Юлия Невинка - Возможно, куриные. Возможно, яйца. Пересказки

– Ты, часом не забыл, что самогоном торговать нельзя? Напомнить? – осведомился я вежливо и тихо.

– Разное болтают, – он посмотрел в сторону.

– Правильно. Как всегда. Может, видел кто чего интересного. Ежики, птички, белочки. Ты поспрошай, будь ласков. Сочтемся, ты меня знаешь.

– Ага. Птички, рыбки, жучки-червячки. Ты у Бессмертыча спросил бы, – осклабился Волчина.

– Я пока у тебя спрашиваю, – сказал я и посмотрел ему прямо в глаза. И смотрел до тех пор, пока он взгляд не отвел. Я много чего о его делишках знаю.

Бессмертыч – это Кощей Бессмертный, наш конкурент. Глава частного детективного агентства. Административного ресурса у него нет, зато денег навалом. Поэтому он в паре дел нас обогнал. Лесной народ злорадствовал. Почему-то никто полицейских не любит. С чего бы, действительно? Мы-то информаторам не платим. Ну, деньгами не платим.

Допил я квас, машинально обозревая окрестности. Ага, Козел с компанией, пару недель как на свободе. Старательно делает вид, что мы незнакомы. Двое Шакалов, интересно, как у них с документами? Чем лучше они оформлены, тем подозрительней цель визита. Как всегда, короче.

Спал я крепко, только видел дурацкие сны. То я за Колобком гоняюсь, то он за мной.

А посещение злачных мест дало результаты. Утром прилетела ко мне Сойка:

– Про Колобка знаю. Медведь его съел, сама видела.

Я аж поперхнулся. Все-таки Медведь!

– Пройдемте в отделение, запишем ваши показания, – предложил я, – может, еще свидетели есть?

– А как же, есть. Еж.

И я оформил два протокола. Сойка и Еж утверждали, что видели, как Медведь съел Колобка. Сойка чересчур старалась. Еж был старый, буквально спал на ходу. Но даже место они указали правильно. И как я ни бился, на противоречиях их подловить не смог. Дело ясное.

Начальник меня похвалил, по плечу похлопал, сказал, что молодец, и намекнул на премию. А мне пришлось сообщать бабке с дедом новости.

Медведя арестовали. Вечером я напился до беспамятства. Я чувствовал: это не то, все не то и не так. А уже поздно, и ничего не исправить.

Неделю спустя.

– Ну что, ну где? – тараторила Сойка.

– Да вон, около пенечка, как договаривались. Я слово держу, – сказала Лиса.

Рядом с пеньком действительно было насыпано зерно. И надо клевать быстрей, пока другие не налетели.

– Ты только подальше отойди, – попросила Сойка.

– Как скажешь, дорогая, – ласково промурлыкала Лиса.

Сойка начала склевывать зерно. Вкусное, только пахнет почему-то смолой. А пень-то березовый! Она переступила, но левая лапка не двигалась. Прилипла. Сойка бешено рванулась вверх. Не успела.

Лиса, облизываясь, тщательно собрала разлетевшиеся перышки, скатала их в один ком со смолой и зерном, затолкала под корень и присыпала землей. Оглянулась. Вроде бы, никого. Еж скоро умрет от старости, а Сойка уже ничего не скажет. Вот и хорошо.

Что за непогода разыгралась недавно в городе! Ветер так и гудел, так и свистел! Высоко в воздухе плясали и кружились листья, пакеты, фантики, бумажки и прочий мусор. Весь вечер и всю ночь выла сигнализация и гремели крыши.

Утром дворники сметали сор, рабочие убирали поваленные деревья, владельцы машин чесали в затылках, прикидывая убыток. А еще ветер перевесил во всем городе вывески. Экий шутник! Теперь указатель к центру показывал прямиком на окраину города, «ГКУ ОДГУ ДО РАН» – на винный магазин, «ЦЗН Верхнепужского р-на» – на заброшенную стройку, а «Рыбснабстройнадзор» – на здание городской администрации. Но возмутительней всего была вывеска «Шаурма-пиво», которая лежала боком, уставив указатель прямо вверх. Разве на небесах есть шаурма и пиво? Весьма сомнительно.

Горожане, впрочем, не обратили внимание на перепутанные вывески. Ведь карты в телефонах никуда не делись и показывали верно.

Не люблю трупы и телевизионщиков. Особенно, в такую жару. Но зазвонил черный дисковый телефон, и я снял трубку.

– Убили! – завопили из трубки.

– Адрес диктуйте!

– В Теремке, на съемках! Он тут лежит! – женский голос нешуточно истерил.

– Все остальные живы? – уточнил я.

– Да. Скорее только, – женщина зарыдала.

– Лесная, 40, съемки передачи Теремок-2, верно? Скорую вызвали?

– Неет, он мертвый!

– Ладно, сами вызовем. Лейтенант Прикольников принял, выезжаем.

Я позвонил в скорую. Только закончил разговор, как ожило яблочко-по-тарелочке. Начальство у нас прижимистое, по мобиле лишний раз не позвонит, а городский был занят.

Полковник Федотенков вид имел утомленный. Вентилятор напротив него с жарой, видать, плохо справлялся.

– В Теремке убийство, – сообщил он.

– Так точно, нам только что позвонили, – отрапортовал я.

– Ну разбирайтесь, меня уже спрашивают.

– Выезжаем!

– Хорошо, держите в курсе. Дело на особом контроле, – он зевнул, и тарелочка погасла.

На меня в упор смотрели две пары глаз – Вася и Кэп.

Вася – это Василиса Кирилловна (бывшая Кощеевна) Безродная (бывшая Бессмертная). Отчество и фамилию поменяла совершенно официально, только инициалы остались прежние. А Кэп – почти восточно-европейская овчарка. «Почти» очень большое.

– Вась, отвезешь? – сказал я.

Она кивнула и стала собираться.

– А я? – спросил Кэп.

– С тобой, конечно. Если получится, след возьмешь.

За время нашего отсутствия вряд ли кого еще убьют, а со всем остальным как-нибудь разберемся. Я повесил табличку: «Временно закрыто. Заявления складывать в ящик». И мы пошли к Васиному мотоциклу.

Вася почти весь год ходит в армейских ботинках, черной футболке с надписью: «Death Metal», кожаной косухе, черной, естественно, и в джинсах. А сегодня по случаю жары надела майку-алкоголичку, так что прекрасно были видны и бицепсы, и трицепсы, и трапеция, и все остальное. Стрижка короткая, золотистые волосы ежиком торчат. А татуировок нет. И с алкоголем и куревом ничего не получается, организм отторгает, это она по секрету как-то сказала. Видно, папины гены.

Мы приехали. Я открыл дверь в Теремок. Народу-то сколько!

– А-а-а! Я этого не перенесу! – верещала Белка.

– Спокойно, все хорошо! – уговаривал ее Енот в белом халате.

Другой медик, человек, мерил давление молодому парню, лежащему на диване.

– Да сделайте что-нибудь! – надрывалась Белка.

– Воды принести? – кричал Волк.

– Укуси за бочок, – советовал Заяц.

В зале было не протолкнуться, все мельтешили, шумели, спотыкались, охали. Я набрал воздуху побольше и гаркнул:

– Тихо! Полиция! Доложите, что случилось.

– Наконец-то! Сделайте что-нибудь! – взвизгнула Белка.

Вася шагнула вперед и обвела публику очень тяжелым взглядом. Все постепенно умолкли.

– Да ничего страшного, командир. Вон, давление сто двадцать на семьдесят, как у космонавта, – сказал медик, сворачивая тонометр.