Наталья Русинова - Кикиморские сказки

Наталья Валентиновна Русинова в современной русской литературе является редкой писательницей. Она пишет сказки.

Родилась Наталья Валентиновна в Барнауле Алтайского края в семье военного, но папа и мама у нее — вятские. Все каникулы Наташа с сестрами проводила в Котельниче, а с 14 лет она постоянно живет в Вятке и считает себя вятской. Она закончила Слободское дошкольное педучилище, работала воспитателем, в библиотеке им. А. И. Герцена и 12 лет — стюардессой аэрофлота.

— Я очень любила свою профессию, — рассказывает писательница. — Это давало возможность путешествовать по всей стране. Я побывала в Индии, Венгрии, Чехословакии.

— Наверное, поэтому в Ваших сказках особенно сильно ощутим вятский колорит?

— Да. Мне было с чем сравнивать. Вятка очень сильно отличается от всех остальных мест. Здесь сохранилось так много своеобычного. А вятский говор уникален. Один маленький пример. Около Нижнеивкино есть деревня Кучелапы. Правда, уже одно это название будит воображение! Оно одно стоит целой сказки. А сколько здесь необычайно красивых мест! Скалы на Немде, карстовые озера Медведка, водопады — все это просится в сказку.

А если Вам скажут, что вятская речь неправильная и неграмотная — не верьте. Для писателя это настоящее раздолье. По образности ей мало равных.

— Это правда, что Вы хотите объехать и обойти пешком всю нашу область? Значит именно в путешествиях рождаются сказки?

— Это правда. Я плаваю по Вятке и Пушме на плотах. Это было настоящее приключение, я привезла из него много новых сюжетов. А еще я четвертый год хожу в паломничество на реку Великую. Это путешествие души к самым главным и возвышенным тайнам твоей собственной жизни.

Жить в Вятке и не побывать на Великой — это все равно, что жить у Ниагарского водопада — и не побывать у него.

Чувствуется, что писательница по-настоящему любит свой родной край и особенно сильно ощущает эту вятскую изюминку.

Не случайно именно по «Кикиморским сказкам» поставлен спектакль в нашем Кировском театре кукол. Называется он «Однажды на Кикиморской». Поэтому можно не только прочитать книжку, но и посмотреть на маленьких забавных героинь писательницы.

— В Ваших сказках привлекает свежесть и необычность сюжетов. Откуда же взялись такие занимательные сюжеты?

— Сюжеты придумываю сама. Место действия знакомое — это Вятка, роднички и пруд около Трифонова монастыря. Ежовка. Филенка, остановки с забавными названиями.

В этих местах и должно произойти что-то необычное. Это я и должна увидеть в самой жизни. Писатель должен быть наблюдательным и зорким к интересному обстоятельству. забавному происшествию, к игре слов. Я не очень-то стремлюсь черпать сюжеты из уже готовых книг.

А дальше в игру вступает воображение. Надо соединить несоединимое. То, что до тебя еще никто не соединял. А. С. Пушкин все вместе называл это быстротой соображения. Но как это происходит, автор часто и сам уследить не может.

Когда у Натальи Валентиновны вышла вторая книжка и ее пригласили в Чехословакию, писатели и читатели особенно сильно удивлялись тому, что она потомственная, как они говорили «живая сказочница».

Оказывается, устная традиция исчезла в Европе 150–200 лет назад. И сейчас ни во Франции, ни в Англии, ни в Германии, ни в других странах невозможно найти человека, который видел бы настоящего сказочника.

— Вы, русские. — богатый народ, — говорили словацкие писатели, — У вас не только есть люди, которые слышали в детстве сказки от своих бабушек и дедушек, но есть еще и живые сказочники.

— Действительно, от дедушки я слышала такие сказки, которых не встречала ни в одном сказочном сборнике. Ребята, у вас у всех есть блестящие задатки, чтобы выразительно рассказывать. сочинять и огромный объем памяти. Потому что, не только у меня, но и у каждого из вас, в роду обязательно были сказочники. Расспросите об этом ваших бабушек и дедушек.

Раньше, когда не было ни радио, ни телевизора, коротая за работой долгие зимние вечера, обязательно пели или рассказывали сказки. Женщины пряли и ткали, мужчины шили сбрую, резали ложки, плели лапти. И все работы сопровождались сказками и песнями. И еще — в каждой деревне был свой собственный знаменитый сказочник, к которому слушать сказки сходилась вся деревня.

— Значит, ребятам надо развивать способности, которые в них заложены?

— Обязательно! Я желаю в этом всем удачи!

Беседовала Ольга Воронцова, литературовед.

Ух, и злющие бабки на Кикиморской живут! А страшнее всех — Федора Святогоровна. Роста гренадерского, силачка! Соловей-разбойник, а не бабуля. Как гаркнет, так с деревьев кикиморы и посыплются! Как махнет метлой, так они и катятся кубарем под гору, только один квак лягушачий в воздухе стоит.

Непростое тут место: на вершине горы над Вяткой телебашня стоит. Под горой — узкий, длинный пруд, заболоченный с двух концов. В незапамятные времена, говорят, текла здесь Вятка, а потом отступила, русло другое нашла. Пруд только и остался. Исстари живут в нем и не выводятся странные существа — кикиморы болотные.

На вид — обыкновенные девочки, только кос они не заплетают. Бегают растрепками и лохмушками. А вместо ног у них — зеленые лягушачьи лапы!

Если вы гуляете в парке у филармонии, а впереди вас бежит девчонка в странных сандалях, похожих на короткие ласты, знайте, что это не девочка, а кикиморка. И поосторожнее будьте — любят озорницы иной раз над людьми пошутить.

Днем кикиморы спят в пруду, потому что люди везде ходят, поймать могут, а ночью выскочат — и давай по заборам да по крышам скакать. Шлеп, шлеп лапами.

— Что это, у нас уже крыша поехала? — трясутся под одеялами кикиморские жители.

А у девчонок уж другая забава.

В низине меж двух холмов, у самого подножия Кикиморской горы монастырь с собором стоит. Из-под собора родничок Святого Трифона течет. Святая вода в родничке!

И ведь что они выдумали! Рядом-то со святым местом! Улица, что по гребню горы от телебашни к монастырю спускается, в старину Кикиморской называлась. И вот, что ни ночь — дождь над улицей. И хоть бы капля на огороды упала! Нет, льет точнехонько на мостовую. Улица желобком идет. Кикиморы озорные ее глиной измажут, тучу пригонят — дождь по желобу так и хлещет. Отличная горка получается. Юбки у девчонок от глины колом стоят, плюхнутся они в желоб — вода их и несет. Визжат они, хохочут, ухают, свистят! Хлещет дождь, не дождь, а водопад, и мчатся по скользкой дороге кикиморы, лягушачьи лапы вперед, сзади волосы веют. Метрах в пяти от монастырской стены дорога круто заворачивает, разгонятся они — пробьют лапами заборчик, которым пруд огорожен, — плюх в воду, прямо в свой пруд и въезжают. У кого брызг больше?! Сила изнутри их так и распирает! Хочется от радости через заборы скакать! И всю ночь у них визг и смех. То засвистят, то заверещат, то затрещат. А то и заплачут навзрыд.