Уильям Николсон - Последнее пророчество

– Интересно, принято говорить друзьям, что они сделали нечто умное, если они действительно это сделали?

– Конечно принято, – отвечала Кестрель.

– А я ведь это сделала, не так ли? Разве это не умная мысль?

– Разумеется, умная.

Кестрель посмотрела на Лазарима, в глазах девушки застыл невысказанный вопрос – получится ли? Для учителя танцев идея Сирей была истинной находкой, выходом из бедственного положения. Для Кестрель – еще одной возможностью, предоставленной судьбой. И еще это значило, что она будет танцевать!

– Если мне предстоит такое испытание, – сказала Кесс, – то я должна научиться делать все как следует.

На следующий день рабы проснулись от скрипа и грохота продуктовых повозок. Завтрак состоял из крепкого горького чая и испеченных в жиру лепешек. Чай бодрил, а лепешки оказались свежими, жирными и сытными. К рабам возвращались силы.

Бомен и Мампо бродили по периметру двора, выискивая слабые места в стенах. И таких мест оказалось немало. В заборе были доски, которые держались только на честном слове, а были и места, где совсем просто перебраться на другую сторону. В дальнем углу двора стояла охрана, однако солдат было не так уж много, к тому же они не обращали внимания на юношей. Да и огромные ворота, закрывавшиеся снаружи, похоже, можно было открыть, если хорошенько поднажать.

– Мы можем выбраться отсюда, – сказал Мампо.

– Они погонятся за нами, – отвечал Бомен. – У них есть конница.

Сзади раздался голос.

– Мы могли бы убежать.

Юноши обернулись и обнаружили Руфи Блеша, который прислушивался к разговору. Глаза его горели странным огнем.

– Вы подумали о том же самом, да? – спросил Руфи. – Их не так уж много. Мы сможем добраться вон до тех деревьев.

– Все? А дети и старики?

Руфи оглянулся.

– Не все. Однако лучше кто-нибудь, чем вообще никто.

– Нет, – сказал Бомен. – Мы должны бежать вместе.

Бо и сам удивился, услышав властные нотки в своем голосе, но он знал, что прав. Жители Араманта должны держаться вместе.

– Тогда мы никогда не убежим. – Тон Руфи был жестким. – Неужели ты не видишь, что происходит? С нами обходятся как с собаками. Люди запуганы. Они делают то, что им велят. Они становятся рабами. Ты только посмотри.

– Я не раб, – сказал Мампо. – Я буду сражаться.

– Тогда пойдем со мной, Мампо, – вскричал Руфи. – Мы с тобой похожи, у меня тоже больше нет семьи. Ночью мы сможем улизнуть и затеряться в лесу.

– А что потом? – спросил Бомен.

– Потом? Свобода!

– Этого недостаточно.

К ним подбежала Пинто.

– Идите скорее, – сказала девочка. – Там собрание.

– Ну конечно, – горько произнес Руфи. – Обычный для мантхов способ решения проблем. Собрание.

Анно и Аира Хазы вместе с прочими пришли на совет. Людей собрал доктор Грис, один из немногих высших чиновников Араманта, с честью переживший перемены.

– Джессел Грис – человек практичный, – заметил Анно, – и все же не думаю, будто он понимает, что с нами происходит и почему.

– Лучше быть живыми рабами, чем свободными покойниками, – произнесла Аира.

Анно Хаз изумленно обернулся к ней.

– Что ты сказала?

– Не знаю, – ответила Аира, слегка покраснев. – Разве я что-то сказала?

– Сказала. – Анно задумчиво посмотрел на жену. – Впрочем, не важно.

Доктор Грис влез на продуктовый фургон и оттуда обратился к собравшимся.

– Друзья мои, – начал он, – пришло время взглянуть правде в глаза. Наш любимый дом разрушен. Нам некуда бежать. Теперь мы – пленники, рабы, чужие в этой стране. Что же нам делать? Должны ли мы сражаться за нашу свободу, если у нас нет оружия? Должны ли бежать, если нам некуда возвращаться?

– Трусы! – выкрикнул Руфи откуда-то сзади. – Вы хотите жить и умереть рабами?

Доктор Грис вздохнул. Анно Хаз поймал себя на мысли, что знает, что он сейчас скажет.

– Лучше быть живыми рабами, чем свободными покойниками.

Анно взглянул на жену. Аира моргнула и тряхнула головой.

– Трус, трус, трус! – выкрикивал Руфи.

– Может быть, я и трус, – спокойно произнес доктор Грис – Может быть, ты и смелее меня. Но оглянись вокруг. Посмотри на людей. Ты просишь их выбрать смерть? За что?

– За честь нашего народа!

– Ты просишь их пожертвовать жизнью ради чести?

– Жизнью рабов – да!

По толпе пробежал одобрительный ропот.

– Давайте не будем спешить, – сказал Джессел Грис – Скоро зима. Мы еще не знаем, на что будет похожа наша жизнь здесь. Если она окажется невыносимой, то, может быть, мы и согласимся с нашим горячим юным другом. Тогда придет время сражаться и умирать. Сейчас же время ждать и присматриваться. Потерпев до весны, мы ничего не потеряем, а возможно, что-нибудь приобретем.

Наступило молчание.

Затем ткач Мико Мимилит спросил:

– А что скажет Анно Хаз?

Анно был простым библиотекарем, но его уважали. Кроме того, говорили, что у его жены есть дар.

– Я должен сказать вам, – спокойно начал Анно, – что у нас гораздо меньше времени, чем мы думаем. Где-то, совсем не здесь, наша истинная родина ждет нас. Я думаю, мы должны найти ее, пока не станет слишком поздно.

Слова Анно вызвали возмущение.

– Слишком поздно для чего? Что должно произойти? Где эта самая родина? Откуда ты знаешь?

Джессел Грис облек общий вопрос в самую неудобную для ответа форму.

– Вы считаете, нам следует бежать, несмотря на то, что это может привести нас к гибели? Думаете, мы должны искать нашу родину, хотя никто не имеет представления, где она? И конечно, мы должны избежать некоей судьбы, а ведь вы даже не знаете – какой!

– Да, – ответил Анно.

– Эти откровения исходят от вашей жены, нашей славной пророчицы? – Джессел Грис не собирался высмеивать Аиру, но в голосе чувствовалась ирония.

– Да, – сказал Хаз.

– А что именно она сообщила?

Анно заколебался и посмотрел в глаза Бомену. Сын ответил отцу твердым взглядом.

– Скажи им, папа, – промолвил он.

– Она сказала, что ветер крепчает.

На этот раз Джессел Грис откровенно рассмеялся.

– Ветер крепчает?

Не выдержав, Аира Хаз вмешалась в разговор:

– Я вовсе не «ваша славная пророчица»! Можете делать все, что хотите. Никто не обязан слушать то, что я говорю!

В это мгновение ворота широко распахнулись, и в сопровождении отряда солдат во двор вошла группа клерков с большими конторскими книгами в руках. Собрание прервалось. Аире Хаз хотелось ударить кого-нибудь, особенно собственного мужа. Она несколько раз с силой пихнула Анно в плечи и грудь.

– Не делай этого! Никогда больше этого не делай!

Анно не сопротивлялся. Он подождал, пока жена перестанет колотить его, и произнес:

– Ты знаешь, что это правда.

– Нет!