Ольга Раудина - Зов крови

Раздался смешок, но лицо Эхо осталось спокойным. Только уголок губ дрожал: чуть-чуть – и поползёт вверх.

– Да! У меня, конечно, была идея притвориться больной но я подумала, что меня сразу раскроют.

– А если я…

– Всё! Никаких «если»!

Буря принялась тормошить мальчика за плечи и щекотать. Эхо не выдержал. Рассмеявшись, он откинулся на спину и начал отбиваться. Вырваться удалось, лишь обернувшись волком. Буря протянула руку, но Эхо предупреждающе зарычал. Каштановая, отливающая на солнце медью шерсть вздыбилась.

– Ну вот, – сказала Буря примирительным тоном, поднимаясь и отряхивая колени. – Если ты смог выбраться из объятий главной охотницы и Стража, то с ведьмой проблем не возникнет. Хочешь, потренируемся? Будешь забирать у меня хворостинки.

– Хворостинки? Хочу, – кивнул мальчик, вернув себе человеческий облик.

– Хорошо. Твоя задача: забраться на скалу и забрать как можно больше хворостинок. Сдерживаться я не буду, так что постарайся. И да, сейчас ты – волк.

***

Буря откинулась на алые подушки и вдохнула. Через ткань и звериные шкуры, которыми был укрыт шатёр, просачивался запах дыма, мяса и специй. Слышен был равномерный гул жителей, собравшихся вместе у костра. Ужин ещё не закончился. Буря на него не пошла.

Тренировка с Эхо закончилась поздно. Для мальчика – вполне успешно. Он обошёл все ловушки, которые Буря успела смастерить, пока он поднимался по скале, увернулся от всех её ударов. Ему действительно не хватало физической силы, но это с лихвой компенсировали ловкость и скорость. Даже без дара ему удалось выкрасть восемь хворостинок из двенадцати. «Восемь из одиннадцати» – спокойно, но настойчиво доказывал Эхо, отстаивая одну веточку, которая сгорела в пылу битвы.

Тренировка вернула Эхо уверенность, а у Бури забрала несколько часов сна перед ночным дежурством. Поэтому когда мальчик побежал домой, чтобы успеть к ужину – «мама сама не своя после того, как про посвящение сказали» – она вернулась в свой шатёр, надеясь провести оставшееся до ночи время в сладком забытьи. Но сон не шёл. Вместо него в голове вновь и вновь повторялся разговор с Эхо.

– Да, справлюсь. Теперь я уверен. Уверен, – твёрдо сказал мальчик, только-только обернувшись человеком.

– Замечательно, – Буря пригладила его взлохмаченные каштановые волосы и весело улыбнулась. – Значит, я не буду просить вождя назначить меня твоим спутником.

– Спутником? Ты могла стать моим спутником? – Эхо взорвался. – И мне не сказала, заставила тренироваться? Тренироваться?

– Уймись! – Буря скрестила руки на груди. Её веселье тут же исчезло. – Спутник только наблюдает за волком. Наблюдает! А не делает за него всю работу. Ты полагаешься на себя и только на себя.

– На себя… а как же стая? – мальчик смотрел на Бурю исподлобья. Серые глаза ещё сверкали чёрными огоньками.

– Стая не всегда сможет тебе помочь.

– Стая всегда помогает.

– Нет. Наступит момент, когда стая будет надеяться на тебя одного. Ты должен быть к этому готов.

– Я готов. А ты?

– А что я? – Буря нахмурилась.

– Ты всегда готова к тому, что стая не поможет? Ты всегда одна. И на охоту одна ходишь. Я слышал, вождь недоволен этим: «Одиночкам в стае не место».

У Бури перехватило дыхание: Эхо попал в самую цель. В самую больную, несколько лет кровоточащую точку. Он слишком точно указал ей на проблему, от которой она пряталась в дурмане леса и железистом запахе крови, когда челюсти смыкались на шее добычи.

Буря не нашлась, что ответить.

– Я только хотел сказать, – в голосе Эхо вдруг появилась растерянность, – что ты права: нельзя всегда полагаться на стаю. Но бывают моменты, когда без помощи просто не обойтись. Правда?

– Правда.

Слова прозвучали неуверенно. Буря и теперь, лёжа в своём шатре, сомневалась в этом быстром и резком «правда». Слишком хорошо она помнила огромного волка, так похожего на Эхо. Только шерсть у того была короче и темнее – шоколадная, жёсткая. И глаза карие, а не серые. Буря видела его и сейчас. Так чётко, что могла различить шрам под шерстью с правой стороны волчьей морды. Когда он превращался в человека, шрам всегда было видно лучше.

Буря слишком хорошо помнила имя, данное ему закатом: небо пылало алым и золотым в момент его рождения – так рассказывали. Он был старше Бури и любил указывать на это. В шутку, конечно. Они часто тренировались на Зелёной скале. Буря воровала хворостинки и злилась, когда в очередной раз узнавала, что он не дал разрешение на её посвящение. А после испытания он позвал её с собой в первую же охоту.

Буре нравилось проводить с ним время.

Буре нравился он, и она знала, что чувство было взаимным.

А ещё Буря знала, хорошо помнила, как стая обошлась с ним. Как стая бросила его, решив, что он слишком сильный и справится сам. Как Огонь погиб, потому что его считали Избранным.

Это было давно. Волки, которые были там, уже поседели. Буря выросла и перестала винить их. Она тоже была виновата. Она тоже оставила его, хотя должна была защитить.

Это было давно.

Слеза, скатившись по щеке, скользнула в ухо. Буря зажмурилась и резко поднялась. Лёгкая дымка сна спала, освободив разум от навязчивых воспоминаний.

Перед глазами таял образ Огня.

Буря прислушалась. Гул у костра стих. Волки легли спать.

***

Шелест листьев и мелодичный вой ветра нарушали тишину, зависшую над чашей. Изредка раздавался детский плач и мужской храп, который тут же прерывался заботливой и жёсткой женской рукой. На краю поселения горел огромный костёр, и, когда слишком сильно хотелось спать, Буря старалась уловить его едва различимый треск. Она лежала на скале в облике волка. Тяжёлая голова то и дело опускалась на лапы.

«Тебе стоило отоспаться».

Буря стрельнула недовольным взглядом в скалу напротив. Там, как неподвижное изваяние, сидел крупный волк. Шелковистая шерсть, давно не знавшая грязи леса, серебрилась в свете луны. Днём она была белая, абсолютно белая. Его могли бы звать Снегом или Полнолунием. Но прежний вожак дал ему другое имя.

«Я слышал, ты помогала Эхо. Благородно. Иди, поспи, нас с Песком хватит на оставшуюся ночь», – Океан прикрыл горящие голубые глаза, давая понять, что разговор окончен.

Песок поднялся на лапы. Буря хотела злорадно усмехнуться, но уловила в воздухе чужой запах. Запах человека.

«Я посмотрю», – провыл низко и тихо Песок.

«Нет! Я пойду, – возразила Буря, вскочила на лапы, но остановилась, заметив предупреждающий взгляд Океана. – Не маленькая, справлюсь. Я в состоянии позаботиться и о себе, и о…».

Запах исчез. Нос ещё мог уловить слабые нотки молока и кислого кваса – привычный запах деревенского дома – но их источник уже покинул лес. Снова тихо. Снова спокойно. Снова безнадёжно пустынно.