Сергей Алмазов - Про Стёпу [СИ]

— Всё суета сует и всяческая суета… но даже суета бывает та или не та… — нараспев проговаривал дядя Боря, пытаясь подобрать нужный аккорд под этот… текст.

Текст был слегка странный, и Стёпа решил, что дядя Боря опять прибег к помощи стимулятора. На их стук в дверь раздалось бодрое: «Прошу», и вся компания очутилась внутри коморки.

Дядя Боря сидел за столом. В руках у него была гитара, а на столе стоял стакан в подстаканнике, лежал лист бумаги и карандаш. В стакане было что-то, похожее на чай и у Стёпы отлегло от сердца. Дядя боря, судя по всему, сочинял новую песню и, когда они вошли, он как раз что-то записал на бумажке.

— А, ребята. Милости прошу. Проходите, присаживайтесь. Сейчас мы будем пить чай… Хм… хорошая строчка, — и дядя Боря опять что-то пометил карандашом. — У меня теперь особенный чай. Иван-чай. Сейчас он как раз цветёт… — дядя Боря чиркнул на листочке очередную пометку и продолжил:

— Самое время его запасать. У меня есть секрет. Я его сначала на мясорубке прокручиваю. Потом в тепле держу — начинается ферментация. Потом на солнышке сушу. Получается живой чай. Очень вкусный и главное — полезный… И завариваю не кипятком. Только вода начинает шуметь — сразу огонь выключаю и завариваю… Так что не сомневайтесь и не стесняйтесь — рассаживайтесь вот тут… Мне приятно делать гостям приятно, — тараторил дядя Боря, периодически помечая что-то на бумажке.

— А это кто? По-моему я тебя раньше не встречал, — сказал дядя Боря, заметив Сашу.

— Это Саша. Он из семейства сусликов… и наш друг.

— Замечательно. Куда путь держите? — спросил дядя Боря, разливая по чашкам душистый Иван-чай.

Соня, как застрельщица всего мероприятия, стала сбивчиво объяснять дяде Боре цель их похода, робко отхлёбывая из чашки ароматный напиток. Дядя Боря слушал внимательно, не перебивая. Только изредка что-то помечал у себя на бумажке.

— Да-а-а, дела-а, — сказал он, когда Соня закончила свой рассказ. — Ну что ж… я конечно не против спасения муравьишек. Вот только… не представляю себе, как эта… Муся сможет проникнуть в самое сердце муравейника, обмануть охрану… Ведь для муравьёв она самая настоящая… еда. Даже для пьяных… Закуска из неё — то что надо… — сказал дядя Боря таким голосом, что Мусю всю аж передёрнуло.

— А что же делать? — в отчаянии воскликнула Соня. Все её тревоги и сомнения вспыхнули с новой силой.

— Ну, во-первых — не переживать. Пейте чай и не волнуйтесь. Что-нибудь придумаем…

— Да как же не волноваться? Ведь Мусю могут съесть…

— Пока что ей ничего не грозит. Просто так на съедение мы её не отдадим. Что-нибудь придумаем… Главное — это сохранять спокойствие и… гармонию.

— Какую ещё гармонию?

— Гармонию мира…

— А что это такое?

— Это? Ну, как сказать? Гармония мира… она… она не знает границ. Вы пейте, пейте. Вот ещё подливайте, тёпленького… Дело тут вот в чём. Я давно заметил, что Мир — это сплошная гармония. То есть он, как мелодия. Красивая мелодия. Всё в нём ладно. Одна нота перетекает в другую. Стройно, без единой фальши. Как говорят музыканты: полный консонанс. А вот мы всё норовим порушить этот консонанс. Вносим диссонанс своими метаниями, переживаниями… желаниями… Мир течёт как река, а мы бьём руками по воде, нарушаем плавное течение… Суетимся, пытаемся привлечь к себе внимание. Создаём такой… всплеск на воде…

— А Миру это не нравится?

