Филип Пулман - Граф Карлштайн
- Название:Граф Карлштайн
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:РОСМЭН
- Год:2005
- Город:Москва
- ISBN:5-353-01997-0
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Филип Пулман - Граф Карлштайн краткое содержание
Жители горной деревушки в страхе. Каждый год в канун Дня Всех Душ Замиэль, Дикий Охотник, рыщет в окрестных лесах в поисках добычи. Много лет назад коварный граф Карлштайн заключил с ним сделку в обмен на богатство. Но настал час расплаты, и граф идет на обман. Его племянницы, Люси и Шарлотта, в опасности! Служанка в замке и ее брат случайно узнают о коварных планах графа. Смогут ли они перехитрить злодея и помочь девочкам?
Эта готическая сказка с привидениями и погонями — великолепный подарок поклонникам Филипа Пулмана и тем, кто еще не знаком с его творчеством. Филип Пулман — один из самых популярных в мире английских детских писателей, выпускник Оксфордского университета, преподаватель литературы в колледже, награжден многими престижными премиями.
Граф Карлштайн - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Теперь титул графа навсегда ваш, ваша милость, — снова вступил в разговор Снивельвурст — на этот раз гораздо осторожнее.
Хотя он всегда говорил вкрадчиво, пытаясь угадать настроение своего собеседника и как-то ему соответствовать, но сейчас явно чувствовал себя очень неуверенно. А я так даже и гадать бы не стала, что у графа на уме. Ни за что! Никогда прежде я не слышала, чтобы он говорил так устало и задумчиво. Это совершенно не соответствовало его натуре. За подобной задумчивостью мне чудились мечты кровожадного зверя.
— Навсегда… — медленно промолвил граф. — Странное слово, не правда ли? Навсегда. Ну что ж, почему бы и нет?
— Я не совсем понимаю, ваша милость…
— Почему бы мне навсегда не отказаться от дурных намерений и не провести остаток своей жизни, творя добро?
— Исключительно интересная идея, ваша милость! Но до чего странная!
— Это еще почему? — довольно резко спросил граф, на мгновение вновь выпуская свои острые когти и явно развлекаясь тем, что заставляет Снивельвурста нервничать.
— О! Это так оригинально, ваша милость и… э-э-э… так неожиданно… — запинаясь, стал объяснять секретарь.
— Чушь собачья! А все-таки почему бы и нет? Право же, интересно узнать, каково ощущение, когда…
— Совершаешь доброе дело? — Снивельвурст, видимо, позволил себе глубокомысленно усмехнуться.
— Ну да! Наверняка в этом что-то есть! Ведь не станут же люди просто так, безо всякой для себя выгоды совершать добрые дела? Я допускаю, Снивельвурст, что сейчас нам довольно трудно себе такое даже представить, но должно же это приносить хоть какое-то удовлетворение. В конце концов, посмотрим на это с другой стороны. Любите ли вы, скажем, оливки?
— Благодарю вас, ваша милость! Очень люблю.
— Я всего лишь спросил, дубовая вы голова, а не предлагал! Или черную икру? Скажите, любите вы черную икру?
— У нее восхитительный вкус, ваша милость…
— А понравилась ли вам икра, когда вы впервые ее попробовали?
— Совсем не понравилась!
— Но вы ведь ее съели, не правда ли? Вы видели, что остальным она очень нравится, и решили, что в ней просто должно быть что-то такое… Верно? И в конце концов обнаружили, что она и вам тоже очень нравится, так?
— В точности так, ваша милость! Поистине мастерский анализ!
— Значит, и с добрыми делами будет примерно то же самое.
Возникла небольшая пауза. Я вполне могла вообразить себе физиономию Снивельвурста, который пытается переварить слова графа, сомневаясь в душе не столько в правдивости этих слов, сколько в том, что граф действительно считает себя способным творить добрые дела. Кроме того, Снивельвурст явно прикидывал про себя, как именно подобные намерения могут отразиться на нем самом. Что же касается меня, то я просто в ужас пришла от этих рассуждений. Они куда сильнее встревожили меня, чем откровения графа о том, как он погубил родного брата. И я подумала — и считаю так до сих нор, и до смертного своего часа буду в этом твердо уверена! — что добро следует творить исключительно ради самого добра, а не ради собственного удовольствия или чего бы то ни было другого. Мысль о том, что кто-то может совершать благие поступки прихоти ради или из любопытства, заставляла меня холодеть и дрожать от страха, потому что если такому человеку наскучит развлекаться подобным образом, то он в любую минуту способен как ни в чем не бывало вновь обратиться к злу и жестокости.
