Владислав Крапивин - Пироскаф «Дед Мазай»

Сушкин поправил перекошенные плавки, почесал голый живот и подошёл, усталый и грустный. Венера Мироновна взлохматила ему голову, посадила на колено. Сушкин притих — раньше она так не делала.

— Думаешь, я тебя не понимаю? — сказала старшая воспитательница и зачем-то дунула ему на макушку (лёгкие волосы разлетелись). — Прекрасно понимаю. Тебе хочется в дальние путешествия по морям и океанам. На своём корабле… Но если бы ты знал, скольким людям этого хочется. А жить приходится совсем по-другому…

Сушкину была приятна такая ласка, но все же он отнёсся к ней с недоверием. Какой от неё толк? Парохода-то все равно не будет. При этой мысли у Сушкина защекотало в горле и он сипловато спросил:

— А можно я… когда начнут разламывать пароход… возьму себе штурвал и колокол?

— Думаю, что можно…

— А ещё я хочу спросить…

— Спрашивай, раз уж не спится.

— Вам какое название больше нравится? «Трудовая слава» или «Дед Мазай»?

— По правде говоря, второе. «Трудовая слава» звучит героически, но… как-то по-газетному. А в дедушке Мазае этакая сказочность… А ты как думаешь?

— Так же… — выдохнул Сушкин.

— Вот и прекрасно. Об остальном поговорим завтра. Брысь в постель…

Оба не знали, что завтра придётся обсуждать совсем неожиданные дела.

Когда Сушкин вернулся в спальню, шахматист Антон рассеянно сообщил:

— Огурец обещал отвинтить тебе голову.

— За что?!

— За то, что где-то болтаешься… Он говорит, что тебя какой-то дядька спрашивает на дворе, а ты провалился…

— Что за дядька?!

Кто мог спрашивать Сушкина? Да ещё после отбоя! Не было у него никаких знакомых дядек….

— Огурец придёт и скажет…

И Огурец пришёл И сказал:

— Пойдём… Какой-то лысый, тощий. Говорит, надо мне до зарезу мальчика с кольцом. То ли Мушкина, то ли Пушкина… Ты не Пушкин?

— Конечно, Пушкин… Никуда я не пойду! Почему на дворе, а не в канцелярии?

Разговаривать с посторонними без взрослых не разрешалось.

— Как его охранник пропустил?

— Видать, договорились…

Охранник был новый, почти незнакомый. Небось, сообщники.

— Не пойду я. Умыкнут и пустят на запчасти по тайным клиникам. Кому печёнку, кому желудок и почки, а кому… Фиг соберёшь обратно…

В самом деле, ходило немало историй про таких злодеев.

— Да не-е, он вроде мирный по виду. Говорит, что вообще-то скрываться не станет, но сначала хочет решить одно дело с тобой один на один… Сказал — «деликатное».

«Бредятина какая-то», — подумал Сушкин. Однако стало уже интересно. Сегодня непонятный, необычный день. Может, ещё одно приключение, как с «Мазаем»? Огурец его успокоил:

— Ты не бойся, я буду рядом. Палец на мобильнике, на тревожной кнопке. Чуть что — сразу такой трезвон…

— Наверно, этот тип тебе деньжат отвалил, — догадался Сушкин. — Вот ты и стараешься.

— Вообще-то да… — признался Огурец. — Десять баксов. Я с тобой поделюсь… По правде-то я его встретил за забором, он стал расспрашивать про мальчика с колечком, ну я и проводил его… не через вахту, а в щель.

— Вот так шпионы и вербуют сообщников…

— Да ладно тебе! Какой он шпион? Пенсионер… Я ещё почему согласился? Подумал, вдруг это какой-нибудь твой родственник? Ищет тебя…

— Псих…

— Почему псих? Он с виду нормальный…

— Ты псих, — бесстрашно сказал похожий на кузнечика Сушкин большущему Огурцу. — Откуда у меня родственники? Ладно, пошли…

Пришлось опять влезать в клетчатые штаны с лямками, обуваться. Прихватил Сушкин и свой мобильник — на всякий случай: если злоумышленник обезвредит Огурца, останется ещё шанс…

Шахматист Антон ни о чем их на спрашивал, весь увяз в электронных задачках. Илюшка и Толик спали.

