Мария Фадеева - Олька-детектив

Мама что-то возмущенно пискнула и поезд остановился.

Я сразу поняла, почему платформа не удобная – ее просто нет. Рельсы, трава и все.

Мы с сумкой и мамой выгрузились кое-как и стали искать автобус. А вокруг травы и деревьев – море. А запахов… Я даже чихнула пару раз. Удивительно все тут!

Оказалось, что автобус прятался с другой стороны железной дороги. Мы с трудом доволокли сумку и вползли в этот музейный экспонат. Я таких не видела. Желтый, бампер с ржавчиной. Фары грустные. Сели на узкое сидение и поехали. Кроме нас еще пару человек сидит, с сумками. Вижу, мама у меня волнуется.

– Мама, успокойся, Ок?!

Она мне кивнула. Губу закусила и вперед смотрит, а я в окно. А там лес, лес и опять лес. Тут вижу – плакат висит на дереве: медведь с поднятой лапой. Под плакатом подпись: «Не сори, а то съедят. Топтыгин Михайло Потапыч»

– Мам, ты видела?

– Что, Зайчик?

– Плакат с медведем!

Мама головой качает. Ну, ладно! Может у них тут шутки такие. Едем дальше. Лес, лес и опять лес. И тут…

Огромный камень, с меня ростом, не меньше, а на нем спицы лежат вязальные, а на них полосатый носок недовязанный. А рядом корзинка с клубочками.

– Мам, ты видела? Там носок!

– Оставил, наверное, кто-то. Или потерял.

Она на мои замечания особо внимания не обращала. Привыкла, что я что-то вечно вижу и фантазирую. Но тут никаких фантазий. Что в лесу делает носок? Шерлок Холмс в моей голове потянулся за трубкой, видно запахло тайной.

Ну, правда? Сидел кто-то – вязал себе носок на камне. Потом вспомнил, про включенный утюг и убежал! Хм… куда? В лесную норку?

Опять лес, лес и лес. Темновато. Елки огромные, почти до неба. И ветки у них такие зеленые, до черноты. Автобус пыхтит, но гордо мчит вперед. Мама моя голову склонила и сопит. Умоталась, бедненькая. Погладила ее по локтю. Она не проснулась.

Поворачиваюсь я в окно, а там…

Нет, не елки и не лес. Там указатель. Здоровенная такая табличка на ножке. А на ней дракон нарисован схематично и криво и написано, что часы приема: с 8 00 до 20 00. В выходной просьба не беспокоить.

Да, что тут творится? Шутки, какие-то несмешные.

Лес отступил, выпуская на первый план высокую траву – мечту коровы (была бы я коровой, мне понравилось бы, наверное) и какой-то кустарник.

Все спокойно. Едем больше часа, и никаких неожиданностей. Телефон тут не ловит. Совсем. Вот это печалька!

Лес закончился, и началось поле… с окна не видно, где заканчивается. Зеленое поле и ярко-голубое небо и облачка плывут. Беленькие такие, чистенькие, как в Симпсонах на заставке. У нас дома, в городе, такого нет. В автобусное окно влетел удивительный запах. Наверное, это само солнце так пахнет, ему же тут простор. Многоэтажек нет. Только небо и поле. Н-да (что-то я расчувствовалась!)!

В высокой траве, почти полностью ею скрытый, стоит деревянный полуразрушенный колодец. С табличкой (куда без нее?). На табличке написано: «Колодец с живой водой на ремонте».

Так значит! Ну ладно, время у меня будет, разберусь!

На горизонте появилась деревня. Автобус фыркнул, икнул и остановился на полянке перед указателем «Лихово».

Мама сразу же проснулась и засуетилась. Кроме нас тут еще человек пять было. Все на выход пошли, а один остался. Спал. Никто его не трогал.

Асфальта нет. Под ногами укатанная земля. К автобусу идет большая женщина. Я бы сразу не поняла, что это женщина, но у нее на голове платок был, а в руках сумочка.

– Аргиппина Микулишна, здравствуйте!

Моя тоненькая мама подскочила к этой женщине и запрыгала у нее где-то в районе живота. Женщина не улыбнулась, а только кивнула.

– Ты – Оля! – и голос у нее мужской. Низкий.

Я киваю, а смысл сопротивляться?

Баба Гриппа взяла нашу тяжеленную сумку и понесла одной рукой так, будто это не сумка, а пустой пакет.

Я постаралась незаметно сглотнуть. Уж очень мне не по себе стало от такой бабушки. Мама скакала рядом с ней, а я плелась в хвосте и озиралась по сторонам.

Кругом деревянные домики, с разноцветными заборчиками (я не знаю, как это называется), а за заборчиками – цветочки. Красиво.

Собаки не лают, а просто провожают нас внимательным взглядом. Будь я на их месте, тоже бы не лаяла. На такую бабушку смотреть страшно, не то, что лаять. Дальше идем.

Колодец деревянный, рядом ведро. Надписей никаких нет. Уже хорошо. Тут бабушка Гриппа развернулась ко мне и басом говорит:

– У нас тут, Оленька, детишек нету. Но ты не бойся, найду тебе развлечение. У нас лес рядом!

Что? Зачем лес? Мне сказки вспомнились. Красная шапочка, Мальчик с пальчик и другие тоже в лесу ходили, и что из этого получилось? Опять же комары! Мне с этими кровопийцами совсем не по пути.

Подошли мы к высокому, деревянному забору с огромным железным кольцом в двери. Агриппина Микулишна за это самое кольцо потянула и дверь распахнулась.

Мы с мамой бочком протиснулись внутрь.

Дом у бабушки был не просто большой, он был необъятным как она сама. Высокое крыльцо, с красно–синими перилами, дверь входная – машина запросто проедет. И в этом деревянном монстре мне жить?

Бабушка занесла красную сумку в дом. Мы с мамой, озираясь по сторонам, зашли следом.

– У меня всего три комнаты и сени. Я тебе, Оля, вот тут приготовила! Заходи. Обживайся!

Красная сумка заняла большую часть маленькой спаленки.

– Давай, Зайчик, располагайся. – это уже мама пискнула и легонько меня по плечу похлопала.

Ну, ладно же! Вернемся в город – отомщу.

Плюхнулась я на высокую кровать с горкой подушек под вышитой белой накрывалкой и в окно стала смотреть. А там за окном козы ходят и траву едят. Еще кошка (или кот?) рыжая сидит. Травы много и все! Больше ничего нет.

– Зайчик! Я поскакала. Автобус сейчас поедет назад, а мне на сбор общий успеть надо. Ты же понимаешь! Я тут недалеко – пятьдесят три километра!

Предательница! Посмотрела на маму хмуро! Не прощу я ей это лето! Ой, не прощу!

И мама, представьте себе, ускакала!

В комнату вошла хозяйка и сразу как-то темнее стало.

– Ну, что, Оля! Пошли чай пить и разговоры говорить, да сказки рассказывать?

Мисс Марпл и Шерлок дружно сделали вид, что их не звали, а я пошла за бабушкой. А что мне еще остается?

Буду бабушку пытать про объявления всякие, колодцы и так далее.

На деревянной табуретке сидел комар. Здоровый такой, ростом с козу. Он водил тонким хоботком и морщил рыжие брови.

– Зря ты так с нами! Кровососы, кровососы! А мы, между прочим, только салатом из росянки питаемся. И березовым соком – по праздникам. Эх, ты! Олька Орешникова!

И тут я проснулась. Смотрю на табуретку, а там пусто. Приснится же!

Вчера Агриппина Микулишна выдала мне самодельные тапочки со словами, что, мол, пол студеный в избе. Я тапки ненавижу. Всегда дома босиком хожу. А тут надела и пошлепала в комнату (пол и правда был как лед). На запах, так сказать. А пахло блинами.