это были дорогие напыщенные маленькие собачонки с обрубленными хвостами, лай которых напоминал скрип мела о доску. День, когда приехал грузовик и увез их всех насовсем, был одним из самых счастливых в жизни Гарфилда.

Гарфилд добрался до въезда в переулок, который был для него целым миром. Пора обследовать край вселенной. Никогда нельзя узнать заранее, что принесет новый день. Он улегся наблюдать за проносящимися по оживленной улице машинами и одновременно одним глазом следил за гусеницей, ползущей по тротуару. Заскучав, Гарфилд вытянул лапу и начал играть с бедным зеленым существом.

– Извини, но ты ведь не собираешься ее есть?

Гарфилд посмотрел вверх и увидел долгоножку, которая интересовалась его добычей.

– Кто она тебе? – осведомился Гарфилд.

– Ты мой должник, Гарфилд. Ты однажды уже раздавил мою подружку как раз в тот момент, когда я собирался сделать ей предложение. Мое разбитое сердце никогда не перестанет болеть.

– Найди себе другую подружку, – предложил кот, резко швырнув червяка на другой конец лужайки, где он исчез в высокой траве. – У нас, кажется, нет недостатка в паукообразных.

Паук заворчал и пошел искать червяка.

Вдруг из-за кустов стремглав выпрыгнул кремовый сиамский котенок и шлепнулся прямо рядом с Гарфилдом.

– Доброе утро, Гарфилд! А правда, я самый милый котенок в этом огромном мире? – промурлыкал он. – Разве может быть еще кто-нибудь прикольней меня?

– Это уже совсем не ново, Нермал. Тебе никогда не надоедает восхищаться собой?

– У меня просто положительное восприятие себя, и все, – самодовольно сказал маленький зверек. – Высокая самооценка очень важна для растущих котят.