Мария Фадеева - Олька-детектив

Ну… Сопротивляться бессмысленно.

В книжке не было картинок, а только буквы. А они меня здорово усыпляли.

– Нету до сих пор! И вчера не было! А как без него? Ехать как? – донесся из-за забора мужской рык. В ответ что-то кто-то пробубнил.

– О том и речь! Сколько можно! Безобр-р-р-р-зие. – похоже, говорил (рычал?) Николай Потапович.

Видно что-то пропало, поэтому и злятся. Интересно, что именно?

Я съела еще одну печеньку. В таком темпе, я точно стану человеком. Большим таким и круглым, как шар. Надо пройтись.

Бабушка Гриппа возилась в огороде, и меня не видела. Ну, а я не очень старалась быть замеченной. Увидит – еще что-нибудь есть заставит.

Собаки лениво проводили меня взглядом. Я потопала к остановке автобуса. Не знаю почему, даже не спрашивайте. На улице кроме домов, травы и собак никого не было. Автобуса тоже не было. Я пошла дальше. Буквально через мгновение из травы вынырнула черно-белая морда.

– Му-у, ты чего тут делаешь? – испуганным голосом спросила корова. Ага, та самая.

– А ты?

– Я траву ем. Не видно, что ли?

– А чего боишься? – в лоб спросила я.

– Дык… Поклянись, что никому не скажешь!

Я не нашла, что сказать, но на всякий случай покивала головой. Мисс Марпл оторвала голову от вязания и внимательно посмотрела на корову. Видно, что коровьи тайны ей в новинку.

– Хозяйка за деревню ходить не разрешает. А тут трава – ешь, не хочу. Такая сочная, хрустящая. Му, а не трава.

– А, понятно. Не скажу, не бойся.

– Спасибо. А ты что тут забыла? – прочавкала корова.

Я пожала плечами. Ну, не говорить же ей, что в меня еда не лезет уже. Решила перевести тему.

– Меня Оля зовут, а тебя?

– Гаврюшей!

– Ээээ. Это же вроде мужское имя?

– Я знаю, ты знаешь, а хозяйка моя не знает. Я уж столько раз ей говорила – переименуй. Стыдобища же. Эх…

Видно, что корова своего имени стеснялась. Даже глаза у нее погрустнели.

– Ну, Гаврюша может быть сокращенным от Габриэллы, к примеру.

– А что, мне нравится. А много ль ваша Габриэлла дает молока? Не выдоишь за день – устанет рука. Звучит. Ты секреты любишь?

Я кивнула. Гаврюша слизнула пучок травы и смачно зачавкала.

– Автобус у нас пропал. И знаешь что?

– Что?

Глаза мои сами увеличились в размере. Неужели настоящая детективная загадка? Целый автобус – это не шутки! Мисс Марпл отложила вязание и стала прислушиваться.

– Колесо от автобуса на дороге лежит. Чуть подальше. Хочешь, покажу?

Я опять кивнула. Первая улика. Ладошки зачесались от нетерпения.

Гаврюша – Габриэлла неохотно вылезла из травы, хватая по ходу еще пучок. Вот обжора!

Мы неспешно дошли до колеса. Оно лежало в траве, и выглядело не очень. Грязное, на резине дыра, а металлическая дужка погнута. Краска облезла!

– Нда… – сказала я после осмотра улики.

– Му-у! Точно! Преступление.

В голове мой закрутилось, завертелось, и я представила, как кто-то неизвестный, подкрадывается к автобусу. С грустной усмешкой, совершенно хладнокровно дырявит колесо. И скрывает в траве. Водитель не знает и едет. Только он разгоняется, как исковерканное колесо отлетает и… Хм… и что и? где тогда автобус?

– Я в траве поищу, а ты по дороге.

Гаврюша сиганула в еду и зачавкала. Оказывается, я рассуждала вслух. Так часто бывает с настоящими детективами. Иду, по сторонам смотрю. Трава высокая, дорога сухая (это странно, вчера дождь был не хилый). На небе облачка и хрюкает что-то.

