Сергей Алмазов - Про Стёпу [СИ]

— Что это? — удивилась Соня, разворачивая бумажку. Из бумажки на её ладонь выпали какие-то крошечные чёрные шарики, похожие на маковые зёрнышки.

— Это мушиные глазки.

— Ты что, выцарапывал мухам глаза? — Соня посмотрела на Стёпу, как на ужасное и одновременно мерзкое чудовище.

— Нет, это… бабушка… Варит варенье… — Стёпа попытался оправдаться, но было видно, что попытка не удалась.

— Как вам не стыдно издеваться над бедными мушками…

— Ну, ты же просила что-нибудь страшное принести…

— Это, по-твоему, страшно? Ты хочешь напугать пап этими… точками?

— Это ты хочешь напугать пап. Я тебе помогаю, — Стёпа решил защищаться. Он не считал себя виновным, и решил сразу отказаться от роли жертвы. Перейдя «в партер», Стёпа со стороны оценил ситуацию — как учил его дедушка Ульрих, взвесил все возможные варианты и выбрал из них один — самый лучший. Стёпе даже на мгновение показалось, что он видит себя со стороны… Соня прочитала в его глазах твёрдость и решимость, поэтому отступила, ослабив свой напор. Это, с её стороны, тоже был самый лучший вариант. Стёпа не был большим сторонником конфликтов, даже если без них нет развития. Поэтому он тут же смягчился, вернулся на сцену и опять стал самим собой. А развитие, не дождавшись конфликта, решило всё равно быть. Чего уж там…

— Ну… они, конечно, подсохли немножко. Вчера они были больше… — сказал Стёпа, глядя на мушиные глазки, которые Соня продолжала держать на ладони. Глазки и правда выглядели неказисто.

— Ладно… Давай их хотя бы размочим. Может, набухнут и станут страшными… Соня собрала все глазки и бросила их в стакан с водой, который стоял у неё на тумбочке.

— Надеюсь, ты моей Мусе глаза не выцарапаешь?

— Да я не…

— Ага, видела я вчера как ты «не»… От комариков даже мокрого места не оставил… Ну ладно. Что-нибудь ещё принёс?

— Нет. Только это…

— Не густо, — Соня посмотрела в стакан, но глазки пока не думали превращаться в глаза. Их было почти не видно в стакане.

— А у тебя ещё что-то есть? — спросил Стёпа, так внезапно растерявший весь свой вчерашний авторитет.

— Кроме скелета есть ещё папина чёрная перчатка…

— А разве она страшная? Разве твой папа боится свою перчатку?

— Мы из неё сделаем Чёрную Руку. Знаешь?

— Н-нет… а что это за чёрная рука? Друг индейцев?

— Да нет же. Это… есть такие страшные истории про Чёрную Руку. Как она на пианино играла… как она всю семью задушила… ещё на стене писала…

— Что писала? Надеюсь, что-то приличное?..

— Да приличное, приличное… Угрозы там всякие…

— Нет, я про такое не слышал…

— Ну, пойдём в шкаф, я тебе расскажу.

— А зачем в шкаф?

— Там темно. Где же ещё рассказывать истории про Чёрную Руку?

— Может потом… как-нибудь… ночью…

— Ну ладно. В общем, сделаем из перчатки Чёрную Руку. Я думаю, что наши папы не такие тёмные, как ты. Они-то должны быть в курсе. Испугаются как миленькие. Так… Что ещё?.. Надо, наверное, сделать дохлую голову. Как там — в Луна-Парке.

— А как мы её сделаем?

— Да очень просто. Возьмём швабру. Поставим её, и накрутим на ручку полотенце…

— Думаешь, будет похоже на голову?

— А мы нарисуем на бумажке череп и скотчем приклеим сверху. Если шторы закрыть, а потом внезапно посветить фонариком — может и сойдёт…

— А мы с папой читали про «Всадника Без Головы»… Майн Рида. Вот бы сделать…

— А кто это?

— Ну, это такой всадник… на коне… он… ну, в общем, не важно… главное, что он наводил ужас на всю округу. Все боялись ночью выйти из дома…

— Вот это здорово! Давай сделаем…

— А как?

— Можно взять мои зимние вещи. Вот у меня есть куртка, ватные штаны… варежки… Набьём внутрь тряпок, застегнём… там, где шея — красный шарф засунем… будет как кровь… Получится отличный всадник.

— А из чего сделаем коня? В книге конь был живой…

— Ну-у-у… не знаю… Может, сделаем и коня без головы? Так даже страшнее…

— Но ведь тогда бы они не наводили ужас на всю округу. Лежали бы себе тихонько в кустах… без голов-то.

— А вот у Барона Мюнхгаузена была лошадь без… зада.

— Как это?

— Ну, ей в бою оторвало… это… попу, в общем. Так она ничего… живая была… Только напиться не могла. Вода из неё вытекала…

— Ты хочешь сделать всадника без головы на лошади без задницы?

— Ну, ладно. Давай вообще без лошади сделаем…

— Как без лошади? Всадник без лошади? На чём же он будет сидеть?

— Ну, на кровати… или на табуретке…

— Но это же будет уже не всадник. Всадник — это тот, кто… кого… всадили. А на табуретках все сидят. От этого они всадниками не становятся…

— О! Придумала! — Соня полезла под кровать и достала оттуда свой ночной горшок.

— Вот! У нас всадник будет на горшке сидеть. На горшок обычно сажают, так что всё по-честнаку… Ты не волнуйся, он чистый…

— Ты думаешь, что всадник на горшке это страшно?

— Да какая разница? У твоего… Майн… же… Рида, книга не называлась «Всадник На Коне»? Главное — что наш всадник будет БЕЗ ГОЛОВЫ. А на коне он, или на горшке — это не так уж и важно. Никто и не заметит, на чём он там сидит. Наведём ужас на всю округу, и не сомневайся. Пусть эта округа только попробует не прийти в ужас. Придёт как миленькая, — Соня умела отстоять свою позицию. Это качество она унаследовала, видимо от папы.

Стёпа, ещё не реабилитировавшийся после фиаско с мушиными глазками, на секунду опять сбегал в «зрительный зал», посмотрел на ситуацию оттуда и… не стал возражать. Вместе они набили чучело Всадника Без Головы, навертели на швабру Дохлую Голову — пришлось пожертвовать тремя полотенцами. Потом Соня, высунув язык, нарисовала на листе бумаги чёрным маркером череп, зачем-то пририсовав к нему пару костей внизу. Её движения при этом были уверенные — по всему было видно, что это один из любимых её сюжетов. Затем они скотчем приклеили этот лист на Дохлую Голову, отчего та стала квадратной. Периодически Соня бегала проверять — не отмокли ли мушиные глазки. Соня шевелила их пальцем, как бы поощряя поскорее стать похожими на Глаза В Стакане. Она считала, что должно получиться, как в фильме про Шерлока Холмса, у которого в стакане плавал настоящий глаз. Закончилось это тем, что глазки совсем размякли и превратились в какие-то бесформенные ошмётки. Но Соню это не расстроило. Она достала из ящика пластиковый шарик для настольного тенниса, нарисовала маркером на нём большой чёрный зрачок и бросила в стакан. И, хоть шарик совсем не хотел тонуть, а торчал из стакана наружу, Соня считала, что их Глаз ничуть не менее страшный, чем у Шерлока Холмса… Последним штрихом было засовывание Сониных колготок в папину перчатку.

— А ничего, что колготки белые? Ведь рука-то чёрная? — спросил Стёпа.