Тарас Асачёв - История последнего Жреца

Родители не узнали родную дочь, ведь за эти три дня, она стала совсем другой и даже вид её непостижимо изменился. Если до этого она выглядела как подросток лишенный лица, как дева в миниатюре, то теперь к ним вышла настоящая молодая богиня с присущей ей изяществом и ощутимым запахом силы. Серое платье, черные краски в одежде никому неизвестного доселе кроя, элементы доспехов дополняющие бархатный блеск из черного матового материала. А вместо туманного лица молодой Богини, ее лик украшала маска с изображением миловидного девичьего лица со слегка румяными щеками. Лицо это было полно спокойствия и спокойной грусти, словно тень печали по забытому. И что заметили многие – ранее сила Мары была легка как ветерок, незаметна и невесома. Сейчас же сила ее была плотной словно пар вырывающийся из подземных гейзеров, а запах от нее шел совсем не легкий, а более чем угрожающе удушающий. Мара вышла одна, без сопровождения ужасного пса, без хозяина подземелья, и шла она так, словно она только что стала верховной богиней всего Великого Октаэдра. Мара стала настоящей богиней, перестав быть ребенком. К ней бросились все, кто был сегодня в этом зале, однако она подняла руки и голос её прозвучал, неожиданно спокойно и в то же время твердо и уверенно.

– Я рада вам всем, но я прошу вас. Прошу, пожалуйста, уйдите отсюда. Оставьте в покое эту часть Великого Октаэдра… – заговорила она, но её перебили.

– Мара, дочь моя! – воскликнула богиня спокойствия Лаанит, напрочь лишенная своего собственного спокойствия и бросилась к дочери, прижимая ее к себе, словно боясь потерять навсегда. Богиня забвения не сопротивлялась и охотно обняла мать в ответ. – Что с тобой сделало это чудовище?! О чём ты? Что ты говоришь? Это он заставил тебя, он что-то сделал с тобой, и что за вид, о моя кровь? На кого ты похожа?!

– Мать моя, я благодарна тебе за твою заботу, но она излишняя. Анубис не сделал мне ничего дурного, он просто просил меня о помощи. Я её оказала ему.

– Как он заставил тебя?! – спросил кто-то из старших богов. Мара посмотрела на Руфацила, но ответом его не удостоила, повернулась к матери вновь.

– Анубис ни к чему меня не принуждал и не заставлял ничего сделать. Он просто показал мне ту сторону жизни, о которой все предпочитают молчать, делая вид, что это никого не касается. Большего я вам ничего не скажу, и если вы захотите штурмовать подполье Великого Октаэдра, владения АНубиса, то знайте – сразу за дверью разлилась река « Стикс », наполненная моей силой. Любой коснувшиеся и испивший вод ее будет терять свою память. Это первое и последнее моё предупреждение.

– Что ты говоришь, дочь? Зачем ты это сделала?! – строго и даже немного истерично спросил ее отец.

– Анубис сказал правду, на меня он взвалил ответственность за выбор и я отвечаю за все, что сделано моими руками. Это мой личный выбор и вас он совершенно не касается. И не воспринимайте это как акт против вас. Я люблю вас как и прежде, а так же я люблю очень много другого. И я не позволю никому навязывать мне свою волю или мнение.

И не в тот, ни в последующие дни, боги не решились напасть на нижнюю часть Великого Октаэдра. Однако этого не произошло не потому что все прониклись уважением к хозяину нижнего уровня. Дело всё было в том, что его стали бояться и ненавидеть еще сильнее. Никто не мог понять, как можно было задурить голову той, кто властна над воспоминаниями всех живых созданий. Какова сила этого Шакала, что высовывается из своей норы чтобы только чинить боль и сеять страх? Немой ужас наполнял даже души богов, для которых « неизвестность » было самым страшным кошмаром. Мара же с того дня неоднократно ходила « в гости » в нижнюю часть Великого Октаэдра. Никого не предупреждая, ни у кого ничего не прося разрешения, она просто приходила и спускалась в темное подземелье, исчезая там на день или неделю, каждый раз возвращаясь в прекрасном расположении духа и неизменной грустью в нарисованных глазах.

Во времена последних богов, один из людей обратился к Вечной, и спросил он ее: почему Всевышние боги все свое бессмертие презирали тех, кто умел дарить больше, чем принимать? И ответила ему Вечная: « Видя дар и благо дарованное, любой рад принять это. Однако видя, как иной отказывается от него, он лишь презирает его, ибо не понимает. Так было, и так будет всегда ».

(Отрывок из « Повести о Вечной »)

Ситуация, случившаяся с Марой в те далекие времена, заняла свое место в истории богов не один раз. Все помнили, что Мара была первой рожденной от бессмертных, все помнили, что она была обманута Анубисом, и все помнили, как она предала остальных. Молодая богиня принялась за свой труд среди живых со всей охотой, уберегая людей от тяжелых мыслей и тяжелых, невыносимых воспоминаний, она работала как тот, кто задурил ей голову – все делая самостоятельно и практически не отдыхая, забывая о себе и своих родных. С ней неоднократно пытались поговорить, к ней десятки раз приходил Руфацил и молил о крохах информации о подпольном царстве, но каждый раз дева отвечала одинаково: « Я ничего вам не расскажу! ». Печально, но именно за эти слова молодую богиню стали недолюбливать и с годами это чувство только росло и множилось. Даже ее родители больше прислушивались к словам других, чем к той, кто даже не оправдывалась и всегда предпочитала молчать. И в один из таких моментов, когда казалось весь мир отворачивается от Мары, она вновь направилась к дверям мира подземного, но дойти не успела…

Ответственную за забвение богиню, схватили сразу двое – боги злые и по сути своей глуповатые, ограниченные и завистливые. Они оба отражали людские грехи и неудивительно, что их собственная суть, приняла эти же краски на себя. Мара испугалась, она вскрикнула, но, когда один из нападавших решил припугнуть ее и поранить, вокруг чего-то изменилось… Врата, ведущие в мрачный мир Анубиса, открылись без театральной неспешности, выпуская из-под пола столб дыма и три быстрые тени составляющих одного пса жесткого бессмертного. Клинок Бога, покровительствующего завистникам и карьеристам, лишь проскользил по черной броне Мары, которую она получила от Анубиса, а затем, один из псов, напал на него без крох жалости или пощады. Достоверно неизвестно из чего состояли доспехи двух богов, но они не уберегли их владельцев от жестокой расправы. Нет – Цербер не мог убить бессмертных, но изранить их и причинить боль ему удалось без проблем. Мара высвободилась из рук двух пострадавших, и в тот же миг она поняла, как выглядит эта картина для всех пришедших в эту минуту: пес Анубиса терзает двух Богов, а она просто смотрит на это и не пытается даже помочь. Так же она поняла, что ей никто не поверит, чтобы она не сказала…