Дмитрий Волченко - Неправильный волк

– Не знаю, – помотал головой дед Федот.

– Погулять ваш Умка пошел! – услышали они голос Захара.

– Как так – погулять? – опешил дед Федот.

– Да так. Я, как его увидел, сразу понял – позор он для своей семьи. Еле выжил, на всех не похож, общаться ни с кем не хочет. И зачем он такой нужен?

Дед Федот побелел. Словам Захара он особо не удивился, не первый год его знал, но вот что с Умкой?

– И куда он погулять пошел?

– В лес, куда же еще! – ответил Захарс издевкой. – Пока Катька с мамкой языками чесали, я подумал, снесу его в лес, пусть погуляет. Найдет дорогу обратно, ну, пусть тогда дальше за всеми наблюдает, а не найдет – туда ему и дорога!

– Ах ты! – схватил дед Федот внука за рубаху, но тут подскочил отец Захара и оттолкнул деда Федота. Тот упал на землю, с трудом поднялся.

– Где? – немигающими глазами глядя на Захара, тихо спросил дед Федот.

– Не помню! – с той же издевательской улыбкой ответил Захар.

Плачущая Катя кинулась к деду Федоту, обняла его.

– Дедушка, пойдем в лес, будем звать Умку! Мы найдем его обязательно.

Дед Федот погладил Катю по голове, взял за руку, и они пошли в сторону леса. До темноты бродили в лесу, искали, звали, да все напрасно…

Умке было холодно. Он не понимал, почему все так резко изменилось, где мама, где остальные щенки, почему его взяли за загривок и, несмотря на пищащий протест, отнесли непонятно куда и бросили под дерево. Еще ему было немного страшно, а с другой стороны, любопытно – он впервые в жизни видел яркие звезды на ночном небе. Свернувшись клубком, он впал в полудрему.

***

Светила полная луна. Лес сбросил почти все листья, между деревьями поблескивали стянутые льдом лужицы. Дыхание обозначалось паром и это, после лета, было непривычно.

Между деревьев абсолютно бесшумно скользила волчица. В ней чувствовалась еще былая грация, но седина выдавала, что она пережила больше десятка зим, что для волков достаточно много. «Вот дурачье! – подумала она. – С кем тягаться вздумали, опять нагоняй получат».

Сын приставил к ней двух молодых волков из стаи, чтобы те следовали за ней, когда она уходила в лес. Сколько ни пыталась она объяснить, что это ни к чему, что если с ней что-то случится, значит так тому и быть, и что больше всего в лесных прогулках ей нравится одиночество, он был непреклонен, он переживал за нее. Спорить с этим было сложно, и она иногда терпела молчаливое сопровождение, а иногда, как в эту ночь, вспоминала, как в детстве играла в лесу в прятки, и избавлялась от него. Сын ругался страшно, на нее, на молодых волков, ей было совестно перед ним и жалко своих ни в чем не виноватых сопровождающих, но она не могла себе отказать в лесной прогулке в одиночестве.

Остановившись, она втянула носом воздух и задержала дыхание – лес пах так же, как когда она встретила молодого волка из чужой стаи. Он был сильно ранен, за ним тянулся кровавый след, он еле стоял на ногах. Но, увидев ее, собрался и принял грозную стойку. Ее поразила отрешенность в его глазах, в них читалось, что, несмотря на слабость и усталость, он готов вступить в схватку,

возможно, последнюю. Она подошла совсем близко, почти коснулась носом его уха и прошептала:

– Успокойся, я не желаю тебе зла!

В этот момент силы его оставили. Она помогла ему забиться в нору под корнями вековой сосны и помчалась к отцу. Тот не сразу решил помочь чужаку, но она его уговорила. Какое-то время молодой волк отлеживался, а потом остался с ее стаей. Чужак был хитрым, сильным, удачливым, и, когда через пару зим ее отец не вернулся с очередной охоты, его выбрали вожаком.

С первого взгляда она полюбила его. Ходила с ним в самые отчаянные вылазки, всегда была рядом. Теперь она понимала, что это были дни и ночи счастья, она просыпалась и слушала его дыхание, а поутру чувствовала его улыбку и согревалась от нее быстрее, чем на ярком солнце. Этим и жила.

А потом, поздней зимой, когда стая была измотана холодами и голодом, они попались. Вдвоем пробрались в деревню, ночь была на удивление тихой. В последний момент он что-то почувствовал и показал, что нужно уходить. Но было поздно – раздался выстрел, за ним другой, и со всех сторон на них накинулись собаки. Изо всех сил они рванули к лесу, и началась погоня. Сразу было понятно, что уйти шансов нет, хотя какое-то время они надеялись на свои уловки и знание лесных троп и схронов. Собаки нагоняли, и тут он сказал, чтобы она бежала, а он уведет погоню за собой. Она застыла, мотая головой. Она не представляла себе, как сможет его оставить, он рычал, что нужно позаботиться о волчатах, что нет смысла пропадать вдвоем, но она все мотала головой, не соглашаясь.

И тогда он первый раз в жизни ее ударил. Опешив от неожиданности и обиды, она села в снег, а он рванул прочь… Придя в себя, она поняла, что уже его не догонит, и помчалась к логову стаи. Три долгих дня и три ночи подскакивала от любого звука, а потом осознала, что он не вернется, и выла, пока не потеряла сознание.

Только заботой о маленьких волчатах тогда и спаслась. Стая выбрала нового вожака, тот пытался сделать ее своей, и она схватилась с ним на виду у всех. Живого места на ней почти не осталось, но когда силы ее уже покидали и кровавая пелена заливала глаза, за нее вступились три волчицы, и ей удалось выжить. Новый вожак отстал, все как-то наладилось…

Прошли годы, вожаком стаи стал ее сын, а она помогала молодым волчицам управляться с маленькими серыми разбойниками. «Вот и прошла жизнь, – подумала она. – Дети выросли, никого из сверстников не осталось, зачем я еще здесь? Может быть, там, куда уходят из этого мира, я смогу встретиться с ним?»

Тут ее взгляд упал на белый комок под деревом. «Что это? – подумала она, принюхавшись. – Чудеса! Чую собаку, но одновременно и кровь свою чую.» Она подошла к белому трясущемуся комочку и ткнулась в него носом. Комочек развернулся, встал на ноги и смешно пошевелил ушами.

«Как интересно! Ему, должно быть, страшно и холодно, а в глазах любопытство! – удивилась волчица. – Как знать, может, эта встреча неспроста? Лес не раз преподносил мне сюрпризы. Но что же с ним делать?»

Подумав, волчица решила забрать щенка с собой. «Один в лесу он, скорее всего, пропадет, – рассудила она. – Вопросов у стаи будет много, но мне не впервой отвечать, что-нибудь придумаю».

Аккуратно взяв щенка за загривок, она потащила его за собой. Тот как будто понял, что она зовет пойти с ней, и смешно потрусил вслед.

«Какой-то он необычный!» – думала волчица, время от времени оглядываясь на щенка. Шли они долго, поскольку волчица убежала довольно далеко от сопровождавших ее волков. В логове все спали, волчица указала щенку на свое место, легла, он привалился к ней, моментально пригрелся и уснул. Волчица чувствовала его тепло, слушала дыхание. И не заметила, как сама уснула.