Михаил Каришнев-Лубоцкий - Чародей из Гнэльфбурга

Феи в наши времена – большая редкость, вот почему ворон Карл, долгое время равнодушно сидевший в полусонном состоянии на дереве перед домом, в котором жили гнэльфы Миниберы, сразу оживился, как только увидел возле закрытого окна двух крылатых сестричек – Амалию и Матильду.

«Прилетели, не запылились! – подумал он, глядя сверху вниз на крошечных фей, прилипших носами к оконному стеклу. – Любят поглазеть на новорожденных старые плутовки!»

И ворон Карл был прав: сестрички обожали разглядывать грудных младенцев.

– Смотри, смотри, Амалия, у мальчика синие глазки! – ворковала младшая фея, тыча крохотным пальчиком в окно. – Совсем как у его матушки госпожи Ренаты!

– Зато волосы как у господина Эдварда: кудрявые и золотистые, – отметила более спокойная старшая сестричка-фея, – мальчик будет счастливцем, все рыжие – везунчики.

– Согласна, но только наполовину! Мальчик будет счастливцем, но он не рыжий! Он – светлый шатен!

– Его назовут Минибером, он станет скрипачом и будет рыжим! – предсказала язвительная Амалия.

Услышав это, Матильда побагровела от гнева, ее крылья слегка затекли, и она чуть было не шлепнулась на землю.

– Ты собралась гадать новорожденному мальчику в такой неподходящий момент? Повиснув в воздухе как стрекоза, и не имея под руками ни кофейной гущи, ни расплавленного воска?! Серьезные дела так не делаются, Амалия! Немедленно прекрати свои неуместные шуточки, иначе нашего Миниберчика в будущем могут ожидать большие неприятности!

Старшая сестричка весело рассмеялась:

– Вот видишь, Тильди, я оказалась права: ты сама назвала ребенка Минибером! От судьбы не уйдешь, даже не пытайся!

Поняв, какую оплошность она допустила, Матильда слегка притихла.

– Не будем больше предсказывать малышу, – попросила младшая фея старшую сестру, – судьба гнэльфа не игрушка, ею нельзя заниматься мимоходом…

– Простите, что вмешиваюсь в чужой разговор, милые дамы, но судьба Минибера давно известна, – вдруг подал с дерева свой голос ворон Карл. – Достаточно только взять в библиотеке книгу «Колесо Фортуны» и заглянуть в нее. Том второй, страница шестьсот тридцать восьмая, семнадцатая строка сверху.

– Господин Карл, как вы нас напугали! – ахнула смущенно Матильда. – И давно вы здесь сидите?

– Разве это имеет какое-нибудь значение? – удивился ворон. – Часа три или четыре, одним словом, сущий пустяк.

– И вы, конечно, видели, как мы заглядывали в чужие окна?

– Я это и сейчас вижу. Да вы сами можете подтвердить правоту моих слов!

Матильда смутилась еще сильнее:

– Надеюсь, вы понимаете, господин Карл, что мы это делаем из лучших побуждений…

– Разве любопытство теперь зачислено в разряд лучших побуждений? – искренне поразился старый ворон. – Тогда я совсем отстал от современной жизни, милые дамы!

– Не любопытство, а любознательность подтолкнула нас сделать это, господин Всезнайка, – объяснила непонятливой птице бойкая Амалия, – на одного гнэльфа в Бербурге стало больше – разве это не событие?

– Событие, – согласился ворон, – но не самое первое за сегодняшний день.

– А какое же первое? – удивились сестрички-феи.

– Рождение девочки Энни в семье господина Штильтойфера. Она появилась на свет минут на пять раньше вашего Минибера.

– Мы ее проворонили! – честно призналась Матильда и огорченно взмахнула ручками. – Проворонили, как самые настоящие вороны!

– Чего не могу сказать о себе… – с затаенной гордостью в голосе проговорил старый ворон Карл и с достоинством вздернул свой клюв высоко вверх.

Визит в библиотеку сестрички-феи решили временно отложить. Они понимали, что с толстенной книгой им вдвоем не справиться, а звать на помощь кого-нибудь из посторонних не очень-то хотелось.

– Погадаем сначала на кофейной гуще, – предложила Амалия, когда сестрички возвращались к себе домой от Миниберов, – старый испытанный способ – он не подведет!

– Кофе купим самый лучший! – строго сказала Матильда и ловко облетела фонарный столб. – Не станем скупиться ради такого случая!

– Да уж, – поддакнула ей Амалия и тоже удачно миновала опасную преграду, – экономить на детях грех!

Феи впорхнули в открытую форточку продуктового магазина и устремились к полкам, уставленным упаковками и банками всевозможных сортов чая и кофе. На немногочисленных покупателей, гуляющих по магазину с корзиночками и колясочками, сестры не обратили никакого внимания – им было просто не до них.

– Купим «Гадалку», – предложила Амалия, увидев яркую пачку с красивой этикеткой, – пожалуй, это самый подходящий для нас сорт!

– А он не растворимый? – недоверчиво прошептала Матильда и покосилась на торопыгу-сестру.

Амалия достала из сумочки крохотные очки и, водрузив их на нос, прочитала написанный на пачке текст.

– Можешь не волноваться: он молотый! – доложила она через секунду.

– Тогда плати деньги и мы уходим.

Амалия спрятала очки в сумочку и вынула из нее сложенную вчетверо купюру в десять гнэльфдингов. Зажала деньги покрепче в ладошке и полетела к кассиру, прячась от посторонних глаз за полками с товаром. Когда от кассы отошел покупатель, фея вспорхнула на столик и положила перед изумленной кассиршей деньги.

– Это за кофе «Гадалка». Сдачу можете взять себе на чай. Извините, но я спешу. До свидания!

И она улетела к сестре, которая уже сидела на форточке с пачкой кофе в руках.

– Сдачу ты, конечно, не взяла? – поинтересовалась Матильда. – Ты всегда была страшной мотовкой!

И, покачав укоризненно головой, она выпорхнула на улицу. Пристыженная Амалия нехотя полетела следом за сестричкой. Настроение у нее было слегка испорчено: чего она не любила, так это упреки. Особенно такие, которые ей нечем было крыть!

Когда кофейная гуща выпала в осадок и образовала на дне глубокой фарфоровой чашки небольшую горку с крошечными впадинами и бугорками, Матильда торжественно произнесла:

– Все сходится, Амалия! Мальчишку назовут Минибером, он будет рыжим, как отец, а в отрочестве его будет поджидать целая куча неприятностей!

– В отрочестве всегда бывают неприятности, такой уж это возраст… – попробовала смягчить удар зловещего предсказания добрая Амалия.

Но ее сестра была безжалостна в своей правдивости:

– Возраст тут ни при чем. Козни проклятой Эфалии испортят жизнь мальчишке. Она где-то здесь, эта колдунья, в Бербурге, хотя и сидит пока под замком.

– Волшебник Гэг заточил ее вместе с сестричкой Скорпиной в зеркала, – кивнула головой Амалия, – но в какие именно зеркала?!