Польские народные сказки - Польские народные сказки

Славился граф тем, что ни разу в жизни душой не покривил. Поэтому каждому хотелось отличиться на третьей охоте. Все по лесу шастают, не спят, стариков расспрашивают: может, кто-нибудь про этих зайцев да их повадки знает что-то путное.

Долго их выслеживали, только к полудню разыскал-таки лесничий одного — он во мху закопался. Сбежались все, в два ряда выстроились, граф стоит первым в правом ряду, лесничий — в левом. А заяц прыг, хвать у графа ружье да шарах! — по лесничему. Тот ахнул и упал мертвый. И такой страх вдруг на всех нашел — и сам граф, и все, кто там был, со всех ног бегом из лесу бросились.

С той поры ни один стрелок, ни один охотник, ни один смелый человек на тех зайцев охотиться не покушались. А они до сего дня всяких дураков в лесу до полусмерти пугают.

Косил мужик луг и нашел гнездо ласки с детенышами, а матери при них не было. Он и не думал им зла чинить, перенес их вместе с гнездом в другое место, а сам снова за работу взялся.

К полудню устал мужик, лег на скошенную траву поспать маленько. А жена ему как раз обед принесла. Будить его не стала, поставила горшки возле него и ушла.

Тут вернулась и ласка-мать. Поглядела — а детей нет там, где она их оставила. Подумала она, что это мужик спящий их поубивал, и решила в отместку его отравить — срыгнула в горшки и прочь побежала.

Бежит — а тут и гнездо, и дети. И жаль ей стало мужика, которого она наказать задумала. Вернулась она скоренько туда, где он спал, видит — горшки нетронуты. Не долго думая, перевернула она горшки и всю еду вылила. Оставила мужика без обеда, а жизнь ему спасла.

Один шахтер всегда в шахте в одиночку работал. И вот пришел к нему однажды Скарбник — хранитель сокровищ в образе карлика-шахтера и говорит приветливо: «Счастливо выбраться!» Шахтер ему теми же словами ответил, отложил инструмент.

— Ты почему в одиночку работаешь? — спрашивает Скарбник.

— Да так мне лучше работается.

— Давай вместе работать.

— Что ж, давай, — отвечает шахтер. Ответил, подумал и говорит:

— Только что толку нам вдвоем тут работать? Тут и для меня одного работенки не дюже.

Догадался Скарбник, что шахтера его малый рост удивил, и молвит:

— Ты, друг, не смотри, что я малорослый. Станем вместе работать, я тебе такое мастерство покажу, какого ты в жизни не видал. Что тут у тебя в забое?

Осмотрел забой, огорчился.

— Э, да у тебя тут худо.

— А где лучше найдешь?

— Найдем, — говорит Скарбник. — Я тебя отведу. Хлеба у тебя много?

— Да как раз на обед.

— Это непорядок. Больше надо брать. Вдруг завалит — что тогда есть будешь? Хлеба надо брать с собой дня на три.

— А на какие-такие деньги я его столько куплю, друг? — отвечает шахтер. — Я бедняк, а детишек у меня куча.

— Ну, не беда, — говорит Скарбник. — Пошли со мной. Струмент свой здесь оставь, у меня в забое получше есть.

Сложил шахтер свой инструмент и пошел со Скарбником. Пришли в его забой — шахтер его снова приветствовал, «Счастливо наверх выбраться!» — сказал. И Скарбник шахтера приветствовал, а потом показал ему, какую руду он работает, да как много. Показал и говорит:

— Видишь, руды полно. Работай, сколько захочешь. У тебя детишек куча. А я не буду, мне такую тяжесть наверх таскать неохота.

Поработал шахтер часа два, нарубил руды порядочно, остановился передохнуть и говорит Скарбнику:

— Ну, друг, удачное у тебя местечко! Во всей шахте другого такого не сыщешь.

И стал собирать руду, хотел с собой взять. А Скарбник его остановил и молвит:

— Оставь, пусть полежит, никуда не денется. Пошли со мной, я тебе и получше места показать могу.

Послушался шахтер, пошел с ним. Хотел было и хлеб оставить, что взял на обед, но Скарбник не дозволил. Встревожился шахтер маленько, говорит Скарбнику:

— А мы что, наверх нескоро?

— Скоро, — отвечает Скарбник. — Но на всякий случай возьми с собой. Устанешь по дороге — будет чем подкрепиться;

Взял шахтер хлеб, и пошли они дальше. Шли, шли по штрекам, далеко зашли, устал шахтер, есть захотелось. Обратился он к Скарбнику:

— Друг, а друг, отдохнем-ка, да хлебца поедим. А то я устал. Присаживайся.

Скарбник отдыхать согласился, а хлеба в угощение от шахтера не принял. И съел его шахтер сам. Съел — и спать ему захотелось. С согласия Скарбника лег он и заснул. И проспал он сто пятьдесят лет, а ему казалось, что не больше двух часов. Вот проснулся он, а Скарбник и спрашивает:

— Ты знаешь, сколько спал?

— Да часика три, — отвечает шахтер.

Кивнул Скарбник молча, и пошли они дальше. Шли, шли — шахтер и говорит:

— Знаешь, друг, сдается мне, что мы заблудились.

— Похоже на то, — отвечает Скарбник. — Что-то я этих мест не припомню.

А тут как раз ствол и клеть. Вынул Скарбник из кармана три золотых самородка, дал их шахтеру и говорит:

— Бери, друг. Тебе там понадобятся. А то знакомых у тебя там не так уж много.

— Как это не много? Ведь жена там и дети.

Помолчал Скарбник, а потом и говорит:

— Как знаешь. Ох, и есть мне захотелось! Купи там в городе хлеба и на мою долю.

— Добро, — отвечает шахтер. — Я мигом. Только своих навещу да отца с матерью.

Взял он у Скарбника деньги на хлеб и полез наверх.

Только у края показался, а клетьевые на лебедке как заорут и давай бог ноги! Подивился шахтер: «Чего это они?» Он же не знал, что у него за эти сто пятьдесят лет бородища-то выросла по пояс. Да и сам он весь переменился.

Вышел он в город — все на него оглядываются, как на какое-то чудо, и ему тоже что-то не по себе. Все не так. Ни дома отцовского не видно, ни улиц знакомых. Все какое-то другое. «Да никак я окосел! — думает шахтер. — С чего бы это?» Видит — ларек, хлеб продают. Подходит он, протягивает Скарбниковы деньги, просит на пятнадцать грошей хлеба. А торговка, как те деньги увидела, как слова его услышала, так с испугу креститься начала. И языка такого здесь не знают, и денег таких не ведают. Даже про короля такого, чей портрет на монете, не слыхивали. Не стала торговка разбираться, кликнула полицию. Схватили шахтера — фальшивые, мол, деньги сбывать пытается, — и в кутузку препроводили. Взялись его там допрашивать — он вопросов не понимает. Сам объяснять берется — его никто понять не может. Наконец нашли с трудом человека, который по-польски говорил. Стал он шахтера спрашивать, где тот деньги взял, которыми за хлеб платить собирался. Шахтер отвечает: мне друг их дал, хлеба купить; мы с ним в шахте работаем, он меня там ждет. Стал человек тот еще всякие подробности выспрашивать — тут и выяснилось, что пробродил шахтер под землей сто пятьдесят лет и вышел наверх совсем в другом государстве.