Владимир Колин - Младен — сын медведя

Орет змей, шипит, клянет их на чем свет стоит, чует, что ослабел, столько дней голодным в бочке просидевши. Изловчился Младен и разбил ему вторую голову.

Стал змей молодцов молить:

— Простите, братцы! Не губите бедного змея с одной головой. Отпустите меня, пойду я в монастырь каяться! Стану поститься, за вас молиться!..

— Нет! — отвечает Младен. — Теперь ты уж нас не обманешь! Нет тебе пощады! — И с этими словами снес змею и последнюю голову.

Сбросили молодцы мертвого змея из окна Замка-Среди-Облаков, и падал он вниз целый день, а как долетел до земли, разбился вдребезги. Только те кости, что покрупнее, и уцелели. Их и теперь еще можно видеть: они мхом покрылись и похожи на скалы.

— Что теперь делать будем? — спросил Любомир.

— Ты что, не слышал, что эта гадина приходилась родным братом Усатому? Я не успокоюсь, пока и Усатого не прикончу…

Три дня и три ночи отдыхали Младен и Любомир в Замке-Среди-Облаков, а на четвертый день спустились на землю, спрятали хорошенько веревку из ремней на случай, если захочется снова побывать в замке, и отправились Усатого искать. Шли они, шли и, наконец, пришли к тому полю, где Младен видел плачущую девушку. А она все там сидит — плачет. Из слез ее набралась целая речка, и вода в ней соленая-пресоленая, как в море.

Жалко стало Младену девушку. Вот и говорит он ей:

— Не плачь, девица-красавица! Лучше помоги нам от Усатого избавиться!

Подняла девушка голову, взглянула на Младена и узнала его:

— И зачем только ты опять сюда пожаловал, добрый молодец? Не одолеть тебе его. Уж больно он силен, проклятый!

— Силен, что и говорить! — признался Младен. — А только не надо надежды терять. Не может же такая гадина человека пересилить?! Не возьмем его силой — возьмем хитростью! Хочешь нам помочь, девица-красавица?

Вздохнула девушка, да и говорит:

— Ох, великое б ты дело сделал, если бы Усатого одолел. Буду тебе во всем помогать до последних сил!

Обрадовался Младен словам девушки. Полюбилась она ему за храбрость.

— Разузнай, — просит, — в чем его сила. А там дальше — наше дело!

Пообещала им девушка выспросить у Усатого, в чем его сила. Спрятались добры молодцы в дупле старой ивы, сидят и ждут. Вдруг затряслась, задрожала земля, и из-за холма появился сперва один ус, за ним и второй, а там и сам Усатый. Стоит, носом тянет да как закричит, как зарычит:

— Человеческим духом пахнет! Говори, кто здесь был, не то съем тебя!..

— Что ты, что ты, Усатый! — говорит ему девушка. — Откуда здесь человеческий дух? Причудилось тебе… На девяносто верст кругом ни одного человека не осталось!

Долго еще не мог великан успокоиться, долго ворочался с боку на бок, пока, наконец, не угомонился. А, угомонившись, положил голову на бугор, у ног девушки, чтобы она ему кудри чесала, и задремал.

Видит девушка, что Усатого сон разморил, вот-вот заснет, и говорит ему:

— Сколько я времени, Усатый, за тобой хожу, голову тебе чешу, а от тебя и слова доброго не слышала…

— Какое еще там слово? Чего ты не слышала?

— Да вот не доверяешь ты мне, — жалуется девушка. — Ну, хоть бы сказал, в чем твоя сила…

— Что-о-о? — заворчал Усатый. — В чем моя сила?.. — И захохотал так, что в небе облака ходуном заходили, словно подушки пуховые, когда их хозяйка трясет…

Подождала девушка, пока он успокоился, да и говорит:

— Как хорошо ты смеешься! Да и как тебе не смеяться, как не радоваться, когда ты в своей силе уверен! Посмеялась бы и я с тобой над теми дуралеями, что тебя одолеть пытаются, если б знала, что твоя сила в надежном месте спрятана.

Захохотал тут Усатый снова, да так, что вокруг буря поднялась, чуть было дерева не опрокинула, в дупле которого Младен и Любомир засели.

— Так знай же, что сила моя и впрямь надежно спрятана! — весело сказал великан, вволю нахохотавшись. — Есть у меня Замок-Среди-Облаков. Никто туда не доберется. Там у меня бочка стоит, тремя железными обручами перехвачена. В той бочке и хранится моя сила в образе брата моего. А в бочку я его засадил за то, что он меня осилить надумал… Кто его убьет, тот будет моим властелином. Только этому, девонька, никогда не бывать! Не бойся!

— Ну, спасибо, что мне доверяешь, — сказала девушка великану. А он закрыл глаза и захрапел.

Вылез Младен из дупла, тихонько подошел к девушке и говорит:

— Слышал я, что он тебе сказал. Только это неправда. Тот змей, что у него в бочке сидит, уже мертв, а он, гляди, по-прежнему силен…

— Теперь мне его больше спрашивать никак нельзя, — прошептала девушка. — Разве снова попытаться завтра?

Залез Младен обратно в дупло. А Усатый выспался, да и пошел по своим делам.

Вернулся он на следующий день, лег и голову на бугор у ног девушки положил. Начала девушка ему голову чесать и спрашивает:

— Зачем ты меня вчера обманул? Ведь тот змей, что у тебя в замке в бочке сидел, помер, а ты вон какой сильный!

А Усатый о смерти брата ничего не знал. Он-то девушке так сказал потому, что был уверен, что проглотит змей всякого смельчака, если он в замок сунуться посмеет.

А как сказала ему это девушка, напугался Усатый, да так, что даже спросить забыл, откуда до нее такие вести дошли. Помчался он к себе в замок, видит, все чистая правда, — помер его брат. Брата ему, конечно, жалко не было. Но Усатого другое заботило, кто и как сумел до Замка-Среди-Облаков добраться? Когда он вернулся к девушке, он был синий от злости. Только она все же сумела успокоить Усатого да так, что, в конце концов, он ей и сказал: — Ну, ладно, слушай! Сила моя спрятана в глубоком колодце! А тот колодец в самой середине земли вырыт, так и зовется: Колодец-Пуп-Земли.

А сказал это девушке Усатый потому, что в том колодце жил страшный змей, младший брат Усатого, и великан надеялся, что не сдобровать смельчаку, который в этот колодец спуститься отважится.

Не знали ни Младен, ни Любомир, какие опасности ждут их на новом пути. Долго ли, коротко ли, добрались они до того колодца. Стоит Колодец-Пуп-Земли среди частого ельника.

— Дозволь мне первому счастья попытать, в колодец спуститься, — говорит Любомир своему товарищу.

— Нет, давай лучше жребий бросим, кому первому спускаться.

Вот пал жребий на Любомира. Начал Любомир в колодец спускаться. Встал ногами в ведро и, помаленьку-полегоньку на самое дно спустился. А там его уже змей поджидал с разинутой пастью. Проглотил змей Любомира.

Ждет Младен у колодца условного знака — не дождется. «Видно, с Любомиром что-нибудь недоброе приключилось!» — думает.

Подождал еще, видит, молчит товарищ. Сломал тут Младен смолистую сосенку, смастерил из нее факел и полез в колодец. Осветил факел его каменные стены: по влажным камням ящерицы шныряют Глубоко-глубоко уходил в землю колодец, а выходил он прямо на ту сторону земли. Подивился Младен, поднял факел и глянул вниз. А там внизу змей с разинутой пастью новую добычу поджидает. — Это ты Любомира проглотил?