Тамара Крюкова - Хрустальный ключ

К тому времени, как Полуночка закончила свой рассказ, ребята насытились, и хозяйка царства спросила их:

— А теперь, достопочтенные путники, расскажите мне, какая нужда привела вас в наши края?

— Понимаете, мы ищем Избранного. Без его помощи нам Хрустальный ключ не спасти и домой не вернуться, а мы даже не знаем, как этот Избранный выглядит, — с досадой сказал Петька.

— Это я желание загадала, чтобы Хрустальный ключ спасти, а Петя просто так со мной идет, — вставила Даша.

Вечорка пристально посмотрела на ребят. Взгляд ее задержался на Дашиной подковке. Когда она заговорила, голос ее звучал мягко и вкрадчиво:

— Никому не дано знать Избранного в лицо прежде, чем не пробьет час. Вижу долог и опасен был путь ваш. Жаль, что вы не смогли пройти ко мне через белую дверцу.

Под взглядом Вечорки Петька почему-то почувствовал жгучий стыд, а тут еще Дашка влезла:

— Петя мне не хотел кошелек эльфов отдать. Из-за этого все и получилось.

— Так ли все было? — спросила царевна, пытливо вглядываясь в Петькино лицо.

Петька молча кивнул и низко опустил голову, не смея глядеть Полуночке в глаза. Красавица-шахиня продолжала:

— Может быть, судьбе было угодно, чтобы Избранный оставил свой след за черной дверцей. Что должно было свершиться, то свершилось. Да минуют вас горести и печали, ибо черная дверца и ее страхи остались позади.

— Там было не так уж страшно. В лесу с нечистью куда страшнее, поежилась Даша.

— Как знать, — покачала головой Полуночка.

Взгляд ее пронизывал Дашу насквозь, и девочке стало не по себе. Шахиня обернулась к Петьке и продолжала:

— Я укажу вам дорогу к сестре моей Зорьке. Там ищи Избранного, и поиск твой увенчается успехом. А теперь не сочтите меня негостеприимной и простите дерзость мою, но нужно вам отправляться в путь, ибо скоро явится лучезарный воин Светлый Месяц, а никому не дозволено появляться пред очами господина и хозяина моего.

— Если вы сами — шахиня, то какой же он вам господин, вы ведь не служанка? — спросила Даша.

— Тот, кто является светом очей твоих и отрадой сердца твоего, всегда бывает твоим господином. Разве есть радость большая, чем служить тому, кого любишь? — ответила шахиня.

— А почему не позволено его видеть, он что, страшный? — спросила Даша.

Петька одернул сестру, но красавица-шахиня не рассердилась, а рассмеялась.

— Нет таких слов, которые могли бы описать, как он красив. Лик его так светел, что освещает путь заблудившимся в ночи, но взгляд его проницателен, ибо стоит он на страже ночью и видеть должен то, что делается во тьме. Но никто из смертных не может вынести его взгляда, и потому взирает он на землю лишь издалека.

— А далеко ли отсюда до Зорьки? — поинтересовался Петька.

— На земле и улитка от Полуночки до Зорьки за полночи доберется, а здесь, под землей, где вечная ночь, путь долог и опасен. И лежит он через Зачарованный дол, где зверье невиданное обитает и через Поющую топь, где время идет вспять, и потому никогда не бывает будущего; через пещеру дикого Вепря со стальными клыками и через башню трех мудрецов занятых вечными поисками идеала; через горы, леса и реки, — Полуночка замолчала.

— Значит, нам никогда не выйти отсюда?! — в отчаянии воскликнул Петька.

Красавица-шахиня улыбнулась и сладким голосом произнесла:

— Пусть не омрачат печали твоего чела. Для меня будет радостью помочь вам в деле вашем. Дам я вам своего любимого коня Араша. Он поможет вам преодолеть все преграды и доставит вас к Зорьке раньше, чем вы думаете. Это не простой конь, два крыла растут у него из спины, и летит он быстрее ветра. Нет ему равного по скорости, но нет и равного по норову.

При упоминании о норове коня, Петьке и Даше стало не по себе. Превращения двоедушника были еще слишком свежи у них в памяти.

— Он тоже из коня в кого-то превращается? — мрачно поинтересовался Петька.

Полуночка улыбнулась:

— Нет, сила Араша в том, что он всегда остается самим собой. Он свободолюбивый, как слово, и вольный, как песня. Никто не может оседлать его по своей воле. Он сам выбирает своих седоков и уносит их на крыльях поэзии. Я помогу вам взнуздать его, но помните, пока вы летите, вы должны читать ему стихи, не повторяясь ни разу. Только тогда он будет везти вас, ибо поэзия питает его и дает ему силы. Но стоит вам запнуться, как вы будете бессильны удержать крылатого коня Араша в узде.

Полуночка хлопнула в ладоши, темнокожие прислужницы ввели белого коня. Два огромных крыла, отливающие перламутром, были сложены у него за спиной. Конь тряхнул гривой, и ударил копытом о мраморный пол, так что серебряные искры, как бенгальские огни, вспыхнули под его ногами.

— Да это же Пегас. Мы по литературе проходили, — узнал коня Петька.

— Пегас или Араш — это лишь имена, не более. Разные народы называют его по-разному. Суть же его — стих, — сказала Полуночка.

Она знаком приказала прислужницам помочь детям сесть на крылатого коня и, погладив его по белоснежной гриве, произнесла:

— Да не постигнет вас несчастье на пути вашем, и да пребудет с вами всяческое благополучие.

Это были последние слова, которые ребята слышали в Серебряном царстве. Конь расправил крылья, взмыл вверх, и царство Полуночки скрылось из вида.

Сначала крылатый конь летел так высоко, что паутинки дорог, окаменелые леса и подземные реки казались совсем крошечными, но скоро он замедлил свой полет. Теперь он летел тяжело, словно спотыкался о невидимые преграды и с каждой минутой опускался все ниже и ниже. Араш обернулся к детям и посмотрел на них долгим взором, как будто чего-то ждал. Петька понял, что надо читать стихи.

Вообще-то Петька любил литературу, но он терпеть не мог, когда в школе на дом задавали учить стихотворения. Куда интереснее было почитать какую-нибудь приключенческую книжку. Сейчас он впервые в жизни пожалел о том, что ему даже в голову не приходило зубрить стихотворения, которые задавали учить «по желанию». Хорошо еще, что учился Петька на четверки и пятерки и знал хотя бы то, что задавали по программе.

На правах старшего брата Петька бойко начал:

Когда Петька закончил читать, продолжила Даша:

— подхватил эстафету Петька.

Конь взмыл вверх. Дети летели над окаменевшим лесом. Где-то внизу бегали неведомые звери. Возле дыры, похожей на нору, копошились пушистые зверушки с шестью лапами, отдаленно напоминающие пауков. На каменном пне, как на пьедестале, лениво помахивая хвостом лежал грифон. На мгновение он приподнялся и проводил взглядом крылатого коня с его всадниками, но потом опять опустил орлиную голову на львиные лапы и застыл в раздумье. Чуть поодаль от грифона на голой поляне возвышались семь столбов разной величины, а вокруг них свора сиамских кошек водила странный хоровод. Они медленно и состредоточенно шли кругом столбов, выстроившись друг за другом — нос к хвосту — а потом разом подпрыгнули, развернулись и точно так же пошли в другую сторону.