Ольга Люкшина - Опара – городок

К нему тут же подскочил носильщик – Капустный Пирожок.

– Куда желаете? – спросил он услужливо.

– А я даже и не знаю… – на фоне загорелых и смуглых опарцев Белковый Безе выглядел как белая ворона.

– Тогда в гостиницу «Золотое яблоко», – предложил носильщик.

«Счастливый… – позавидовала «садовая голова». – А мне гостиницу придётся искать самой. А если не найду, то останусь ночевать на улице…»

С тех пор как птица оказалась в столице, прошло уже несколько часов. День заканчивался, наступал вечер. И пора было подумать о ночлеге.

Пролетая через Базарную улицу над Мельницей, птичка оказалась на площади, где находился ещё один примечательный памятник. Огромнейший металлический букет состоял из ржаных, пшеничных и овсяных колосьев. Основание монумента украшала нравоучительная надпись: «Что посеешь – то и пожнёшь».

Вокруг памятника-снопа пронёсся на бешеной скорости белый хлебомобиль с красным крестом, за рулём которого сидел Докторский Хлебец, знаменитый врач. Ворону испугала сирена скорой помощи, и тогда она свернула на Блинную улицу, где находился самый странный памятник под смешным названием Блин Комом. Рядом со скульптурой стоял задумчивый градоначальник Коврига. Рассматривая памятник со всех сторон, он чесал затылок и всё время повторял, как заезженная пластинка, одну-единственную фразу: «Вот Блин!»

– Горе-то какое! – тихо произнесла ворона. – А памятник-то на Жамка похож, только ещё более пожёванный, – заметила «садовая голова», разглядывая причудливую скульптуру. – Как будто его все дикие звери в нашем Ягодном лесу по очереди жевали-жевали, а потом выплёвывали… Этот памятник, наверное, называется… – ворона призадумалась. – Горе… горе… горельеф! Удивительный город Опара! Чего здесь только нет!

Ворона решила, что не будет долго задерживаться рядом с горельефом, изуродованным хлебным изделием в виде хлебного памятника. Сделав крутой вираж и перелетев через Дрожжевую улицу, она неожиданно вновь оказалась в Мучном переулке, в том самом, где её заботливо прислонил к помойке дедушка Тёртый Калач.

Из трубы домика Ромовой Бабки не переставал виться сизый дым. Отравленное алкогольными парами облако висело над помойкой, как грязная простыня. Внутри контейнера с мусором по-прежнему копошились замарашки-голуби.

Оценив обстановку, ворона решила отдохнуть на балконе батонообразного двухэтажного особняка. Из полуоткрытого окна доносились радостные голоса и приятная музыка. «Садовая голова» с детства страдала любопытством, чужая жизнь всегда вызывала у неё жгучий интерес. Птица клювом отодвинула занавеску и увидела то, что обычно бывает скрыто от посторонних глаз. Зевака попала на хлебное семейное торжество.

Здесь проживали младшие Пшеничные: папа Батон, мама Булка и их дети – Рогалик и Каравай. Папа был адвокатом. Даже дома он не расставался с бабочкой – специальным галстуком, который носили все хлебные юристы. Одно ухо у него было больше другого, лопуховатое. Это было связано с тем, что в детстве на него наступил медведь, который оказал Батону огромную медвежью услугу. Папа полностью потерял музыкальный слух, зато приобрёл необыкновенно острое адвокатское чутьё. Обворожительная мама, мягкая и нежная, пухлая и воздушная, вела домашнее хозяйство и занималась воспитанием детей. Рогалик, старший, родился чуть-чуть недопечённым. Обладая вследствие этого тонкой кожей, он был чрезвычайно чувствительным. Именно по этой причине его увлечением было хлеборейское искусство, в основном поэзия. Между Рогаликом и младшим ребёнком, девочкой Плюшкой, была большая разница в возрасте.

В центре внимания хлебной семьи в этот чудесный вечер оказалась малышка Плюшка. Пшеничные дружно отмечали день выпечки, то есть рождения, всеобщей любимицы.

Ворона застала тот момент, когда гости отдавали подарки имениннице.

Папа Батон, чьё правое оттопыренное ухо придавало ему вид бывалого солдата, произносил речь таким тоном, каким в хлебном суде обычно провозглашали компенсацию за убытки:

– От меня и от мамы дарим тебе, дочь, костюм спящей красавицы.

У дедушки Тёртого Калача, папы адвоката, было редкое чувство юмора. Критично посмотрев на подарок, он ехидно произнёс:

– А по-простому – пижаму…

Следующим дарителем оказался Рогалик. Мальчик робко подошёл к Плюшке, как будто старшим ребёнком в семье был не он, а сестра, и продекламировал:

– Не зря сегодня я разбил свинью-копилку,

Тебе я подарю сгущёночки бутылку.

Подарок скромный мой ты вежливо прими

И кукол всех сгущёнкой накорми.

Плюшка рассмеялась в ответ, поблагодарила брата коротким «спасибо» и положила подарок на пианино, рядом с которым пылился старый аккордеон в потёртом футляре.

Бабушка Тюря каждый год дарила всем родственникам и знакомым один и тот же подарок – солёные огурцы. Корнишоны, приготовленные заботливыми руками старшей Пшеничной, отличались изысканным вкусом, потому что Тюря знала огуречный секрет. В семье старшего сына Батона она всегда чувствовала себя королевой. И сейчас она подарила внучке поистине королевский подарок – «Великие огурцы».

Сладко улыбаясь, хлебная бабушка произнесла:

– От всего сердца дарю банку солений. Это от нас с дедом.

Банка сразу оказалась на пианино, рядом с другими подарками.

Тётя Горбушка, младшая сестра Батона, заведовала в Опаре аптекой и всегда преподносила оригинальные подарки – амулеты, талисманы, букетики лекарственных трав, витамины.

Травница загадочно улыбнулась и надела на шею племянницы верёвочку с таинственным жёлтым мешочком:

– Прими, Плюшечка, от меня и от Гренки амулет на счастье!

Это был единственный подарок, который вызвал интерес у малышки. Она принялась ощупывать его, пытаясь узнать, что находится внутри. Тётя Горбушка решила удовлетворить любопытство именинницы и немного рассказала об амулете:

– Это трава «Попугай». Она будет тебя защищать.

Её дочка Гренка, весёлая девчонка с бородавкой на носу, хвастливо сообщила:

– У меня тоже есть такой мешочек, только зелёный! – Она показала его любимой бабушке Тюре и дедушке Калачу, а потом, обратившись к дяде Батону, важно изрекла: – Там пузырёк с Подлунным маслом. Мама говорит, что у каждого хлеборейца должен быть свой оберег!

Плюшка протянула пухленькие ручки к чужому амулету, чтобы лучше его рассмотреть, но неожиданно раздался звонок в дверь. Ворона за окном вздрогнула и чуть не каркнула от испуга.

Плюшка и Батон пошли открывать. Девочка бежала вслед за отцом и взволнованно лепетала: