Марианна Красовская - Я (не) согласна

– В монастырь, – негромко произнес отец.

Я застыла в кресле: допрыгалась.

– Кирьян! – умоляюще воскликнула мама. – Это невозможно! Это убьет Стефанию!

– В монастырь, в пансионат Пресветлой Матери, – ровно повторяет отец. – Это не обсуждается. Можете собирать сундуки.

Мы с мамой еле слышно выдохнули. Ну, это ещё ничего. Это не навсегда. Я уж боялась, что меня в монахини постригут. Где я и где монахини? Да и выбраться из монастыря сложно: они обычно строятся в каких-нибудь пустошах или на горных вершинах. Попробуй, сбеги оттуда. А тут всего лишь пансион. Неприятно, конечно. Но это не навсегда. Может, оно и к лучшему. Если меня отошлют из столицы, то рано или поздно скандал уляжется, и все забудут этот… конфуз.

Ох, ну ладно. Попалась я совершенно глупо. Кто же знал, что лорд Стерлинг-старший – завсегдатай борделя? Да кому вообще могло в голову прийти, что он разглядит среди прислуги "новенького"? Я в доме утех госпожи Розалии три месяца подрабатывала, и никто ни разу не обратил внимания на худого горбатого мальчишку. А этому подавай с изюминкой! Одно радовало – меня просто в пансионат сошлют, а его такой скандал в семье ждал – нескоро сплетники угомонятся.

В комнате стало ощутимо холодно, я поёжилась. Оказывается, всё это время отец не спускал с меня глаз. Наверное, предполагалось, что я склонюсь перед ним и хотя бы попрошу прощения, а я даже не сразу заметила. А что я сделаю, если я совсем не оборотень? Я ж девочка, хотя порой и сама в этом сомневаюсь. Была бы мальчиком – другой разговор. Мальчики всегда зверя отца наследуют. У меня же от папеньки только наглость. Я опустила голову, чтобы хоть как-то сделать вид, что расстроилась. Жаль, слёз выдавить не получилось, а без слёз – какое раскаяние?

Отец мной недоволен, это понятно. Пансионат – это хороший способ укрыться от его гнева. Да и вообще – новый опыт.

Мама опять плачет – она, наверное, думает, что отец позорит меня своим решением. С её точки зрения так и есть. Она ведь принцесса, дочь короля. Я, выходит, тоже принцесса. А теперь мне придется ехать в монастырь Пресветлой Матери и жить там среди сироток и дочерей простолюдинов. Мне нравится эта мысль всё больше и больше. Про высший свет я писала, про бордель – писала. Теперь будут заметки о пансионате и сиротских судьбах. Думаю, это интересно!

Отец жестом отсылает меня прочь, я почтительно приседаю в реверансе и покидаю гостиную. Мама остаётся – будет умолять и плакать. Она такая – привыкла, чтобы всё было, как она хочет. Совершенно не понимаю, для чего они с отцом вообще поженились. Ни любви, ни какой-то теплоты в их отношениях нет. За отца мне обидно. Он заслуживает чего-то большего, нежели капризную и плаксивую жену, которая не упускает случая напомнить о своём происхождении. Мне иногда хочется ей рассказать, что люди из низших слоев общества ничем не отличаются от принцев и принцесс. У них даже кровь такого же цвета. Но, боюсь, за такие слова можно и пощёчину схлопотать.

Я с трудом вытащила из-под кровати дорожный сундук, маленький и невысокий. Если я правильно понимаю, в пансионате будет не до нарядов и драгоценностей. И особых удобств ждать не стоит. Поэтому самое главное – это тёплые шерстяные чулки, войлочные полусапожки, утеплённые панталоны, нижние рубашки и шали. И конечно среди белья увесистыми стопками ложатся шесть толстых тетрадей в кожаных обложках. Мои записки.

Платьев, подумав, взяла только два и самых простых: коричневое шерстяное в клетку и синее с кружевным воротником.

Вот и всё, прощай, дворец, прощай, моя любимая комнатка. Я была здесь счастлива.

Горничная принесла ужин – ясненько, мой арест ещё в силе. В столовую меня не зовут. Не больно-то и хотелось. Куда приятнее забраться с тарелкой в кровать, зажечь под пологом маг-светильник и уткнуться в новый роман. Книга невероятно увлекательна: про леди-ловчую, которая расследует очередное преступление в столице. Подождите, леди Маргарет проникает в королевский дворец в форме горничной? Автор что, был пьян? Он вообще представляет систему безопасности? Да у нас все горничные со специальными браслетами! И снять их может только наш, дворцовый маг! Нет, учитывая характер леди-ловчей, она могла этого мага соблазнить и украсть или выпросить у него браслет… И книга стала бы только интереснее… Но на минуточку нашему магу почти девяносто. Похихикав над нестыковками, я принялась читать дальше, но увы – глаз постоянно цеплялся за глупости. Лже-горничная заигрывает с гвардейцем? Серьёзно? Уволят обоих. Сразу. Проникает в библиотеку? Да ладно! Заходит незамеченной в кабинет главы службы безопасности? Это к папочке Кирьяну что ли? Е-рун-да! Захлопнула книгу в гневе. Нет, напишут же!

Дура эта ваша леди Маргарет! Надо было переодеваться в гвардейца. Мужчине легче затеряться во дворце, да и магический жетон легко снимается через голову. Нет, я бы написала гораздо лучше! И напишу когда-нибудь! Жаль, на ближайшие четыре года я буду заперта в четырёх стенах! Но мечтать-то мне никто не запретит, правда?

В дверь постучались, и я быстро вскочила с кровати, спрятала книгу под подушку и поставила пустую тарелку на столик. Вовремя! В комнату вошла её высочество матушка в сопровождении нашего лекаря, господина Цверга.

– Господин лекарь проведёт твой осмотр, Стефания, – так ласково сказала матушка, что я поняла – не к добру.

– Благодарю, я чувствую себя совершенно здоровой, – холодно ответила я.

– Тебя вчера привезли из борделя, – напомнила мать. – Ты ведь помнишь о своём супруге?

– Наречённом супруге, прошу заметить! – вспыхнула я.

– Это неважно, – отмахнулась её высочество. – Супруг уже никуда не денется… Если ты нас не опозоришь.

– Мама! – я в возмущении прижала ладони к пылающим щекам. – Мне четырнадцать! Что ты такое говоришь!

– Я ничего не говорю, но лекарь тебя осмотрит.

– Ни за что!

– Я не спрашивала твоего согласия. Господин Цверг, прошу.

– Я проведу осмотр наедине, – строго сказал лекарь, вызывая у меня смутную благодарность. – Выйдите, ваше высочество.

– И не подумаю, – отрезала мама, скрестив руки на груди. – Приступайте.

Лекарь – невысокий пожилой мужчина с белыми пушистыми волосами – покачав головой, подошёл ко мне и положил ладонь на плечо.

– Не волнуйтесь, леди, – тихо сказал он. – Интимный осмотр не требуется. Я же маг.

Молча, пылая ненавистью, я вытерпела унизительную процедуру. И в самом деле, ничего страшного: лекарь просто поводил руками вокруг меня – но сам факт, что мои слова подвергли сомнению!

– Миледи, без всякого сомнения, невинна! – заявил господин Цверг.