А граф между тем продолжал:
— Например, я мог бы кое-что сделать для этой деревни. Здешние жители бедны, живут в развалюхах, у стариков нет возможности заработать себе на хлеб, у старух нет теплой одежды. Все это я мог бы легко изменить. Причем почти мгновенно!
— Это точно, смогли бы, ваша милость, — осторожно подтвердил Снивельвурст.
— Можно было бы начать прямо завтра, во время этих соревнований но стрельбе! Скажем, выделить победителю дополнительный приз, а? Мешок золота в подарок от графа Карлштайна! Или еще лучше — устроить пир для всех жителей деревни! Интересно, как им это понравится? А на этом пире я мог бы произнести речь и рассказать о своих дальнейших планах.
— О ваших дальнейших планах, граф? Уже?
— Налейте-ка мне еще бренди, мой дорогой… Да, о своих планах. Очень даже просто. Вот возьму и построю здесь больницу! Каково?
— О, какая щедрость! Какая великолепная идея!
— Покрою дома в деревне новыми крышами…
— Капитально, капитально!
— Куплю всем детям новые башмаки…
— Высший класс! Неслыханно!
— И новый колокол отолью для церкви… Потом построю богадельню для престарелых… Пруд, чтоб лошадей поить…
— О, просто нет слов!
— Ах, Снивельвурст! Вот они, новые ощущения! Быть добрым… Я, пожалуй, уже могу понять, как можно всю жизнь творить только добро. Я мог бы сделать столько добрых дел! Интересно, а…
Граф вдруг умолк, словно обдумывая свою будущую святость, и в наступившей тишине было хорошо слышно, как вновь заворочался огромный механизм старых башенных часов, и я вспомнила, что перед этим часы пробили всего один раз. Сколько же они пробьют теперь?
ОДИН… ДВА…
— …когда я умру… — пробормотал граф, —
ТРИ… ЧЕТЫРЕ… ПЯТЬ…
…все дети, наверное, будут проливать горькие слезы… —
ШЕСТЬ… СЕМЬ…
…и в деревенской школе на целый день отменят занятия… —
ВОСЕМЬ… ДЕВЯТЬ…
…и все дети придут в замок… —
ДЕСЯТЬ… ОДИННАДЦАТЬ…
…каждый с букетом цветов для доброго графа Карлштайна!..
ДВЕНАДЦАТЬ!
Полночь!
«Господи, — думала я, — что-то происходит сейчас там, в лесу? Боже мой! Что же там происходит? Ведь пробил назначенный час, и теперь…»
И тут вдали тихо и глухо, точно во сне или в мечтах, пропел охотничий рог.
— Что это? — В голосе графа Карлштайна явственно слышалось сильное волнение.
И вновь зазвучал рог, но отнюдь не так весело и радостно, как звучит охотничий рог во время осенней охоты в лесу, полном солнца, свежего ветра и запаха опавшей листвы. Нет, в звуках этого рога отчетливо слышалась дикая, неземная, леденящая душу мелодия. Ибо то пел рог Замиэля!
Я услышала шорох. Это Снивельвурст подполз на четвереньках к окну и опасливо приподнял занавеску.
— Не тронь, болван! — рявкнул граф Карлштайн.
— Но я слышал…
— Тише! — прошипел граф.
Теперь рог звучал гораздо ближе, не более чем в одной-двух лигах [9] Лига — единица длины в Великобритании; одна лига равняется 4,828 км.
от замка, и мне казалось, что эти звуки льются откуда-то с высоты, прямо с пустынных небес, раскинувшихся над ледяными горными вершинами…
Снова пропел рог, и что-то загрохотало, точно первые грозовые раскаты. Что это? Топот копыт?
— Это Замиэль, — сказал граф, и в голосе его я отчетливо почувствовала ужас. — Да нет, не может быть… Просто сердце у меня бьется чересчур громко, так и несется вскачь!.. Поди-ка сюда, Снивельвурст, положи руку мне на грудь, послушай… Слышишь, как бешено бьется мое сердце?
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: