Федор Кукин - Полкан и Повелитель ворон

– Началось, – пробормотал прикованный к цепи.

Полкана опрокинуло, потащило по земле. И в воздух он поднимался уже вниз головой.

Ворона выписывала в воздухе фигуры высшего пилотажа: делала кульбиты, извивалась изо всех сил, чтобы сбросить Яру вниз. Та держалась, а чуть пониже болтался Полкан.

Свист и в бок вороне ударила чья-то меткая стрела… но отскочила, не причинив никакого вреда. Внизу на площади Одноглазый удивленно опустил свой лук. Он не мог припомнить, когда последний раз любимое оружие так его подводило.

Ворона как будто не знала усталости, равномерно работая крыльями. Яра прилагала все силы, чтобы удержать палицу, та потихоньку, медленно, но выскальзывала у неё из рук. Цепь, кстати, тоже. Полкан летел уже так низко, что задевал крышу за крышей. Некоторые, особо ветхие, ломались при первом же касании. Неважнецк действительно был запущенным городком.

Наконец Яра поняла, что толку от такого балласта никакого, на земле он её не удержал, а тащить с собой всё тяжелее. И отпустила цепь. Полкан покатился кубарем с очередной крыши, хлопнулся о землю.

Освободившись от лишней ноши, девушка, крепче ухватившись за палицу, сумела подтянуться, изогнуться и ногой ударить по шару на верхушке своего орудия. Вновь блеснула желтая молния, хлестнула по вороне. Опять повалил черный дым, ворона издала хриплый вопль и выпустила свою добычу. Яра приземлилась на крышу, ловко скатилась с неё и встала на ноги.

Вороны исчезали вдали, нападение было отбито.

Из-под рыночного лотка выглянул Промокашка. Оказывается, пока вокруг шла битва и царила суматоха, малолетний воришка времени не терял – он был весь обвешан бусами, платками, мехами. Потихонечку начал отползать с площади и вдруг уткнулся задом в чей-то сапог.

Сапог принадлежал Воеводе, крепкому с седой бородой. Сопровождающий его Начальник дозора мигом ухватил Промокашку за шкирку. Тряхнул так, что с того разом свалилась вся добыча. Подоспевшие дружинники тут же препроводили Промокашку в угол площади меды двумя прилавками, где под охраной уже сидели Атаман и Одноглазый.

Воевода подошёл к дочери, они внимательно смотрели вслед улетающим воронам. Отец обнял Яру. Тем временем её оружие – палица постепенно уменьшалась, потух желтый свет. Яра вновь повесила её на пояс.

– Они прилетают чаще, – мрачно заметил Воевода. – Ты цела?

– Со мной всё нормально, отец, – произнесла Яра, озабоченно оглядывая следы налёта. Обширная рыночная площадь выглядела, как после урагана. Горожане, во время атаки ворон, попрятавшиеся кто куда, потихоньку выбирались из укрытий, начали разбирать завалы. Неподалеку тушили пожар.

Воевода заметил Полкана. Ещё не пришедший в себя полностью от активных физических упражнений на земле и в воздухе, бедолага, постанывая, искал, куда бы прислониться. Облокотился на ближайший столб, тот не выдержал веса, сломался. А вслед готова была обвалиться очередная крыша. Спасая положение, Полкан встал на место столба, поддерживая кровлю.

Но вышло опять плохо. Полкан оказался более рослым, чем несчастный столб, так что по сравнению с изначальным архитектурным замыслом, случился перекос. Крыша затрещала и скатилась в противоположном направлении прямиком на другой дом. Рухнула следующая крыша, и следующая. Дома сложились как домино, один за другим. Целая улица развалилась на бревнышки. Полкан совсем упал духом, уселся на землю.

Но посидеть спокойно, перевести дух или собраться с мыслями ему не дали. Полкана обступили дружинники, подняли на ноги. Отвели обратно к столбу, снова звякнула цепь. Волей-неволей Полкан стал единственным зрителем дальнейших событий, который не мог покинуть место действия по своему желанию.

Горожане стекались на площадь. В центре круга стояли Воевода и Яра. Из толпы стали раздаваться возгласы.

– Мы так и до весны не доживем!

Воевода собирался что-то сказать. Но не получилось, крикуны перебивали один другого.

– Да! Солнца неделями не видно!

– Вороны совсем обнаглели!

Воевода пытался вставить хоть слово, но на площади поднялся действительно страшный шум. Как будто все только и ждали, когда, наконец, можно будет высказаться и орали наперебой.

– Хватит это терпеть!

– Уходить надо!

Вдруг раздался оглушительный свист. От неожиданности голоса замолкли. Свистел Атаман: он сидел на прилавке, жуя коврижку. Друзей при этом не забывал, делится с Одноглазым и Промокашкой, которые выглядели вполне довольными судьбой. Картина была очаровательная, но непонятная – почему так комфортно чувствуют себя задержанные. Хотя, тоже мне загадка – стоящие рядом дружинники угощались такими же коврижками – подкуп был налицо.

– Я че-то не пойму, – обратился к толпе Атаман. – Так вот сразу и бежать? А как же Алатырь?

Яра расталкивая людей, схватила Атамана за ворот.

– Ты откуда про Алатырь знаешь?

– Много где был, много чего видел, – прозвучал невозмутимый ответ.

– И на Буяне бывал? – удивленно спросил Воевода.

Толпа заволновалась, опять зашумела, на этот раз изумленно.

Атаман легко освободился от хватки Яры. Неторопливо, вразвалку, вышел в центр круга. Осмотрелся вокруг с гордым видом. Выдержал паузу.

– На море-окияне, на острове Буяне, лежит бык печеный!

Пока Атаман говорил свою присказку, Промокашка засуетился и быстренько притащил откуда-то приличный кусок рогожи. Соорудил раму из каких-то палок и натянул между ними ткань.

– В одном боку у быка нож точеный, в другом чеснок толченый! Знай режь, в чеснок помакивай да ешь!

Атаман скрылся за рогожей. Начался театр теней в исполнении одного актера: жесты Атамана были выразительны и прекрасно иллюстрировали захватывающую историю, которую он поведал толпе.

Рассказ пошёл о том, что раньше у них была большая шайка. Но прежний жадный атаман потащил всех на остров Буян за Алатырь-камнем, который творит чудеса и управляет силами природы. Нелегким был рискованный поход. Но трудности, перенесенные в пути, все усилия и лишения – всё оказалось бессмысленным. Пещеру с Алатырь-камнем охраняли злые вороны. Одолеть их даже бывалые разбойники были не в силах. И всю шайку перебили. Вернулись из похода только трое.

Народ на площади тревожно шептался. Представление прервалось, Атаман выскочил из-за своей занавески.

– Сила в камне невиданная, – убежденно произнес он, – это ясно. Не врут старые сказки. Нам только не повезло, никто даже дотронуться до Алатыря не смог. Только одному удалось. И вот!

С этими словами, он потянул за рукав Одноглазого. Показал ему, чтобы снял повязку с глаза. Толпа в очередной раз удивленно охнула. Глаз разбойник под повязкой светился таким же теплым желтым светом, как палица Яры.