Януш Пшимановский - Рыцари Серебряного Щита

Лишь перед самым вечером Пятёрка Сорванцов, различными хитроумными штучками ослабив бдительность взрослых, собралась в кустах. Сквозь листву и ветки видны были развалины разрушенного домика.

— Помните? Там был тот пир, на котором вместо люстр горели светлячки, играли кузнечики и жаба…

— И Здись сражался с Ним на саблях.

— А как вы думаете, всё это правда? — задумчиво спросила Данка.

— Почему же не правда? — возмутился Андрейка. — Я помню, и вы помните…

— Видишь ли, когда человек играет, то забывает, где подлинная правда, а где выдумка… Мы все Его видели, а из взрослых — никто, ни один папа, ни одна мама…

— Потому что они не умеют играть.

— Они тоже иногда делают вид, что видят то, чего нет на самом деле. Однако Его они не видели.

— Здись, почему ты такой грустный? — спросила Кристя.

— Если бы меня Андрейка не придержал за ногу, то я был бы первым человеком на Луне.

— Как же первым? Ведь Он-то — там!

— Ну, вторым. Все газеты писали бы. Я бы прославился. А за границей завидовали бы, что мы, поляки, — первые.

Все на минуту умолкли. Данка сорвала иголку с сосновой ветки, перекусила её, растёрла зубами.

— Возможно ещё и другое, — сплюнула она горькую слюну. — За то время, что мы будем ходить в школу, люди построят ракету. Если у тебя будут одни пятёрки, то, может, как раз ты полетишь и будешь первым… И проверишь, кстати, там ли на самом деле пан Твардовский или это только сказка.

При слове «Твардовский» Азор потянулся, щёлкнул зубами и заскулил.

Из пасти у него потекла слюна.

— Видите?! — обрадовалась Кристя. — Был пан Твардовский, наверняка был! Азор вон вспомнил, как съел его шапку. А пёс не может жрать что-нибудь такое, что существует лишь в сказке.

— И байдарочники его видели, и пионеры, — добавил Андрейка. — А это значит, он был.

— Был или не был, вот в чём вопрос, — снова глубоко задумавшись, сказала Данка.

Здись махнул рукой, требуя тишины.

— Я должен полететь туда с первой же ракетой. Если Он на Луне, — я заберу его с собой на Землю. Как-никак, а ведь человек кончил три университета, умеет строить мосты, плотины, рудники… Каждый поляк, даже с Луны, пригодится у нас…

— Я полечу вместе с тобою, — тут же решила Данка. — Буду летописцем экспедиции: всё запишу, сфотографирую или зарисую в таком вот большущем альбоме.

— А лучше не лететь! — вставила своё слово Кристя. — Месяц для того только создан, чтобы светить людям ночью.

— Электрические лампочки лучше светят.

— А мне месяц говорил, что он ждёт гостей с ракетой, — важно произнёс Андрейка. — Если ты не хочешь лететь, можешь оставаться.

— Нет, я тоже полечу. Доктором, чтобы там никто не заболел. — Кристя быстро изменила своё мнение.

— А я погляжу, какие там жуки, — сказал Андрейка.

— Это глупо! Научная экспедиция, а он со своими жучками..

— Не глупо, а мудро. Андрейка будет зоологом в нашей ракете.

— Жаль только, что надо ужасно долго учиться, — тяжело вздохнула Кристя.

— А ты как думала? Таких, кто ничего не умеет, и близко к ракете не подпустят.

— И вот когда мы высадимся на Луне, то станем настоящими Рыцарями Серебряного Щита, а не такими, как сейчас, только по званию рыцари… — обрадованно воскликнул Здись.

— Знаешь, а это звание не очень-то хорошее — Рыцари Серебряного Щита, — возразила Данка. — Такое старомодное и пылью покрытое. Давайте создадим лучше ГПРС — Государственное Предприятие Ракетных Сообщений..

Со стороны озера донеслись тревожные голоса.

— Кристя! Данка! Куда они снова делись?

— Мальчики! Пошли купаться! Ребята сорвались с места.

— Бежим, а то они подумают, что мы снова пропали… Ребята выскочили из кустов и помчались по тропинке.

А я в это время покинул своё тайное убежище в трубе, откуда подслушивал их разговор, дружески кивнул сидящей на колышке Сороке и пошёл к дому, чтобы поскорее всё это описать.

Сел за стол, на минуту задумался, а потом голубыми чернилами аккуратно вывел на белой бумаге первые слова:

«Эта весьма удивительная история началась в один прекрасный знойный день…»

Ковалик на Нидзком озере — Варшава. 1956–1962.

«Пломычек» («Огонёчек») — польский детский журнал — прим. перев.

Игра слов. Первая строка взята из популярной и у нас эстрадной песенки, а вторая — придумана ребятами. Смысл двустишия таков:

Имеется в виду стихотворение Адама Мицкевича «Пани Твардовская», в основу которого положена популярная народная легенда о шляхтиче, продавшем чёрту душу.

Bene natus Polonus (лат.) — поляк «благородного» происхождения, то есть дворянин.

Польский национальный танец.

Кунтуш — старинная верхняя одежда польских дворян — шляхтичей.

Световид — языческий божок древних славян.

Белый орёл на красном щите — государственный герб Польской Народной Республики.

Стихотворение Константы Галчинского.