Галина Красовская - Серебряное дерево

— Теперь я знаю, как он делается, этот яд... Через семь дней добавлю в котёл сиреневый минерал и семь капель эликсира... Ещё через семь дней — синий порошок и ещё семь капель эликсира... А потом всё это пробурлит тридцать три дня, вода выкипит и получится ядовитый порошок для змей!

Гранат не забывал навещать дерево и кормить его эликсиром.

И вот однажды, поднявшись на гору, мудрец ахнул и сдвинул на затылок панамку: на розовом теле дерева выросли ярко-серебряные почки величиной с фасолину.

— Вот так чудо, вас-солибас! Осень — и вдруг почки!.. И какие-то странные — на свирельских деревьях были совсем не такие! Это от эликсиров! — обрадовался Гранат и стал разглядывать почки через лупу. — Нет, цветы из них не распустятся, цветочные почки такие не бывают. Это какие-то не простые почки. Может, они и есть целебные... Соберу-ка я их, высушу возле огня и сберегу для Гематогена... А три штучки оставлю на дереве. Интересно, что из них вырастет?..

Так Гранат и сделал.

Через три дня и три ночи мудрец поднялся на гору и увидел, что на серебряном дереве из трёх оставленных почек выросли три новые ветки. Они были ярко-розовые, розовее других веток, блестящие листочки на них трепетали и позванивали мелодичнее других листьев, и оттого всё дерево трепетало и звенело.

— Оно собирается запеть! — замер в ожидании Гранат.

Вспомнив, что Серебряная роща в Свирелии при звуках музыки начинала петь, он выхватил из кармана свою старую свирель и заиграл.

По-прежнему листья на дереве позванивали, но не пели.

Гранат сел на пенёк, запустил руку в бороду и стал думать, как помочь дереву запеть.

— Сделаю-ка флейту и сыграю на ней...

Хорошо, что в молодости Гранат научился у маэстро Тромбуса мастерить музыкальные инструменты. Он осторожно срезал с серебряного дерева веточку, которая росла пониже, на скорую руку вырезал из неё флейту и заиграл, притопывая в такт, стараясь развеселить дерево.

Но и песня флейты не подействовала на дерево. Оно только сильнее задрожало, нетерпеливее зазвенело листвой и протянуло к мудрецу три ветки, что выросли из трёх серебряных почек.

— Вот оно что! — догадался Гранат. — Надо смастерить что-нибудь из этих веток! Но не свирель и не флейту, — в раздумье добавил он, — а скрипку. У скрипки самая нежная песня...

С этими словами Гранат бережно срезал три веточки и удалился в пещеру.

Ещё через три дня и три ночи он пришёл к дереву с необычной скрипкой. Она была розовая, как древесина серебряного дерева, а вместо струн на ней были натянуты тонкие серебристые нити — жилки из листьев.

Гранат приложил скрипку к плечу и заиграл. Теперь он играл не весёлые плясовые, а одну из тех мелодий, которые слышал от маэстро Тромбуса.

Скрипка тоненько выводила мелодию, а мудрец зажмурил глаза, и из глаз его катились слёзы. Три дня и три ночи, пока Гранат трудился над скрипкой, он не пил, не ел и не умывался, и теперь слёзы оставляли на его щеках светлые бороздки.

— Ах, если б на скрипке играл Тромбус! — воскликнул Гранат, прервав игру, чтоб получше настроить скрипку. — В его искусных руках эти мелодии звучали бы в сто раз прекраснее!

И мудрец снова заиграл, зажмурив глаза и раскачиваясь от удовольствия.

Вдруг дерево плавно качнулось, серебряные листья мелодично зазвенели, воздух дрогнул от переливистого звука — и дерево запело. Но в тот же миг песня оборвалась — дерево устало опустило ветки, металлически зазвенело листвой и онемело навсегда.

Только скрипка в руках Граната продолжала звучать. И голос её не был похож на голоса обыкновенных скрипок — словно тысяча нежноголосых птиц пряталась в её розовом ящичке.

— В сто раз прекраснее стал голос скрипки! — воскликнул Гранат, кончив играть. — Это неспроста! Очень даже может быть, скрипка стала волшебной! Вас-солибас, тут, наверное, опять тайна!.. Надо поскорее передать скрипку Тромбусу — в ней он разберётся лучше меня...

Гранат печально посмотрел на умершее серебряное дерево, набрал в карманы земли от корней и, прощаясь, потрогал его жестяные листочки.

Держась за больную поясницу, он с трудом спустился к своей пещере.

Тут он принюхался, покашлял и встревожено воскликнул:

— Кончается седьмой день, чуть не опоздал подбавить в котёл сиреневый порошок!

Засучив рукава, он поспешил к котлу, бросил в жёлтую жидкость порошок сиреневого камня и как следует размешал всё это палкой.

— Всё идёт как полагается... Пусть себе кипит ещё семь дней...

Успокоившись, Гранат уселся на тюфяк, собрал лоб гармошкой и, разглядывая палец, выглядывающий из дырки в сапоге, стал рассуждать:

— Как же мне быть дальше? Надо же передать почки свирельцам. Но куда двинусь я на зиму глядя, да ещё в дырявых сапогах?.. Разве что до весны подождать?.. Да как бы к весне сильней не расхвораться... Немощный я старичок, кхе-кхе-кхе! Ох, поясница... Чего доброго, умру в дороге. Что тогда станет со скрипкой? И с целебными почками? И кто доварит яд для змей?

Гранат вздохнул и притих, вцепившись руками в бороду. Потом он вдруг подскочил и воскликнул :

— Вас-солибас! А не попробовать ли мне одну почку?! Может, от неё у меня перестанет ныть поясница, прибавится сил, и я быстро разыщу Тромбуса...

Гранат выбрал самую маленькую сушёную почку, положил её в рот и храбро захрустел. Проглотив почку, мудрец почувствовал, как у него защекотало сперва в горле, потом в носу, а потом и во всём теле, и он поспешил поглядеться в озеро: не помолодел ли?

— Нет, ничего не вышло, не помолодел ни капельки, и поясница ноет, как ныла...

Но окончательно Гранат понял свою ошибку, когда почувствовал, что у него сильно разболелся живот.

— Эх, зря испортил почку! Наверное, дикие они не годятся, а как из них сделать пилюли и порошки — почём я знаю!.. Ладно, пилюлями займётся Гематоген... Только бы у меня хватило сил добраться до свирельцев и поскорей вернуться... Если опоздаю, не брошу вовремя в котёл синий минерал, яд не получится, и только минералы пропадут зря. Но ничего не поделаешь, всё равно надо двигаться в поход...

Мудрец подкрепился ягодами, что росли тут же, под старым дубом, и принялся собираться в дорогу. Он достал свою старую походную сумку и бережно уложил туда футляр с волшебной скрипкой и три мешочка — красный, коричневый и зелёный. В красном мешочке, что сшила Гранату из осенних листьев птица Портниха, были сушёные почки, в коричневом — земля от корней серебряного дерева, а в зелёном — порошок эликсир Р и ЗСС, которые Гранат успел наварить в пещере. Крепко завязав сумку, мудрец подозвал Аргамака, погладил его лысую голову и сказал:

— Завтра на рассвете отправимся в путь, старика...

Утром, едва Гранат успел освежить лицо росой с ветки старого дуба, Аргамак подошёл к хозяину и опустился перед ним на колени, чтоб тот мог поудобнее устроиться у него на спине.