Противно так хрюкает с подвыванием. Мое богатое воображение сразу нарисовало стадо комаров. Огромных, жирных и наглых, сидящих за большой миской салата. Едят и хрюкают! Сволочи.

Знаю, это иррациональный страх из детства. Я как-то прихлопнула в малышковости кровопийцу. А в нем… столько. Одним словом, вся рука в крови была. И я так испугалась, что плакала и не могла остановиться. Вот с тех пор я боюсь этих кровавых монстров.

В общем, я развернулась и дала деру назад в деревню. Да, я в курсе, что со страхами надо бороться. Но воображение у меня слишком буйное. Оно бороться не хочет. Оно боится.

Гаврюши на пути не встретила. Видно ест до сих пор.

Прибежала домой. А там засада:

– Оленька! На пирожок!

У-у-у-у-у-у-у-у. Опять еда. Не могу больше.

– Пирожок съешь, и обедать будем!

Мама, роди меня обратно. Пирожком таких размеров можно было бы накормить какую-нибудь маленькую страну. Англию, например.

Сразу представила, как по небу летит мой пирожок и падает ровнехонько на Англию. Все радуются и едят. А королева скачет! Ну, а как иначе – такая польза для страны. Один пирожок – все сыты! Надеюсь, этим пирожком никого не пришибет.

Похихикала над своим воображением. Мама всегда говорит, что воображение надо держать в узде. А я не могу. Может быть от того, что не знаю, что такое «узда»?

С пирожком подмышкой пошла в дом. Обедать.

На столе скромно: борщ, сметана и пирожки. Опять! Уф!

Бабушка села напротив. И важно, с расстановкой, принялась есть. Я на нее засмотрелась – красиво она ела. Медленно, смакуя каждую ложку.

– Оленька, кушай!

Я кивнула и стала ковырять ложкой суп. Для виду. Есть не хотелось. В открытое окно влетал легкий ветерок. Тут калитка скрипнула и…

– Тетка Гриппа, ты хде? – голос у говорившего был ниже и мощнее бабушкиного.

Бабушка, не отрываясь от борща, отозвалась:

– Че тебе, Димка!

– Железо есть?

– Откуда? Ты еще полгода назад корыто мое железное упер.

– Да, тю! Что с того корыта сделаешь?

Калитка опять скрипнула. Я на бабушку смотрю. Пояснений жду.

– Да, это Димка – кузнец. Вечно со своими идеями. Всю деревню обобрал. У Матрены – кровать железную спер, у Потапыча два ведра оцинкованных уволок. Управы на него нет.

– А зачем ему железо?

– А как же? Он у нас кузнец – экспериментатор. Зимой сани самоходные мастерил. А сейчас машину летающую задумал. Что ему в голову залетит, то никакими вилами не вытащишь.

Сразу же вспомнилось крыло с железными перьями. Нда…

– Олюшка, ты кушай, детычка! – проворковала бабушка и встала из-за стола.

Я продолжала ковырять суп. А из кухни донеслось бабушкино напутствие.

– Пока не съешь, не отпущу.

– Я лопну! – сказала я тарелке, а та пахнула в лицо борщом. Засада.

После обеда клонило в сон. Если лягу, то не встану. Агриппина Микулишна обрадуется и будет меня кормить. Лежа! Надо двигаться! Пойду – погуляю.

В этот конец деревеньки я ходила, пойду в другой.

В деревне одна улица и домов пятнадцать. Жилых. Есть те, у которых ставни заколочены крест-накрест, и в палисаднике крапива. Брошенные дома выглядят грустно.

Рядом с домом кузнеца (а чей же еще дом с железом у крыльца) было пусто. Куда вчерашняя куча металлолома делась?

У низенького заборчика стояла Гаврюша. Я подошла.

– Привет, ты чего тут?