Михаил Стародуб - Сказки старого дуба

Собрались в Васином доме книги. Те, что с радостью и неоднократно читались вслух в семье Селёдочкиных ещё в далекой молодости папы с мамой. И другие, приобретённые специально для Василия. Да вот, беда, он их не читает.

– Очень жаль, но… – рассудила одна толстенькая и строгая энциклопедия, – пусть остаётся без книг!

– Конечно, – согласился томик басен. – Ему же хуже.

– Нет… – говорит сборник приключенческих рассказов, – Мне за Васю обидно. Хотелось бы пересказать ему рисковую историю. Селёдочкин – парень крепкий, надёжный. Правда, я могу предложить на своих страницах только чужие приключения. Но как было бы приятно заглянуть в опасную историю с молодым человеком, способным оценить все тонкости происходящего! Который и сам не растеряется в трудной ситуации.

Думали книги, прикидывая так и эдак, но всё одно получалось: равнодушен к ним Селёдочкин, а, позволю себе напомнить, «насильно мил не будешь».

Вдруг зашуршала страницами одна старая и мудрая сказочная книга:

– Я знаю, что делать!

На следующий день влезла она на краешек самой высокой книжной полки и, дождавшись, когда Вася Селёдочкин оказался рядом, свалилась прямо ему на темечко. Тот охнул, схватился за голову, сказочная книга была увесистой. Поднял её Вася, разглядывает.

– Я – сочинение про Васю Селёдочкина, – произносит книга человеческим голосом.

– Не может быть! – удивился Вася.

– Может, – говорит книга. – Большинство из того, что находится в книгах – написано для Васи Селёдочкина…

– Как? Специально для меня?

– Честно говоря, книги пишутся для всех. Для любого, кто обучен грамоте, в том числе и для тебя. Но послушай внимательно: большинство книг – ДЛЯ Селёдочкина. Я – повесть особенная. Я – ПРО Васю Селёдочкина. История его жизни.

– Ничего себе! – удивился Вася. – У меня, оказывается, уже есть «история жизни»?

– Я – о том, что с Селёдочкиным УЖЕ ПРОИСХОДИТ, и… здесь будь внимательным! Про то, что, по всей вероятности, через некоторое время с Василием ЕЩЁ ТОЛЬКО СЛУЧИТСЯ, а может быть, не сложится никогда.

– Вот бы краем глаза взглянуть на то, что, может быть, случится!

– Да ведь ты не любишь чтенья! – напомнила сказочная книга.

– Не люблю, – честно согласился Вася. – Но сегодня попробую не обращать на это внимания.

– Пробуй, – разрешила книга и…

…Открыв первую страницу, Вася увидел собственный портрет.

«Жил на свете молодой человек…», – прочитал Василий. «Был он парнем крепким и надёжным, храбрым, умным, даже красивым».

– Интересная книга, – сказал себе Вася. – Редкое исключение из остальных, мне известных, в которые случилось заглянуть.

На следующей странице располагалась цветная картинка, где был изображён Селёдочкин, забивающий гол в ворота сине-зелёных из команды соседнего двора.

– Очень правдивая книга! Сегодня утром именно так и случилось. Никогда бы не подумал, что встречаются такие честные книги.

«Весь день Вася Селёдочкин гонял в футбол», – не без удовольствия читал далее Вася. «Ну и зря», – чёрным по белому было написано на следующей странице.

– Чепуха! – удивился Селёдочкин – Как же так? Зря гонял в футбол?!

«…когда бы он в это время не гонял в футбол, то нашёл бы клад. Потому что как раз перед его домом ведутся строительные работы. А если бы Вася не был таким усталым и невнимательным после спортивного матча, то, конечно, не упустил бы случая посмотреть на экскаватор, который строители оставили без присмотра на целых полтора часа. Он походил бы вокруг экскаватора, потом оглядел бы ковш. После этого, спрыгнув в неглубокий котлован, вырытый рядом, сразу заметил бы в развороченной земле донышко древнего глиняного кувшина, полного старинных золотых монет и драгоценных камней. Теперь вместо Селёдочкина кувшин нашёл экскаваторщик Круглов, дядя Петя. И когда Вася выйдет на балкон своего третьего этажа, то сможет от души порадоваться за дядю Петю Круглова…».

Выскочив на балкон, Селёдочкин увидел во дворе небольшую толпу людей. Один из них, наверное, Круглов дядя Петя, держал в руках тёмную от времени вазу. Часть узкого горла была отбита. По земле рассыпались монеты. Люди казались взволнованными и удивленными. Но больше всех волновался дядя Петя Круглов. Селёдочкин хотел за него порадоваться, но как-то не особенно получилось.

– Ладно… – сказал он, возвращаясь к раскрытой книге. – Пожалуй, имеет смысл посмотреть, что написано дальше.

«Оставшуюся часть дня Селёдочкин проведёт очень нескучно. Захочет – посмотрит по телевизору баскетбол…».

– Да! – вспомнил Василий. – Сегодня транслируется международная встреча, как я мог забыть? Ценная книга, ничего не скажешь.

«… пожелает – подметёт полы…».

– С чего бы? – удивился Селёдочкин. – Последний раз я подметал полы, кажется, в прошлом году!

«… уберёт в квартире, и мама, которая придёт с работы усталой, чрезвычайно удивится и обрадуется…».

– Нет, – решил Вася. – Пожалуй, мама обрадуется как-нибудь в следующий раз.

«… А ещё Вася вполне может напомнить соседке Кате, чтобы она не забыла выключить утюг…».

Здесь прилагалась цветная иллюстрация с соседкой по лестничной площадке – воображалой и чистюлей девчонкой Катей, что по десять раз в день зачем-то таращится в зеркало и стесняется пройти по улице даже с небольшим пятнышком на башмаке. Она всегда смотрит на Васю Селёдочкина свысока. На картинке Катя, оставив включенный утюг плашмя не на подставке, а на гладильной доске, торопилась выйти на улицу.

«…Если Вася напомнит про утюг, не случится пожар. Не очень большой, но дымучий. Такой, что жильцы с четвёртого этажа вызовут пожарную машину. А у старухи с шестого этажа от едкого дыма будут до завтрашнего утра капать слезы».

Селёдочкин, как и любой другой нормальный мальчишка, страшно хотел посмотреть, как примчится пожарная машина. И как пожарные полезут по приставным лестницам в окно соседней квартиры, из которой будет валить дым. Захватывающее, редкое зрелище! Но старуха и её слёзы… эх! Открыв входную дверь, Вася, как и следовало ожидать, увидал соседку по лестничной площадке.

– Утюг! – встав на пути, напомнил Селёдочкин.

– Сам ты утюг! – заносчиво откликнулась Катя.

Селёдочкин ничего, стерпел. Ради старухи с капающими слезами.

– Дай пройти! – противным голосом требовала соседка.

– Вернись домой и выключи утюг! – гордясь собственной выдержкой, снисходительно произнёс Василий.

Катя ойкнула. Покраснев от смущения бросилась открывать входную дверь.

Не без удовольствия Селёдочкин возвратился в собственную квартиру. Во-первых, вёл себя как настоящий мужчина: сдержанно и солидно. Во-вторых, избавил дом от пожара. И, наконец, хотелось заглянуть в книгу про самого себя, узнать, что намечается далее.