Сергей Алмазов - Про Стёпу [СИ]

— Папа, ты же не правильно охотишься. Вот смотри, — и Стёпа стал подкрадываться медленными движениями, а потом — молниеносно выбрасывая язык, совершил пять точных попаданий в цель. Папа сквозь туман смотрел на него и не узнавал. Это был не его Стёпа, а какой-то матёрый хищник. Глаза его горели хищным огнём, движения были точны и безупречны.

— Да, вот что значит инстинкт, — сказал папа, когда Стёпа съел пятого комара и облизнулся напоследок. Тем временем Стёпа преобразился обратно — взгляд его стал рассеянным, а движения прерывистыми. Теперь это был не хищник, а обычный Стёпа.

— А что такое инсти…к…нт? — Такого слова он раньше не слышал.

— Инстинкт — это своего рода программа, наработанная миллионами лет эволюции. Последовательность действий, которые нужно предпринимать в тех или иных условиях. Инстинкты заложены в нашем генотипе… ну это такой базовый объём информации, который передаётся от родителей к детям…

— Значит, ты передал мне всю эту информацию, а себе ничего не оставил?

— Нет, конечно, нет. Я просто… забыл… Мне так долго это было не нужно, что я разучился… вернее… ну, это как мышцы. Если их не тренировать, они атрофируются и перестают работать.

— Но я же тоже никогда раньше не ловил комаров… Почему у меня сразу получилось?

— Ну, ты ещё молодой. Твои инстинкты ещё не глубоко зарыты…

— А чем они зарыты?

— Да всем, чем мы живём. Каждодневными делами… заботами… Если можно пойти на базар и купить комаров, мы постепенно забываем, как их ловить, тратим время на другое… Работаем…

— Значит, получается, что ты ходишь на работу для того, чтобы заработать деньги и купить на эти деньги комаров, которых можно поймать просто так, бесплатно?

— Ну… мы же тратим деньги не только на комаров… Вот велосипед тебе купили…

— Да, велосипед это хорошо. Но если бы мы не покупали комаров, то не тратили бы на них деньги и могли бы купить велосипед уже давно…

— Ну, как видишь, не покупать комаров у меня пока плохо получается… Так и с голоду помрёшь.

— Давай я тебя научу.

— Ну что ж, попробуй.

— В общем так. Берёшь… — Стёпа набрал в грудь воздуха, приготовившись посвятить папу во все тонкости охоты на комаров, но внезапно понял, что ему нечего сказать папе. Всё происходит, минуя Стёпино сознание. На бессознательном уровне. Тело само знает, что ему делать, а сознание в данном случае не только бесполезно, оно своим участием может лишь помешать телу. И, поскольку слова — это инструмент сознания, Стёпе нечего было сказать папе.

— Не знаю, пап. Оно как-то само всё получается. Я даже не помню, что я делал…

— Понимаю, сынок. Всё правильно. Так и должно быть. Это как в случае с сороконожкой, которую спросили — как это у неё получается ходить всеми сорока лапками и не спотыкаться…

— И что она ответила?

— А ничего. Она задумалась и не смогла сделать ни шагу. Так и осталась стоять, пока её не отвлекли от этих мыслей.

— Хочешь, я наловлю тебе комаров?

— Спасибо, дорогой. Не нужно. Думаю, что смогу со временем освоить это дело. Немного потренируюсь, и смогу.

— Ну, давай — потренируйся сейчас. Я подожду…

— Нет, сынок… В другой раз, — папа не хотел, чтобы Стёпа опять был свидетелем его конфуза.

— Значит, ты будешь голодный?

— Ну почему голодный? Сейчас придём домой, поедим… — и папа со Стёпой продолжили путь домой.

— А у нас есть сырые комары?

— Ну… наверное, есть… в холодильнике. Кроме того, сразу переходить на сырое тоже не полезно. Организм должен приспособиться… Меня больше беспокоит, что мы скажем бабушке с дедушкой… Да и маме тоже надо будет всё объяснять…

— А что? Скажем, как есть. Мы же с тобой поняли… Значит и все поймут.

— Боюсь, что не всё так просто. Ну, маму, допустим, убедить будет не так сложно… Хотя, тоже не уверен… А вот дедушку с бабушкой… Я даже не знаю, с какой стороны подступиться…

— Ничего. Не бойся. Главное — никаких сомнений. И тогда всё получится. Если ты сам уверен в том, что говоришь, то нужные слова найдутся. Уля мне… Ой, — Стёпа зажал себе рот рукой, поняв, что сболтнул лишнего. Но папа не обратил на это внимания. Он опять погрузился в размышления.

— Да, ты прав, малыш. Но для меня это всё так непривычно… неожиданно… Я сам пока ещё не уверен…

— Почему?

— Слишком это всё… радикально. И быстро как-то произошло… Мне нужно всё это усвоить, разложить по полочкам. Чтобы всё это стало моим. И вот тогда сомнений уже не будет.

— А ты не передумаешь? Я ведь знаю… Сначала ты загораешься чем-нибудь… Вот как мы с тобой собирались бегать по утрам. Помнишь? Ты ведь сам предложил. Прочитал в журнале… Сказал, что это полезно… Даже кеды специально купил… Три дня мы побегали, потом у тебя нога заболела… потом ты устал…

— Да, с бегом недоразумение получилось… Наверное, мы слишком быстрый старт взяли. Тут тоже нужна постепенность. Наверное, нужно недельку повставать пораньше и просто походить. Потом начать чередовать пробежки с ходьбой. И только потом уже постепенно переходить к настоящему бегу. Ничего, я думаю, мы ещё побегаем с тобой… Вот и курить я бросил… надеюсь… Папа слегка нахмурил лоб и зачем-то пошарил в кармане, достал оттуда очки и тут же спрятал их обратно.

— Опять сомнения? Бросил. Конечно, бросил! — Стёпа заглянул папе за спину и увидел, что Ника кивает ему головой — мол, не беспокойся, всё на контроле.

Папа перестал хмуриться и стал напевать себе под нос какой-то марш, приобняв Стёпу за плечо. Идти стало веселее. А тут и Шарик, откуда ни возьмись — налетел радостным шерстяным комочком.

Дома их уже заждались. Бабушка чувствовала себя получше, и с утра хлопотала на кухне. Дедушка успел сходить на рыбалку и набрал целую банку личинок комаров. Это было вкусно. Бабушка, закатав рукава, пекла блины. Целая стопка блинов уже дымилась на столе, заполняя своим волшебным запахом все ноздри, до которых этот запах только мог дотянуться.

Папа заметно приободрился, увидев, что готовится пиршество. Продолжая пупумкать себе под нос марш, он отправился к умывальнику. Мама с дедушкой тоже поспешили к столу, и только Стёпа стоял в прихожей, не зная, что ему делать.

— Стёпик, давай скорее мой руки. Будем кушать. Мы вас ждали, проголодались как… крокодилы, — сказала бабушка, отвлёкшись от плиты.

Стёпа увидел, что у бабушки хорошее настроение и понял, что не имеет никакого права портить его ей. Тем более, что за этим последует очередной приступ мигрени и всем будет плохо. Он молча пошёл мыть руки. Папа, вытирая полотенцем свои руки, всё понял без слов и по достоинству оценил Стёпино великодушие. Он потрепал его по макушке и весело подмигнул.

Блины и вправду были превкусные. Стёпа хотел съесть для приличия один блин, но не смог удержаться и, не смотря на то, что уже подкрепился комарами по дороге домой, слопал ещё один, обильно намазав его икрой из комариных личинок. Всем было очень вкусно, и чавканье прерывалось только похвалами бабушке с дедушкой за такой роскошный обед.