Юлий Буркин - Год принцессы Букашки

Вот стала она в желтом, как подсолнух, замке-мельнице учиться делать муку, а из нее выпекать пирожки и пирожные. Получалось у нее неплохо, и однажды король-Мельник сказал ей:

- Ваше высочество, я так хочу, чтобы вы стали невестой моего сына, что открою вам свой самый-самый заветный секрет. И даже если вы ей не станете, я все равно никогда об этом не пожалею, так вы мне нравитесь. А научу я вас, как делать муку не из пшеницы, не из ржи и не из ячменя или кукурузы, а из легчайшего весеннего ветерка. Это для самой-самой тончайшей и нежной сдобы. Такое блюдо не утоляет голод, но тот, кто попробует его хотя бы раз, сразу становится добрым человеком.

- Рада буду поучиться такому искусству, Ваше величество, - ответила Принцесса Букашка. – А вы точно не пожалеете, если что?

- Да точно, – заверил он, махнув рукой, и вскоре принцесса действительно научилась готовить это удивительное кушанье.

Следующим был король-Портной. В его изумрудно-зеленом замке-камзоле Букашка училась кроить и шить. Сначала из обыкновенного полотна, потом из легчайших шелков, а под конец король сказал ей:

- О, моя прекрасная ученица. Никому раньше не открывал я свой главный секрет, а вам - хочу.

- Может, не надо? – смутилась Букашка.

- Ну, хочется! – взмолился король.

- Тогда валяйте, – говорит принцесса. – Но учтите, я вам ничего не обещала. Насчет принца, например…

И он научил ее ткать кружева из облаков и надежды. Эти платья совсем-совсем не грели, но тот, кто надевал их хотя бы раз, становился писаным красавцем, стройным и сильным.

Последний учитель в своем сапфировом замке-шарманке признался ей:

- Принцесса, у меня есть тайна…

- Да я уж поняла, - сказала Букашка. – Выкладывайте.

И он научил ее одной флейтовой мелодии, послушав которую, всякий становился очень умным и тонко чувствующим человеком.

А затем в честь окончания обучения три короля устроили на Площади Трех Дворцов бал под открытым небом. Под фонтанами фейерверков Букашка танцевала поочередно с каждым из принцев, а когда настала решительная минута, короли объявили, что ввиду ее удивительного таланта во всех-всех областях, они не могут решить, за кого все-таки она должна идти замуж. Поэтому, пусть выбирает сама.

- А можно просто домой? – спросила Букашка.

- Ну, а что поделаешь? – развели они руками. – Жалко, конечно. Но дело ваше.

Попрощалась она сердечно с королями и принцами и вернулась домой. И сразу нашла своего друга.

- Ага, - говорит тот, - явилась! И где ты все это время шлялась?!

- Знаешь что, милый, - перебила она его. – Помолчи-ка немного, пока я еще не разозлилась. И, ну-ка, съешь вот это, надень вот это и послушай вот это.

И она достала из сумочки булку, платье и флейту. Съел ее друг сдобу, облачился в одежды, прослушал мелодию и стал самым умным, самым добрым и самым красивым на свете юношей.

- Так-то! – сказала Принцесса Букашка. И жили они после этого долго и счастливо».

- Вот такой сон, – закончил Салатный.

- Ну, ты даешь… – подавленно прошептал Сиреневый.

- Я-то тут причём? – потупившись, пожал плечами Салатный. – Не мой же сон, а Букашкин.

- Приснится же такое! – не унимался Сиреневый. – И что она из этого сна поняла?

- Ничего, – признался Салатный. – Видеть - видела, а понять - ничего не поняла.

- А-а, – немного воспрял Сиреневый. – Ну, моему тогда больше повезло.

- Почему это? – нахмурился Салатный.

- А вот послушай.

«Букашке приснилось, что она – самая настоящая букашка. Не принцесса, а просто такой маленький жучок-светлячок. Живет она беззаботно, днем, правда, работает – летает по лесным полянкам с цветка на цветок, нектар добывает, пыльцу туда-сюда таскает, но ей это только в радость. А по вечерам с другими жуками-светляками она кружит над душистыми полянками разноцветные хороводы. «Дискотека» называется. И так ей все это нравится, что просто ничего другого она не хочет.

Но был у нее один друг, тоже жук, конечно, только они с ним все время были не в ладах. И вот однажды Букашка рассердилась на него сильней обычного и улетела далеко-далеко в тридевятое царство, где правили три жука – жук-мельник, жук-портной и жук-шарманщик, и у них были три сына – тоже жуки, конечно… Ну, и дальше все, как у тебя, только вместо королей и принцев – одни сплошные жуки.

Ну, и когда она вернулась, она заставила своего друга-жука съесть булочку, надеть платье, сыграла ему на дудочке, и он стал самый красивый, самый умный и самый добрый жук в мире. И потом они жили долго и счастливо, а по ночам светились: она розовым светом, а он – синеньким».

- Вот.

- И почему это ты решил, что твоему сну повезло больше, чем моему? – обиженно спросил Салатный.

- Потому что он проще.

- С чего это? Да он точно такой же!

- Ага… Одно дело короли, другое – жуки. Жуки всяко попроще.

- А вот и ничего подобного! – не на шутку рассердился Салатный. – Еще не известно, кто сложнее – жуки или короли. У тебя жуки, например, светятся, а короли – нет. Жуки летать умеют, а короли не умеют. А Букашка вообще ни королей, ни жуков в жизни не видела, откуда ей знать, кто из них сложнее, кто проще?

- Ну, не знаю… - признал свое бессилие Сиреневый.

- И вообще, твой сон какой-то несамостоятельный… – добавил Салатный уже по инерции.

- А вот этого не надо! – сварливо выкрикнул Сиреневый. – Я так и знал, что ты придираться будешь! Я-то тут при чем?! Мало ли что присниться может! И тем более не мне.

Тут Букашка проснулась и запищала. И оказалось, что дядя Папа вовсе не умер. С шумом и грохотом ворвался он в детскую, схватил девочку на руки и запрыгал с ней по комнате, приговаривая:

- Ай-ай-ай, ай-ай-ай, кого хочешь, выбирай!

- О чем это он? – удивился Сиреневый. – Как будто наши сказки подслушал.

Салатный только пожал плечами.

Букашка примолкла, было, но спустя минуту захныкала снова.

- Песенки! Песенки! – в смятении вскричал дядя Папа. – Надо петь песенки! Как там…

Букашка молчала ровно столько, сколько он пел, а как только он смолк, снова подала голос.

- Кто там еще был?! – в панике забормотал дядя Папа. – Кто еще?! А! Вот!

- Странный он какой-то, – сказал Сиреневый.

- Точно, – подтвердил Салатный.

- Кто там еще был?! Кто?! – снова забормотал дядя Папа, совершая прыжки по комнате. – Так, так, так… И запел опять:

- О ком он? – удивился Салатный.

- Я откуда знаю…

Похоже, Сашка-Букашка немного успокоилась, потому что дядя Папа перестал скакать и заискивающе заговорил.