— На цыпочках, — шепнул Огурец.

Незнакомец ждал их в дальнем углу двора, на лавочке под клёнами Здесь был сумрак, Сушкин посветил огоньком телефона. Даже в «сидячем виде» гость выглядел длинным и нескладным. Тощие ноги в пёстрых носках далеко торчали из узких брючин. Клетчатый (вроде штанов Сушкина) пиджак топорщился на плечах. Острая голова была совершенно голая, только над ушами торчали жидкие кисточки волос. Нос — большой и мясистый, губы толстые. Круглые глаза прятались под кустистыми бровями. Гость опёрся о край скамейки похожими на клешни кистями рук. Неуклюже пошевелился. Проговорил хрипловато:

— Прошу прощенья… Значит, вы и есть Сушкин?

— Ну, да… — У Сушкина мелькнуло, что сегодня к нему разные люди то и дело обращаются на «вы». Впервые в жизни. И это не обрадовало. Вспомнилось, что именно так обращались к Тому Сойеру, когда собирались задать ему взбучку. Он сказал:

— А чё надо-то?

Вышло это совсем не как «у воспитанного мальчика», но гость не обиделся. Заторопился:

— Меня привело к вам необычайное дело. Садитесь рядом, Сушкин, я объясню, вам будет интересно… Не надо меня бояться. Если вы опасаетесь, ваш товарищ может посидеть с нами. Секретов нет, просто мне хотелось бы сначала получить ваше согласие, прежде чем обсуждать это дело со взрослыми…

Сушкин сел в полуметре от незнакомца. Потому что, если уж пришёл, глупо теперь трусить. Огурец сел с другой стороны от гостя (и это прибавило Сушкину уверенности). Незнакомец покашлял.

— Дело вот в чем…

«А может, правда какой-то родственник? — подумал Сушкин. — Или просто увидел на улице и решил усыновить? Не всем ведь нравятся только красивые, как на открытках…» Мысль была, конечно, идиотская, но… кто его знает…

В незнакомце сквозь некрасивую внешность проступала этакая симпатичность. Как в пожилом усталом клоуне из телесериала «Тайны цирковой арены». Он покашлял снова и повторил:

— Значит, вот в чем дело…

— В чем? — нервно сказал Сушкин.

— Мне стало известно, что вам нужен капитан…

У Сушкина загудело в ушах. Словно рядом ударил колокол — тот самый, с надписью «Дед Мазай». Он подскочил и сел снова. И не стал говорить лишних слов: «А как вы узнали? А кто вы такой? А зачем?.. А почему?..» События завертелись быстро, и он сказал сразу:

— Да, нужен. Я выиграл пароход.

— Знаю… Мне самому хотелось его выиграть, я прочитал о лотерее в газете, поспешил на бульвар, чтобы купить много-много билетов… Чем больше билетов, тем больше шансов, не так ли? Я торопился, но распорядитель сообщил, что я опоздал: пароход выиграл детдомовский мальчик Сушкин с колечком в ухе… Я стал узнавать, расспрашивать и наконец отыскал вас…

— А… зачем?

— Хочу поступить к вам на службу.

Сушкин поболтал головой и снова сказал:

— А зачем?

— Законный вопрос. Вы стали владельцем парохода и, конечно же, мечтаете о плаваниях, но у вас нет капитанского диплома. Я тоже мечтаю о плаваниях, потому что хочется вспомнить прежние годы. И у меня есть диплом. Но нет судна… А в пароходстве на службу не берут, предпочитают молодых… Вот я и подумал, что мы можем пригодиться друг другу…