Юлия Невинка - Возможно, куриные. Возможно, яйца. Пересказки

Намазались они чудо-средством от комаров, но сетки Мишаня сказал все равно надеть, нечего перед местными физиономии светить.

Примерно через полчаса ходу началась Каша. Тут еще и деревья росли, и кустарник. Тут идти одно удовольствие. Дальше – хуже, надо лапти надевать. Так обувку вроде снегоступов называют. А потом только гать. Потом пар, туман, видимости нет. Засосало у Мишани под ложечкой. Не дело это, летом ходить, не дело.

Городские стояли, озирались. Вокруг на ветвях повязаны были разноцветные ленточки. Отсюда обычно уходили. Некоторые ленточками не ограничивались, но алтарь Мишаня показывать не стал. Не поймут. Сделал несколько шагов вперед и рукой поманил за собой:

– Надо зачерпнуть, по рукам растереть. И съесть немного. Может, по дороге другой еды не будет.

– Да ладно, мы ж возьмем! – сказал Роман.

– Давайте, давайте, – поморщился Мишаня.

Ребятки набрали в горсти сероватую массу, размазали, попробовали осторожно.

– Ничего так. Невкусно, конечно, – сказал Артем.

Мишаня кивнул, а сам смотрел внимательно, вглядывался, слушал, не будет ли знака какого. Вдруг их Каша не примет, двоих этих? Ничего этакого не было. Птички тенькали, бурундук посвистывал, дразнился, комары звенели, ветерок теплым веял, облачка гнал по небу.

– Ладно. Как соберемся, так и двинем, – сказал Мишаня.

Вечером они складывали рюкзаки, паковали вещи, проверяли все. Называли они друг друга Ромыч и Темыч, придурок, гнида и урод. По-дружески так. И курить ходили. Мишаня строго предупредил, чтоб окурки в ведро кидали, не на землю. И в Кашу окурки нельзя, в карманах таскать придется.

– Это зачем? – спросил Роман.

– Надо. Если что – другого ищите с вами идти, – угрюмо ответил Мишаня, и заткнулся Ромыч.

Ночью, как заснули городские, Мишаня опять к Каше пошел, прямехонько к алтарю. Место было тайное, укрытое. Ветки откинул, встал на колени. На пеньке лежали косточки, перышки прилипшие. Видать, кто-то куру зарезал. Странно это, но люди, они такие. Мало ли что в голову придет. Мишаня долго стоял, решиться не мог. Жалко было. Вздохнул и достал из кармана кольцо-обручалку. Пускай. С Ленкой все равно ничего не будет. Положил на бурое дерево, ножиком руку полоснул и долго держал, кровь текла, потом капать стала. Про себя просил, чтоб все хорошо было. Горшочек пусть услышит. А будет все хорошо, так еще что-нибудь на алтарь принесет. Как унялась кровь, взял кольцо и с размаху в Кашу выбросил. Никто не найдет. Ветки на место, и домой можно. Шел и думал: приняла Каша или нет? Там видно будет.

Уснул как убитый, а проснулся рано, и даже выспался. Комары ночью не кусали, кожа не зудела. Непривычно совсем. Растолкал городских, встали, поели да пошли.

Сначала ступали легко, потом под ногами зачавкало. Под последними деревьями остановился Мишаня, снял крестик, завязал в платок и у корней положил. Теперь еще ленточки завязать надо, городским тоже дал, они пустые пришли. Без понимания, значит, люди. Ну да кто от них чего ждет. Посмеивались за спиной, но тихо. Главное, чтоб слушались в дороге.

– Вот теперь можно, – сказал Мишаня.

– А нормально так идем, чего пугали этой Кашей? – спросил Роман.

– Это пока. Видишь колышки? Сетка тут проложена. До самой кашеедовой деревни и чуть подальше. А потом по-другому будет.

– А, эти. Читал про них. Могут ли люди выжить, питаясь только Кашей, – сказал Артем.

