Татьяна Минасян - Рыжее и черное

Сынок, смелее, — мягко, но настойчиво звал старый лис. — Прыгай, я тебя сразу схвачу. Если даже упадешь — ничего страшного, здесь не высоко. Влезешь на крышу и прыгнешь еще раз. Мирт опять посмотрел вниз, и решил, что даже если, падая, он не разобьется насмерть, то наверняка переломает себе все четыре лапы. Однако нельзя было заставлять Юрбена ждать — они на охоте, тут не место таким чувствам, как страх высоты, надо спешить, пока их никто не заметил. Да и Юрбен, хоть он и обращается с Миртом ласково, ругаться тоже умеет, это Мирт хорошо знал на собственном опыте… Лисенок в последний раз огляделся вокруг, посмотрел на холодные звезды, мерцающие над головой, и вперед, стараясь в точности повторить все движения учителя. Почувствовав под лапами твердую крышу, он что было силы вцепился в нее когтями. Юрбен, как и обещал, схватил его зубами за шиворот, но это было уже лишней предосторожностью — падать Мирт не собирался. Вокруг было все также тихо, но, прислушавшись, Мирт уловил какие-то звуки внутри курятника. Прыжки на крышу разбудили кур, они беспокоились и пока еще не слишком громко кудахтали. Юрбен уже бродил по крыше, обнюхивая ее и выстукивая лапами, стараясь найти слабое место, через которое можно было бы проникнуть внутрь. Вскоре такое место было найдено, и оба лиса с удвоенной силой принялись за работу. Они когтями счистили с этого участка снег и лед, растапливая его своим дыханием, после чего Юрбен зубами приподнял и оттащил в сторону лист черной смолы, покрывавшей курятник сверху. Под смолой виднелись доски, между которыми, при желании, можно было бы протиснуться.

— Все идет просто замечательно, — шепнул Юрбен, не обращая внимания на поднявшийся внутри переполох. — Теперь надо действовать очень быстро. Ты пролезешь вниз — прыгать можно смело, там должен быть очень мягкий пол, схватишь курицу — выбирай не слишком маленькую, но и не самую старую — и сразу сюда, наверх. Насесты наверняка идут вдоль стен, так что ты легко сможешь выбраться. Но если что-то пойдет не так — бросай курицу и беги, понятно?

— Да-да, — рассеянно пробормотал Мирт, выдергивая набитую между досками паклю и просовывая в проделанное отверстие голову. Куры внизу перепуганно кричали, нельзя было терять ни минуты — в любой момент могли проснуться люди или собака. Мирт прыгнул на ближайший к потолку насест, оттолкнулся от него и оказался на полу, действительно покрытом не то сеном, не то еще чем-то мягким. Куры беспорядочно носились по курятнику, и Мирт уже собрался схватить одну из них, как вдруг увидел перед собой светящиеся в темноте глаза, немного похожие на лисьи. Первой его мыслью было, что Юрбен тоже забрался в курятник. Но это противоречило всем правилам — один из охотников должен был оставаться снаружи, чтобы предупредить второго о приближении людей. К тому же в стороне, в самом углу светилась другая пара темно-бордовых глаз. И еще раньше, чем эти глаза с рычанием метнулись в сторону Мирта, он понял страшную правду — в курятнике ночевали две собаки! В тот же миг сверху раздался голос Юрбена:

— Назад! Сюда идут люди! Скорее!

О курице Мирт уже не думал. Он с трудом увернулся от одной из собак и вскочил на насест. Вторая собака с лаем бросилась за ним, но тут отворилась дверь, и человек с фонарем осветил курятник. Это было даже кстати — Мирт сразу увидел, как надо выбираться на крышу и в одну секунду взлетел под потолок и протиснулся в сделанную Юрбеном дыру.

