Сергей Алмазов - Про Стёпу [СИ]

— Твоя Душа. Это она хочет летать. И ты молодец, что слышишь её…

— Ну слышу. И чё? Чем я её накормлю?

— Любовью…

— Какой ещё любовью?

— Своей. Ты окутан ей. Вокруг тебя волны Любви. Ты только почувствуй их… И обязательно полетишь.

— Шутишь, да?

— Нет, что ты… Я хочу… сделать тебе подарок…

— Какой ещё подарок? — оживился Серёжа.

— Хочу, чтобы ты знал… Что всё в мире возможно. И летать тоже… И ты это можешь… Надо только полюбить мир вокруг себя… А мир полюбит тебя. Откроет тебе свои тайны. И ты сможешь летать…

— Прикалываешься, да? — Серёжа уже был не рад, что доверил всем свою тайну и поделился своей сокровенной мечтой.

— Поверь мне… это так… Я точно знаю.

— А чего ж тогда сам не летаешь? Бла-бла-бла все могут… А ты сам полюби свой мир и полетай — тогда и будешь меня лечить…

— А он и так летал, — опять встряла Соня.

— На самолёте несчитОво. Пусть сам полетает…

— Обещаю тебе, — продолжил Стёпа. Если ты полюбишь мир, то завтра сам полетишь.

— Завтра?

— Ага.

— Да ладно… Хорош разводить…

— Спорим?

— На чё?

— На… на желание.

— На любое?

— Любое.

— Лады. Санёк, ну-ка — перебей…

Серёжа и Стёпа сложили ладони в замок, а Саша ребром своей ладони разбил их рукопожатие.

— Всё. Забились. Завтра ты у меня…

— А ты понял, что надо сделать?

— Да понял…

— Можешь объяснить?

— Полюбить… этот… ну мир, короче.

— А как ты это сделаешь?

— Да как, как? Каком кверху. Считай, что я уже его полюбил…

— Что значит считай? Ведь это не мне нужно… а тебе.

— Ну и всё… Полюбил короче… Что мне с ним — целоваться, что ли?

— По-твоему любить — это значит целоваться?

— Ну а чё ещё?

— Любить — это значит чувствовать…

— Ах… чувствовать… — передразнил Серёжа Стёпу. — Девчонское это всё… чувства всякие…

— А мужчинское тогда что?

— Што-што… куриное капшто.

— По-твоему, только девчонки умеют любить?

— Да чё пристал? Надо тебе — целуйся со своей… Сонькой вон… — надулся Серёжа и отвернулся обиженно.

Стёпа понял, что это провал. Если и не полный, то близко к тому… На помощь неожиданно пришла Соня. Вместо того, чтобы обидеться, она вдруг засмеялась и сказала:

— Ну вы все даёте… То Саша нас «тили-тили тестом» обзывал, теперь ты говоришь целуйтесь…

Серёжа продолжал барсучиться, а Саша засмущался и даже слегка покраснел — насколько суслики могут краснеть.

— Серёж… не сердись… вот только представь себе, что всё вокруг тебя и ты — это одно целое… — пересилив себя опять начал Стёпа.

— Ну и чё с того? — не поворачиваясь процедил Серёжа.

— А то, что когда ты это поймёшь, почувствуешь — ты полюбишь весь Мир. Ведь любить кого-то — это не значит целоваться с ним… Это значит почувствовать своё единство…

— Ну, почувствую я… и чё дальше?

— Когда ты это почувствуешь, ты не будешь спрашивать, что дальше…

— Почему?

— Потому, что ты будешь знать — что дальше. Твоя Душа выйдет на передний план и поведёт тебя…

— Душа — мушА… Любовь — морковь… Ладно. Мне обедать пора…

— А как насчёт нашего договора?

— А чё? Договорились же… Завтра и посмотрим.

На этом поход на гороховое поле был закончен. Все разошлись по домам, договорившись встретиться завтра.

Перед сном Стёпу посетила Совесть. Сначала она послала гонцов — Сомнение и Беспокойство. Стёпа в задумчивости ходил весь вечер. Что-то не давало ему покоя, смущало его. Даже когда внезапно появился папа, прилетев на новом самолёте домой, и все высыпали на улицу, Стёпу продолжали терзать какие-то смутные мысли…

Потом, правда, эти мысли ненадолго покинули его — начались испытания самолёта, в которых приняли участие все, даже Шарик. Он сопровождал катающихся на самолёте до тех пор, пока самолёт не набирал скорость и не исчезал из виду. Самолёт произвёл настоящий фурор. Даже бабушка отважилась прокатиться, хотя её и пришлось уговаривать. Папа долго пытался объяснить ей — где какая ручка и что чем управляет, но бабушка никак не могла понять, что от неё хотят. А вот дедушка сразу освоился и лихо нарезал кружок — до реки и обратно. Закончилось тем, что дедушка прокатил бабушку так же, как папа катал Стёпу. Бабушка была в полном восторге. Она снова ощутила себя маленькой девочкой. Восторг её был так велик, что она впервые за долгие годы почувствовала себя счастливой. Мама тоже. Она самостоятельно освоилась с управлением и со свойственной ей аккуратностью проделала первый в своей жизни полёт. Она, так же как и все, прилетела радостная и счастливая.

Радость и счастье были спутниками всех пассажиров самолёта. Мама предложила назвать папино изобретение Добролёт.

— Ведь он столько пользы может принести… На нём можно летать… куда угодно… И совершенно бесплатно… — восторгалась мама.

— Папа, а торговцы бензином не будут против Добролёта? — забеспокоился Стёпа.

— А почему они должны быть против?

— Но если у всех будут добролёты, никто не захочет покупать бензин…

— Значит, будут продавать что-нибудь другое… Хотя я бы хотел, чтобы денег вообще не было.

— А как же тогда?

— Пусть бы все имели то, что им необходимо…

— Но ведь тогда никто не ходил бы на работу.

— Да… Тут ты прав. Не все ещё готовы к тому, чтобы всё было бесплатно… Но ничего… я думаю, что очень скоро настанут времена, когда деньги станут не нужны. Всё станет бесплатно, но лентяев не будет…

— А что с ними станет?

— С кем?

— С лентяями… Ведь они и сейчас есть, когда всё не бесплатно и нужно работать…

— Я думаю, что когда работа станет не принуждением, а радостью — лентяев не станет. Они полюбят работать.

— А почему работа станет радостью?

— Потому, что она станет творческой. Творчество нравится всем. Скоро такие изобретения, как Добролёт избавят нас от механического, однообразного труда и все начнут заниматься тем, что им интересно. Ведь без работы на самом деле очень трудно. И лентяи устают гораздо больше тех, кто радостно трудится…

— Папа, а можно я завтра сам покатаюсь на Добролёте?

— Только если обещаешь мне, что будешь внимательным и аккуратным…

— Обещаю.

— Ладно. Я тебе верю.

— Спасибо, пап. Ты самый лучший. Стёпа бросился к папе на шею и обнял его крепко-крепко.

Потом он решил, что его Добролёту нужно своё имя.

— Добролёт — это название. Такое же, как и «велосипед» и «самокат». А теперь ему нужно имя, — подумал Стёпа.

— Я назову тебя Лётик. Лётя. Нравится? — спросил он у стоявшего рядом добролёта.

Добролёт молча кивнул.

— Ну и хорошо. Завтра мы с тобой… И тут Стёпу опять стали одолевать смутные сомнения и тревоги. Так и не поняв причины этих тревог, Стёпа лёг в кровать. И тут с ним заговорила Совесть: