Сельма Лагерлеф - Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями

— Домой тебя относить мне некогда, сам понимаешь, — сказал Мартин. — Но вот что я могу тебе предложить: летим вместе со всеми. Посмотрим, что это за Лапландия такая, а потом и домой вернемся. Акку я уж как-нибудь уговорю, а не уговорю, так обману. Ты теперь маленький, спрятать тебя нетрудно. Ну, довольно разговаривать! Собери-ка поскорее сухой травы. Да побольше!

Когда Нильс набрал целую охапку прошлогодней травы, Мартин осторожно подхватил его за ворот рубашки и перенес на большую льдину. Дикие гуси уже спали, подвернув головы под крылья.

— Разложи траву, — скомандовал Мартин, — а то без подстилки у меня, чего доброго, лапы ко льду примерзнут.

Подстилка хоть и получилась жидковатая (много ли Нильс мог травы унести!), но все-таки лед кое-как прикрывала.

Мартин стал на нее, снова схватил Нильса за шиворот и сунул к себе под крыло.

— Спокойной ночи! — сказал Мартин и покрепче прижал крыло, чтобы Нильс не вывалился.

— Спокойной ночи! — сказал Нильс, зарываясь с головой в мягкий и теплый гусиный пух.

Когда все птицы и звери уснули крепким сном, из лесу вышел лис Смирре.

Каждую ночь выходил Смирре на охоту, и плохо было тому, кто беспечно засыпал, не успев забраться на высокое дерево или спрятаться в глубокой норе.

Мягкими, неслышными шагами подошел лис Смирре к озеру Он давно уже выследил стаю диких гусей и заранее облизывался, думая о вкусной гусятине.

Но широкая черная полоса воды отделяла Смирре от диких гусей. Смирре стоял на берегу и от злости щелкал зубами.

И вдруг он заметил, что ветер медленно-медленно подгоняет льдину к берегу.

«Ага, добыча все-таки моя!» — ухмыльнулся Смирре и, присев на задние лапы, терпеливо принялся ждать.

Он ждал час. Ждал два часа… три…

Черная полоска воды между берегом и льдиной становилась все уже и уже.

Вот до лиса донесся гусиный дух.

Смирре проглотил слюну.

С шуршанием и легким звоном льдина ударилась о берег…

Смирре изловчился и прыгнул на лед.

Он подбирался к стае так тихо, так осторожно, что ни один гусь не услышал приближения врага. Но старая Акка услышала. Резкий крик ее разнесся над озером, разбудил гусей, поднял всю стаю в воздух.

И все-таки Смирре успел схватить одного гуся.

От крика Акки Кебнекайсе проснулся и Мартин. Сильным взмахом он раскрыл крылья и стремительно взлетел вверх. А Нильс так же быстро полетел вниз.

Он стукнулся об лед и открыл глаза. Спросонок Нильс даже не понял, где он и что с ним случилось. И вдруг он увидел лиса, удиравшего с гусем в зубах. Не раздумывая долго, Нильс кинулся вдогонку.

Бедный гусь, попавший в пасть Смирре, услышал топот деревянных башмачков и, выгнув шею, с робкой надеждой посмотрел назад.

«Ах, вот кто это! — грустно подумал он. — Ну, значит, пропал я. Куда такому справиться с лисом!»

А Нильс совсем забыл, что лис, если захочет, может раздавить его одной лапой. Он бежал по пятам за ночным вором и твердил сам себе:

— Только бы догнать! Только бы догнать! Лис перепрыгнул на берег — Нильс за ним. Лис бросился к лесу — Нильс за ним — Сейчас же отпусти гуся! Слышишь? — кричал Нильс. — А не то я тебя так отделаю, что сам рад не будешь!

— Кто это там пищит? — удивился Смирре.

Он был любопытен, как все лисы на свете, и поэтому остановился и повернул морду.

Сначала он даже не увидел никого.

Только когда Нильс подбежал ближе, Смирре разглядел своего страшного врага.