— Чертовы лисы! — рявкнул вошедший в курятник человек. — Быстрее, дайте мне ружье! Мирт и Юрбен в это время были уже на крыше. Тихая лунная ночь неожиданно сменилась страшной суматохой: в большом строении зажегся свет, несколько больших и маленьких людей бегало вокруг курятника и кричало, среди них носились обе собаки и несколько кур, вылетевших из курятника. Юрбен подтолкнул Мирта к краю крыши:

— Прыгай и беги в лес! — заорал он не своим голосом. — Прыгай же!!! Внизу тот человек, который проснулся первым, продолжал требовать ружье. Зажмурив глаза, Мирт бросился с крыши в сугроб и помчался к забору. Юрбен бежал за ним, но у лазейки под забором Мирт оказался первым — старый лис, всегда бегавший быстрее всех, явно сдерживал себя, чтобы пропустить своего ученика вперед. Они неслись через поле, когда сзади вдруг раздался ужасный грохот, который Мирт потом помнил всю свою жизнь. Лишь теперь он почувствовал настоящий страх и помчался с такой быстротой, на какую только был способен. Однако пробежав, а вернее было бы сказать, пролетев несколько метров, он вдруг резко затормозил и обернулся — ему показалось, что Юрбен отстал. Но нет, старый учитель бежал за ним, хотя и не так быстро, как раньше.

— Бежим в разные стороны! — крикнул Юрбен своему подопечному. — Им нас не поймать! Мирт его уже не слышал — он снова летел вперед к своему родному лесу, где можно было спрятаться, затеряться среди деревьев так, что не найдет ни одна собака, ни один человек с ружьем! Разделившись в поле, лисы встретились на лесной опушке. Оказавшись, наконец, за деревьями, Мирт, едва дыша, упал в снег, даже не заметив, что к нему бегут его родители и еще несколько знакомых лисиц, дожидавшихся их с Юрбеном всю ночь на краю леса. Юрбен стоял рядом. Он тоже долго не мог отдышаться, и пока мать Мирта выговаривала ему, что он «втянул бедного ребенка в такое опасное предприятие», старый охотник только молча кивал головой.

В тот день, когда молодой рыжий лисенок готовился к своему первому походу в деревню, черно-бурая лисичка по имени Юльчи заглянула в нору к своему наставнику, одному из самых уважаемых лисов племени.

— Как хорошо, что ты пришла! — обрадовался тот при виде своей любимицы. — Если не ошибаюсь, тебя можно поздравить с первой охотой? Один из лучших результатов, не так ли?

— Да, — кивнула лисичка. — Я ловила мышей вашими методами.

— Что же ты не отмечаешь это событие? — ласково улыбнулся ей старый лис.

— Ой, мне так надоела эта суета, дорогой Флекс… Первая охота — это еще не повод, чтобы пропускать остальные занятия.

— Но у тебя больше не будет занятий. Ты теперь взрослая лисица и можешь жить самостоятельно. Вчерашняя охота была твоим последним экзаменом.

— Я знаю, — согласилась Юльчи. — Но мне необходимо еще многому научиться у вас. Флекс с грустью посмотрел на свою воспитанницу:

— У меня тебе тоже больше нечему учиться. Я передал тебе все свои знания, ты теперь умеешь столько же, сколько и я. А скоро ты сама узнаешь еще больше.

Флексу нелегко было произнести эти слова. Никто в черно-буром племени не умел лучше него разбираться в различных лекарственных и ядовитых травах, грибах и корешках. Он мог помочь любой лисице, если с ней случалась какая-нибудь болезнь, он подсказывал, как надо кормить маленьких лисят, чтобы те росли сильными и здоровыми. Он также знал, где искать ту или иную лечебную траву, и каждое лето занимался их сбором. Всем этим премудростям он обучал молодых лисят, но большинство из них мало интересовалось травами — уроки охоты и чтения следов нравились им гораздо больше, чем «копание в земле». Лишь некоторые, в том числе и Юльчи, всерьез увлекались сбором лекарственных растений, и только им Флекс открывал все свои секреты. Юльчи была для него не просто любимой ученицей, а почти дочерью — ее родителей, прекрасных черно-бурых лисиц с очень пушистым мехом, поймали люди, когда она была совсем еще маленьким лисенком. Своих детей у Флекса не было, и он стал воспитывать осиротевшую малышку. И вот настало время признать, что он сделал для нее абсолютно все — больше Юльчи не нуждалась в наставнике.