Джеймс Барри - Питер Пэн и Венди

— Тогда за дело! — вскрикнул он осклабившись. — Ifte наша дощечка? Сейчас он ненавидел мальчишек ещё сильнее, чем раньше, — ведь они были свидетелями его позора. И он запел свою страшную песню:

Чтобы ещё больше напугать мальчишек, он начал приплясывать, делая вид, что идёт по доске, и корчить страшные рожи. Какое недостойное поведение! Наплясавшись вволю, он сказал:

— Что ж, погладить вас на прощание плёткой-девятихвосткой? Мальчики упали на колени.

— Нет, нет! — закричали они так жалобно, что все пираты заулыбались.

— Неси-ка сюда плётку, Джукс, — приказал Крюк, — она в моей каюте. В каюте! Но в каюте прятался Питер! Мальчики переглянулись.

— Есть, капитан! — радостно отвечал Джукс и, широко шагая, направился в каюту.

Мальчики провожали его глазами. Они и не заметили, что Крюк снова затянул свою песню, а пираты принялись ему подпевать:

Мы никогда не узнаем конца этой песни — её прервал ужасный вопль, долетевший из капитанской каюты. Он прокатился по всему кораблю и замер. А потом раздался петушиный крик, который был хорошо знаком мальчикам, но пиратам показался ещё страшнее, чем тот отчаянный вопль.

— Что это? — спросил Крюк.

— Два, — сказал Малыш спокойно.

Итальянец Чекко минуту колебался, а потом бросился в каюту. Он выскочил оттуда шатаясь, с изменившимся лицом.

— Что с Биллом Джуксом? — прошипел Крюк, подбегая к нему. — Отвечай, пёс!

— А то с ним, что он помер, — отвечал глухо Чекко. — Заколот насмерть.

— Билл Джукс мёртв?! — вскричали изумлённые пираты.

— В каюте темно, хоть глаз выколи, — бормотал Чекко. — А в углу стоит что-то страшное и кричит петухом… Вы слышали этот крик…

Пираты пали духом, а мальчики пришли в восторг. Крюк всё заметил.

— Чекко, — приказал он своим самым железным голосом. — Иди в каюту и притащи сюда этого петушка.

Чекко, храбрейший из храбрых, затрепетал.

— Нет! — завопил он. — Нет!

Крюк поднёс свою железную руку к глазам — казалось, он что-то тихо шептал ей.

— Такты идёшь, Чекко? — спросил он задумчиво. — Да?

Чекко всплеснул в отчаянии руками, но пошёл. Тут уж пиратам было не до песен! Все прислушались, и снова раздался вопль, а за ним — кукареканье.

Все молчали — все, кроме Малыша.

— Три, — сказал он.

Крюк жестом подозвал к себе своих псов.

— А ну, бочки-ящики, кто притащит этого петуха? — загремел он.

— Подождите, пусть выйдет Чекко, — проворчал Старки.

Пираты поддержали его.

— Ты, кажется, вызвался пойти, Старки? — спросил капитан вкрадчиво, пошептавшись с железным крюком.

— Разрази меня гром, и не думал!

— А мой крюк говорит мне, что вызвался, — отвечал капитан, подходя к Старки поближе. — Может, лучше не сердить его, а? Что ты на это скажешь, Старки?

— Пусть меня лучше вздёрнут на рею! — заявил упрямый Старки. И опять все его поддержали.

— Это что? Мятеж? — спросил Крюк ещё вкрадчивее, чем прежде. — А Старки — ваш вожак?

— Пощади, капитан! — захныкал Старки, дрожа всем телом.

— То-то, — сказал Крюк и протянул ему свою железную руку. — Пожмём друг другу руки, Старки.

Старки оглянулся, взглядом умоляя о помощи, но все от него отвернулись. Он сделал шаг назад, но Крюк двинулся на него — в глазах его мелькнула красная искра. С отчаянным криком Старки вскочил на Длинного Тома и бросился с него прямо в море.

— Четыре, — сказал Малыш.

— Ну, джентльмены, — любезно обратился к пиратам Крюк, — кто-нибудь ещё мечтает о мятеже?

Он схватил фонарь, поднял свою железную руку и с угрозой произнёс:

— Я сам притащу сюда этого крикуна!

И быстрыми шагами направился в каюту.

Как Малышу не терпелось сказать: „Пять!“ Он облизал губы и открыл рот, но тут из каюты вышел, пошатываясь, Крюк. Фонаря в руке у него не было.

— Что-то задуло мне фонарь, — произнёс он неуверенно.

— Что-то! — повторил Маллинз.

— А где Чекко? — спросил Лапша.

— Там же, где и Билл Джукс, — отвечал капитан. — Он мёртв.

Крюк не торопился вернуться в каюту, и это произвело на пиратов самое неблагоприятное впечатление — они снова зароптали. Пираты все, как один, суеверны, вот почему Куксон сказал:

— Говорят, когда корабль проклят, на нём всегда появляется кто-то лишний.

— Я слышал, что он всегда появляется на пиратском корабле, — прошептал Маллинз. — А видели вы у него хвост, капитан?

— А я слышал, — сказал ещё кто-то, бросив на Крюка злобный взгляд, — что самый отвратительный человек на борту и есть этот лишний!

— А крюк у него есть, капитан? — нагло поинтересовался Куксон.

И все заорали вразнобой:

— Корабль проклят! Проклят!

Тут мальчики не выдержали и разразились радостными криками. Крюк совсем забыл о своих пленниках, но, услышав их крики, он круто повернулся. Лицо его осветилось.

— А ну-ка, ребята, — крикнул он пиратам, — слушайте меня! Откройте дверь каюты и загоните их туда. Посмотрим, кто кого! Если они убьют его, нам же лучше, а если он их, мы тоже плакать не будем.

Пираты посмотрели на Крюка с восхищением (это в последний раз они на него так смотрят!) и быстро исполнили приказ. Мальчиков затолкали в каюту (они при этом делали вид, что отчаянно сопротивляются) и заперли за ними дверь.

— А теперь послушаем, — сказал Крюк.

И все прислушались. Пираты не решались взглянуть на дверь, но Венди, которая всё это время стояла привязанная к мачте, не отрывала от двери глаз. Она ждала не воплей и не петушиного крика: она ждала появления Питера.

Ждать ей пришлось недолго. Питер нашёл в каюте то, что искал, — ключ, чтобы разомкнуть мальчикам цепи. И вот они потихоньку прокрались наверх, забрав с собой всё оружие, какое нашлось у капитана в каюте. Питер знаком велел им попрятаться и перерезал верёвки, связывавшие Венди. Теперь все они могли бы бежать с корабля, чего же проще?

Но нет! Помнишь клятву: „Крюк или я!“? Вот почему, освободив Венди, Питер шепнул ей, чтобы она тоже спряталась, а сам встал на её место у мачты, завернувшись в плащ. Потом он набрал в лёгкие воздуха и закричал по-петушиному.

Пираты решили, что этот крик извещает их о том, что мальчики, все, как один, лежат мёртвые в каюте, и их охватила паника. Крюк пытался их ободрить, но они и слушать его не желали; они оскалились, как настоящие псы (это он сделал их псами), и он понял, что стоит ему отвести от них взгляд, как они разом бросятся на него.