Лису стало так смешно, что он чуть не выронил добычу.

— Говорю тебе, отдавай моего гуся! — кричал Нильс. Смирре положил гуся на землю, придавил его передними лапами и сказал:

— Ах, это твой гусь? Тем лучше. Можешь посмотреть, как я с ним расправлюсь!

«Этот рыжий вор, кажется, и за человека меня не считает!» — подумал Нильс и бросился вперед.

Обеими руками он вцепился в лисий хвост и дернул что было силы.

От неожиданности Смирре выпустил гуся. Только на секунду. Но и секунды было достаточно. Не теряя времени, гусь рванулся вверх.

Он очень хотел бы помочь Нильсу. Но что он мог сделать? Одно крыло у него было смято, из другого Смирре успел повыдергать перья. К тому же в темноте гусь почти ничего не видел. Может быть, Акка Кебнекайсе что-нибудь придумает? Надо скорее лететь к стае. Нельзя же оставлять Нильса в такой беде! И, тяжело взмахивая крыльями, гусь полетел к озеру. Нильс и Смирре посмотрели ему вслед. Один — с радостью, другой — со злобой.

— Ну что ж! — прошипел лис. — Если гусь ушел от меня, так уж тебя я не выпущу. Проглочу в два счета!

— Ну это мы посмотрим! — сказал Нильс и еще крепче сжал лисий хвост.

И верно, поймать Нильса оказалось не так просто. Смирре прыгнул вправо, а хвост занесло влево. Смирре прыгнул влево, а хвост занесло вправо. Смирре кружился, как волчок, но и хвост кружился вместе с ним, а вместе с хвостом — Нильс.

Сначала Нильсу было даже весело от этой бешеной пляски. Но скоро руки у него затекли, в глазах зарябило. Вокруг Нильса поднимались целые тучи прошлогодних листьев, его ударяло о корни деревьев, глаза засыпало землей. «Нет! Долго так не продержаться. Надо удирать!» Нильс разжал руки и выпустил лисий хвост. И сразу, точно вихрем, его отбросило далеко в сторону и ударило о толстую сосну. Не чувствуя боли, Нильс стал карабкаться на дерево — выше, выше — и так, без передышки, чуть не до самой вершины.

А Смирре ничего не видел, — все кружилось и мелькало у него перед глазами, и сам он как заводной кружился на месте, разметая хвостом сухие листья.

— Полно тебе плясать-то! Можешь отдохнуть немножко! — крикнул ему сверху Нильс.

Смирре остановился как вкопанный и с удивлением посмотрел на свой хвост.

На хвосте никого не было.

— Ты не лис, а ворона! Карр! Карр! Карр! — кричал Нильс.

Смирре задрал голову. Высоко на дереве сидел Нильс и показывал ему язык.

— Все равно от меня не уйдешь! — сказал Смирре и уселся под деревом.

Нильс надеялся, что лис в конце концов проголодается и отправится добывать себе другой ужин. А лис рассчитывал, что Нильса рано или поздно одолеет дремота и он свалится на землю.

Так они и сидели всю ночь: Нильс — высоко на дереве, Смирре — внизу под деревом Страшно в лесу ночью! В густой тьме все кругом как будто окаменело. Нильс и сам боялся пошевельнуться. Ноги и руки у него затекли, глаза слипались. Казалось, что ночь никогда не кончится, что никогда больше не наступит утро.

И все-таки утро наступило. Солнце медленно поднималось далеко-далеко за лесом.

Но прежде чем показаться над землей, оно послало целые снопы огненных сверкающих лучей, чтобы они развеяли, разогнали ночную тьму.

Облака на темном небе, ночной иней, покрывавший землю, застывшие ветви деревьев — все вспыхнуло, озарилось светом. Проснулись лесные жители. Красногрудый дятел застучал своим клювом по коре. Из дупла выпрыгнула белочка с орехом в лапках, уселась на сучок и принялась завтракать. Пролетел скворец. Где-то запел зяблик.