Е. Сперанский - Вася Фокин в Стране Пословиц

— Да как же я соско… — и опять не договорил Вася: ветка, на которой он сидел, обледенела, он соскользнул с неё, полетел вниз и, как ни странно, очутился у старичка за пазухой.

— Вот и ладно, — воскликнул старичок, — поехали с орехами!

Снаружи, Вася чуял, всё мело и дуло. А за пазухой тепло, уютно! И правда, оказалось много спелых лесных орехов. Так что он, словно белка, сидел и орехи грыз. А старичок всё бежал, приговаривая что-то вроде чего-то:

— Эх, бежал я по тюх-тюх-тю, нашёл я валюх-тюх-тю, кабы не эта валюх-тюх-тя, съела бы меня тюх-тюх-тя!

«Чудной старичок, — думал Вася, — бежит на ходулях, да ещё меня тащит. Кто он такой? При чём ходули?»

А старичок угадывал его мысли:

— Я — пословица, и зовут меня Старый друг лучше новых двух. А ходули при том, что я пословица нужная, расхожая: всюду поспеть надо.

Вася так пригрелся у Старого друга за пазухой, что даже орехи грызть перестал. задремав. Очнулся он, когда что-то загремело, осветилось и на Васину макушку упало несколько капель. Неужели гроза?

— Гроза и есть, — ответил на его мысли Старый друг, — зима-то уж давно на лето повернула. Уф! Сойди-ка, Вася, дай отдышусь…

Вася спрыгнул и огляделся. Зимы как не бывало! Сияло солнце, зеленела свежая травка, цвели жёлтые одуванчики.

«Где же я и что всё это значит?» — подумал Вася, но Старый друг опять разгадал его мысли:

— Ты, друг Вася, находишься в Стране Пословиц и Поговорок. Уж не знаю, каким чудом ты сюда попал. А ещё непонятней, как ты отсюда выберешься.

— А что? — спросил Вася, и сердце у него ёкнуло.

— Да ведь границы в нашей стране заколдованные.

— Что ж делать-то? — голос у Васи дрогнул.

Старый друг сдвинул шапку на лоб и почесал в затылке.

— Делать нечего, кроме как к царю на поклон идти. Поклонишься, может, он границы и расколдует.

— Нет, ни к какому царю я на поклон не пойду, — решительно сказал Вася, а сам подумал: «Сюда бы космическую ракету, я бы выбрался».

— Ничего такого у нас нет, — вздохнул в ответ на его мысли Друг, — одни телеги да тарантасы.

— На таком транспорте при царе Горохе ездили, — горько усмехнулся Вася.

— Так ведь мы при нём и живём, Вася, — опять вздохнул Старый друг, — наш царь и есть царь Горох.

— Так что ж, такому царю ещё и кланяться? — вконец расстроился Вася. — Кругом космические скорости, а у него на тарантасах ездят? Голову ему оторвать, а не кланяться!

— Тс-с-с! — Старый друг приложил палец к губам, но уже было поздно.

— Что ты сказал? — послышался неприятный, скрипучий голос. Вася оглянулся… Что такое? Было вокруг чистое поле, а теперь совсем рядом стоял странный домик-завитушка, а из него высовывалось странное существо — «этакая пучеглазая рогатая мадама», как назвал его в своём отчёте Вася.

— Ну, я поползла. Поползу, доложу царю Гороху: так, мол, и так, человек по имени Васька хочет тебе голову оторвать, тра-ля-ля!

И странная «мадама» поползла… И, что ещё странней, она потащила на спине и свой домик-завитушку!

— Поползла Улита с уликой, — прошептал Старый друг, — теперь смотри в оба: а то не ты царю, а он тебе голову оторвёт.

Вася немножечко испугался. Совсем немножечко: только задрожал слегка, и коленки подогнулись.

— Конечно, страшно, — понял его без слов Старый друг. — Она хоть Улита едет — когда-то будет (таково её полное имя-отчество), да уж больно хитра! Ну да ты не тужи! Наша задача теперь — раньше её во дворец поспеть, а там разберёмся. Поехали!

Вася и не заметил, как очутился опять у Друга за пазухой, а Друг вскочил на ходули и побежал. Он бежал и что-то вроде чего-то приговаривал:

— Шилды-будылды, пичики-чикалды, шивалды-чивалды, бух-булды!

«Это был обыкновенный сказочный летательный аппарат типа „Безмоторный Ка-эс“ (Ковёр-самолёт)».

— Вот мы её и обогнали! — весело крикнул Старый друг, пробежав не больше ста метров.

— Поспешишь, людей насмешишь, — проскрипела им вдогонку Улита.

Волосы у Васи на макушке зашевелились, и, как мы сейчас увидим, не зря. Всего минуты три и пробежал после этого Друг, как вдруг:

— Ик, ик, ик! — напала на него икота. — Ах, чтоб тебе! Слезай, Вася.

— Что случилось?

— Что, что… Человек меня требует! На языке у него верчусь, а никак без меня он не выговорит! Старый друг лучше новых двух — очень ему нужна сейчас эта пословица… Ик, прощай!

— Старый друг, а как же я-то?!

— Ступай прямо, я тебя, ик, догоню.

И, сойдя с дороги, он зашагал через поле к дремучему лесу. Но Вася увидел, как, ещё не добежав до леса, он словно растаял в воздухе. И остались в чистом поле только две ходули журавлём стоять. А Вася и вовсе остался один-одинёшенек… А лето, между прочим, опять повернуло на зиму: замело, задуло, всё стало белым-бело, и за пазуху прыгать уже не к кому… И Вася побежал по дороге, всё прямо, как велел ему Старый друг.

И вот бежит Вася и видит: стелется рядом с ним по снежному полю какая-то тень… От самолёта, что ли? Но шума мотора не слышно. Да и какие при царе Горохе могут быть самолёты? Вдруг кто-то окликнул его с неба:

— Эй, Вася!

Вася поднял голову и увидел: снижается небольшой половичок — такие часто лежат у входных дверей в городских квартирах. В этот момент наступила уже весна, снег сошёл, и Вася присел на зелёную травку. А коврик приземлился, расстелился, и на землю сошёл человечек, весь деревянный, как Буратино. И все суставчики будто на шарнирах. А на руках вместо пальцев по два чертёжных циркуля, острыми ножками вперёд. Человечек выдвинул из своего живота ящичек, достал рулетку и быстро обмерил Васю. Потом отступил на Шаг и сказал:

— Здравствуй, Вася, рост сто двадцать пять, в плечах двадцать восемь! — и протянул Васе циркуль.

— Здравствуйте, — сказал Вася, пожав циркуль, — извините, что не знаю вашего имени и ваших размеров…

— Я — Семь раз отмерь, один раз отрежь, — представился человечек. — Старый друг попросил, чтобы я тебя к царю Гороху подбросил. Так что полетим, пока я не заикал? Я ведь тоже пословица нужная, без меня ни одно строительство не обходится!

Семь раз ухватил Васю за рукав своим циркулем и подвёл к половичку.

— Эта конструкция летает со скоростью ветра, — гордо произнёс Семь раз.

— Ой, как тихо! — не совсем вежливо сказал Вася.

— Да ведь это только до границы! А дальше мы летим к людям уже невидимками, со скоростью триста тысяч километров в секунду.