– Кашей, ага! Да им гуманитарку вездеходами тащат. И воду привозят, а детей в школу забирают, в интернат. Жри, пей, и работать не надо, – сказал Мишаня, – чего ж не жить?

– А вы туда не хотите? – спросил Артем.

Мишаня чуть не сплюнул, но спохватился вовремя, рукой махнул. Дальше они молча шли, а потом городские стали болтать про кафедру, разных знакомых и девок. Через час показалась деревня.

Одинаковые дома строем стояли по обе стороны вдоль дороги, а еще самоделы, неизвестно из какой рухляди. Вышка посредине, для связи, ориентир заодно. Собак нет, кошек тоже нет, две козы бродят, смотрят равнодушно. И ребятишек стайка. Ромыч с Темычем шарахнулись, когда эта кодла подбежала. Окружили и кричат:

– Дяди, чего привезли?

– А тебе чего надо? – весело спросил Роман.

Этот вопрос, похоже, поставил пацана в тупик. Он остановился, нахмурился и стал колупать в носу. Дети выглядели нормально, одеты-обуты как обычно, ну, бедновато может. А с кем сравнивать? В деревне детей давно не было, а телек Мишаня сто лет не смотрел. Интернет по делу только.

– Ничего для вас нет, – сказал Мишаня.

– А хоть что-нибудь дайте, – загомонили дети.

Роман вытащил из кармана горстку маленьких конфеток, сунул в руку самому бойкому и сказал:

– На всех.

– Хорошей дороги! – закричали дети.

– Ишь, приучены. У всех клянчат, паразиты, – пробормотал Мишаня.

– Не любите вы их? – спросил Артем.

– Чего мне их любить? Где жрут, там и срут, а больше ничего не делают, – отрезал Мишаня.

Тепло было, скоро жара начнется. Как подальше отошли, Мишаня сказал, что можно накомарники снять, все равно смотреть некому.

Все больше появлялось многоножек, они тут были истинные хозяева. В воздухе толклась всякая летучая мелочь. Под ногами копошились черви, жуки, всякие букашки, Мишаня и названия им не знал.

– Собирать-то будете? – спросил он у биологов.

– Это все давно изучено, интереса не представляет. В центре собирать будем, и на обратном пути, – сказал Роман.

– А, понятно, – отозвался Мишаня. Ничего ему было не понятно.

– Тут всегда столько дронов? – спросил Артем.

– Да вроде как обычно. Я ж говорю, летом редко ходят.

– Они за нами следить будут? – не отставал Артем.

– Думаешь, сопрут нашу добычу? – спросил Роман.

– Ну, неприятно. А они помощь вызовут, если что?

– Это вряд ли. А вреда от них мы не видели, – сказал Мишаня, вспомнив, как в прошлом году пропал мужик из соседнего села. Жена пыталась нанять хоть кого, чтоб мужа поискали. В ментовке ей сказали, что не их дела. И в МЧС послали подальше. Сам полез, значит все. Местные собрались, походили. Так и не нашли.

Через три часа остановились на привал. Ребятки выхлебали пайку воды и жадно смотрели на запас. Мишаня покачал головой:

– Привыкайте. Ночью росы наберу. Если совсем край – будем Кашу есть, дальше она жиже будет. Воды с собой много не утащишь, с потом больше выйдет.

– Нормально, Темыч! Тут тебе и качалка, и сушка и кроссфит. Вернемся – все девки будут наши, – сказал Роман и ткнул приятеля в бок.

– Давай, жирдяй, худей, – ответил Артем, и они рассмеялись.

Мишаня усмехнулся криво и полез в рюкзак за лаптями. Лапти, ласты, кашеступы, их по-разному называли. Неудобные, зараза, но вес держат. Шутки закончились, дальше просто так не пройдешь. Взял верную старую слегу, из осины сделана, городским по лыжной палке дал, и пошли. Следы теперь от них оставались здоровые, диковинные, медленно затягивались.