— Конечно. Миру не нужны всплески… Суета… Он никуда не спешит…

— И что он делает?

— Он… он гасит эти наши всплески…

— А как?

— Он посылает некие силы, которые уравновешивают все наши волны… прекращают качку…

— А что это за силы?

— Ну… это… не знаю, как их назвать… Равновесные силы, скажем так…

— А как они выглядят?

— А как угодно. Сами силы никто не видит. Но их действие может выглядеть как болезни, неприятности, проблемы. Если нам что-то мешает — значит, мы что-то делаем не так. Если мы всё делаем так, то Мир нам помогает…

— А что я делаю не так? — спросила недоумённо Соня.

— Ты? Ты придаёшь чрезмерное значение своей… идее. Завышаешь её важность. Для тебя Мир перестаёт существовать. Только твоя идея…

— Да… А это плохо?

— Это не правильно. Ты как будто всё время бьёшь в барабан. Привлекаешь к себе внимание… Отпусти важность своей идеи. Пусть она будет, но… пусть она будет не такой важной… Разреши и другим инструментам звучать в тебе… И Мир тебе поможет…

— А как это сделать?

— Успокоиться. Сказать себе: «Всё в порядке. Нет проблем…»

— Как в мультике, — поддержал Стёпа. — Акуна Матата.

— Точно, — обрадовался дядя Боря и опять что-то записал у себя на листочке.

— Акуна матата, Соня, — запел он и стал подыгрывать себе на гитаре. Соня улыбнулась, и тревога ушла из её сердца.

Тут Саша внезапно прервал молчание:

— А где сидит эта… царица муравьёв? — спросил он.

— Она находится в камере, которая расположена в самом низу муравейника. Под землёй…

— А как она выглядит? В короне что ли?..

— Нет. Как муравей… только с крылышками… А что?

— Я могу попробовать прорыть нору снизу муравейника и попасть прямо к царице…

— Ур-а! — закричала обрадованно Соня и тут же зажала себе рот, боясь произвести всплеск и нарушить гармонию Мира.

— Вот видишь — я же говорил, что выход найдётся. Отпусти проблему и она решит себя сама… Вернее, Мир поможет нам её решить, ну и Саша конечно, — улыбнулся дядя Боря.

Обсудив ещё кое-какие детали и прихватив кое-что из снаряжения, команда спасателей направилась к лодке. Добрались быстро и без приключений. Саша раньше никогда не плавал на лодке, и ему путешествие очень понравилось. Дядя Боря всю дорогу напевал на разные лады Акуну Матату, гребя вёслами. А все остальные, включая Мусю, хлопали, стучали, шуршали и жужжали в такт песни. Дядя Боря грёб тихо и без всплесков, так что гармония была полная. Муравейник тоже отыскали довольно быстро. Никаких перемен в нём пока не произошло. Вокруг муравейника по прежнему слонялись псевдомуравьи — лентяи, которые совсем не обращали внимания на расположившуюся лагерем экспедицию.

Не тратя времени попусту, Саша тут же принялся рыть подкоп. Он прикинул на глаз направление и глубину тоннеля, поплевал на руки и перешёл к делу. Надо признаться, что рыть он был мастер. Не прошло и минуты, как его уже и след пропал. Из только что образовавшейся норы так и летели горсти земли — одна за одной. Периодически земля переставала лететь — Саша зарывался всё глубже и глубже. Потом он принимался выбрасывать накопившуюся землю, и всё повторялось. Возле входа в нору выросла уже целая куча земли. Сначала она была чёрная, потом постепенно пожелтела — видимо Саша докопался до песка. Потом, на какое-то время, всё затихло, после чего опять полетели комья — на этот раз уже серого цвета. Видимо, Саша забурился в пласт глины. Соня сначала порывалась помогать ему, но всякий раз попадала под душ из песка и земли.