Эби Волкер - Час Песочного Человека. Сказки на ночь

– Я могу, – ответил монстр. – Никто никогда не желал этого раньше. Старая ведьма превратила меня в монстра и поместила на этот остров, где никто не мог добраться до меня, и единственный способ вернуть мне мою первоначальную форму – это чтобы кто-то пожелал этого.

– Я бы этого хотел, – сказал Ко-Ко.

– Твое желание исполнилось, – сказало чудовище, – и я могу говорить; но чтобы я стал человеком, это должен пожелать кто-то другой.

Монстр и Ко-Ко долгое время жили на острове. Он подолгу катал Ко-Ко на спине, а когда волны были слишком высоки и Ко-Ко боялся, чудовище открывало пасть, Ко-Ко заползал внутрь, и его невредимым доставляли на остров.

Однажды ночью, после шторма, Ко-Ко увидел что-то плавающее на воде. Он прыгнул на спину монстра, и они поплыли туда.

Там оказалась маленькая девочка, примерно возраста Ко-Ко, которая была на одном из потерпевших крушение судов, и они привезли ее на остров.

Сначала она боялась монстра, но когда она узнала, что он спас Ко-Ко так же, как и ее, и принес им всю еду, она полюбила его так же сильно, как и Ко-Ко.

– Я бы хотела, чтобы он стал человеком, – сказала она однажды, когда сидела у монстра на спине с Ко-Ко, готовая к отплытию. С плеском оба ребенка упали в воду, и там на месте чудовища оказался старик. Он подхватил детей на руки и понес их к берегу.

– Но где мы добудем еду теперь, когда ты человек? – спросил Ко-Ко.

– Теперь мы ни в чем не будем нуждаться, – ответил старик. – Я морской бог и могу делать многое, теперь, когда у меня снова есть моя собственная форма. Мы превратим этот остров в прекрасный сад, а когда ты и маленькая девочка вырастете и поженитесь, у вас будет замок, и все морские боги и нимфы будут заботиться о вас. Вы больше никогда ни в чем не будете нуждаться. Я же вернусь в океан на спинах моих дельфинов.

Ко-Ко и маленькая девочка остались жить на заколдованном острове, и все, что обещал старый морской бог, сбылось.

Индюшка-матушка верила в старую пословицу, которой ее научила бабушка: "Ранняя пташка ловит червяка", и каждую ночь, когда садилось солнце, она забирала своих маленьких птенцов на самую высокую ветку старой яблони, до которой они могли дотянуться, и пела им на ночь эту колыбельную:

“Закрывайте глазки, цыплятки-индюшатки;

Прячьте головки и спите.

Ходит лиса где-то рядом,

Но мама не спит, ваш сон охраняя”.

Мать-индюшка рассказала детям о страшной лисе, которая жила в норе по другую сторону холма, и ей не нужно было ничего, кроме упоминания этого имени, чтобы заставить их повиноваться.

– Я бы очень хотел, чтобы мы могли просто взглянуть на нее, – сказал один цыпленок, когда его мать подошла к концу куплета. – Я бы не узнал ее, если бы встретил.

– О да, ты бы узнал, – ответила его мать. – У нее очень длинный хвост, и острый нос, а ее зубы! О, боже мой! – воскликнула она, хлопая крыльями при мысли о них.

– Ты разбудишь нас, если она придет сегодня ночью? – спросила другая цыпочка.

– Мне не нужно будет этого делать, – ответила матушка-индюшка. – Вы услышите, как мы разговариваем. Она очень хитрая, всегда очень вежливая и говорит приятные вещи. Но вы закрывайте головки, уже поздно, – и она начала петь:

“Закрывайте глазки, цыплятки-индюшатки;

Прячьте головки и спите.

Ходит лиса где-то рядом,

Но мама не спит, ваш сон охраняя”.

К тому времени, как матушка-индюшка дошла до конца куплета, на этот раз все цыплята крепко спали.

Индюшка-мать раз или два расправила крылья и повернула голову во все стороны, а затем устроилась поудобнее, чтобы вздремнуть.

Когда она проснулась, ярко светила луна, и она увидела невдалеке что-то похожее на большую черную собаку, осторожно идущую к дереву. Индюшка-матушка взглянула еще раз и увидела пушистый хвост. Она поудобнее устроилась на ветке и посмотрела, в безопасности ли там ее дети, потому что она знала, что страшная лиса пришла, чтобы утащить одного из ее птенцов в свою нору, если сможет.

– Добрый вечер, лиса, – сказала она, когда лиса подошла достаточно близко, чтобы услышать ее. – Я была уверена, что узнала вашу великолепную фигуру; вы, безусловно, представляете собой самую замечательную картину в лунном свете.

Лиса была несколько озадачена этим комплиментом, сделанным ей в такой приятной манере, потому что обычно она делала комплименты, а индюки слушали, не смея пошевелиться или заговорить.

Она оправилась от своего удивления к тому времени, как оказалась под деревом, и сказала:

– Вы очень любезны, госпожа Индюшка, и я могу только ответить на комплимент, сказав вам, что вы сами так величественно сидите на этой ветке в лунном свете, но чтобы насладиться этой прекрасной лунной ночью в полной мере, вы должны спуститься с дерева и прогуляться по холму.

– Без сомнения, вы правы, – ответила мать-индюшка, – но я и подумать не могла о том, чтобы оставить своих детей одних.

– Я была бы очень рада позаботиться о крошках, пока вас не будет, – сказала лиса, – и если вы попросите их сесть рядом со мной, я расскажу им историю, которая, я уверена, заинтересует их до вашего возвращения.

К этому времени индюшата уже проснулись и слушали, что говорит лиса. Она казалась такой милой и вежливой, что они совсем забыли о страхе, и когда она заговорила о том, чтобы рассказать им историю, один из цыплят сказал:

– О, пожалуйста, иди, мама, и пусть она расскажет нам историю. Мы будем очень рады, если ты согласишься.

– Видите, моя дорогая мадам, – сказала лиса, – маленькие милашки очень хотят остаться со мной. Идите и наслаждайтесь лунным светом.

Матушка-индюшка посмотрела на своих детей таким взглядом, который ясно говорил им: "Успокойтесь", а затем она сказала лисе:

– Я ценю ваше любезное предложение, и если бы мои дети были здоровы, я была бы очень рада оставить их с вами, но они больны и такие худые, что я должна быть очень внимательна, чтобы они хорошо спали и ели, иначе они не поправятся к следующему Дню благодарения, а это, знаете ли, было бы позором.

Когда лиса услышала это, ей не так уж хотелось, чтобы цыплята спустились вниз, поэтому она сказала:

– Я знаю, как вы, должно быть, волнуетесь, госпожа индюшка, и если вы спуститесь туда, где я смогу поговорить с вами, не будучи услышанной, я расскажу вам, что именно нужно им дать, чтобы они поправились.

– Если она не сможет достать цыплят, она достанет меня, – подумала мать-индюшка, – но я слишком старая птица, чтобы меня могла поймать даже эта хитрюга.

Мать-индюшка ничего не ответила на это последнее замечание. Она думала о ловушке, которую, как она видела, ее хозяин расставил накануне.