Льюис Кэррол - Алиса в Стране Чудес

Откусив пирожок, Алиса с тревогой стала себя спрашивать: «Я становлюсь больше или меньше? Больше или меньше?» Чтобы узнать это, она все время держала руку прижатой к голове и с удивлением отметила, что ничего не меняется. Впрочем, это вполне естественно, когда ешь пироги. Но Алиса уже настолько привыкла к чудесам, что, когда все шло своим чередом, жизнь ей казалась глупой и бессмысленной. Поэтому она с удвоенной силой принялась за пирожок, и вскоре с ним было покончено.

«Чем дальчее, тем хужее и хужее!» — воскликнула Алиса (очередной сюрприз ее так расстроил, что она на мгновение разучилась правильно говорить). — «Ну вот, теперь я растянулась как длиннейшая гармошка в мире! До свидания, ножки мои!» (Алиса угрюмо смотрела, как ее ноги постепенно исчезают внизу из виду). Ей в голову стали приходить одна за другой печальные мысли: «Бедные, бедные мои ножки! И кто же теперь будет натягивать на вас чулки и обувать, дорогие вы мои? ! Я буду слишком далеко, чтобы заботиться о вас. Надеюсь, вы как–нибудь уж там без меня справитесь. Нет, так дело не пойдет! Надо будет почаще уделять им хоть какое–то внимание, а то они совсем меня забудут и начнут ходить куда хотят без моего ведома. Например, можно каждый год на Рождество дарить им по новой паре туфелек.»

Алиса стала думать, как же она будет доставлять подарки к ногам: «Иного выхода нет, придется отправлять по почте. Вот смеху–то будет! Это ж надо, отправлять посылки собственным ногам! А как будет выглядеть адрес, а? !

куда: г. Коврик, ул. Возле камина

кому: Правой Ноге Алисы.

Боже мой, какой кавардак у меня в голове!»

К этому времени Алиса вытянулась настолько, что больно стукнулась головой о потолок зала. Она схватила ключик со стола и поспешила к дверце. Бедная Алиса! Теперь с ее–то ростом в четыре метра она могла разве что лежа на полу смотреть одним глазом в дверцу. Попасть же в сад сейчас ей было ни сколько не проще, чем раньше. Алиса медленно села на пол и слезы ручьем полились из ее глаз.

«Как не стыдно плакать такой большой девочке!» — сказала себе Алиса (что большая–то это она верно сказала). — «Ну, будет! Слышишь, немедленно перестань!» На этот раз Алисе не удалось себя успокоить, и вскоре она залила слезами почти весь пол.

Спустя некоторое время Алиса услышала приближающийся мягкий топот чьих–то ног. Она наскоро протерла рукавом глаза, чтобы рассмотреть кто это. А это возвращался уже нарядно одетый Белый Кролик, неся в одной руке пару изящных белых перчаток, а в другой — большой веер. Он ужасно спешил, все время повторяя на ходу:» Ой–ёй–ёй! Герцогиня просто рассвирепеет, если я заставлю ее ждать. Ай–яй–яй!» Алиса находилась в таком отчаянном положении, что готова была попросить о помощи первого встречного. Поэтому, когда Кролик проходил мимо, она робко, потихонечку окликнула его: «Не будете ли Вы так любезны…» Кролик обернулся, и его глаза мгновенно наполнились таким ужасом, что он выронил перчатки и веер и побежал прочь со всех ног (а точнее со всех лап).

Алиса подняла перчатки и веер. Поскольку в зале стало душно, она стала обмахиваться веером, а тем самым завела разговор сама с собой: «Боже мой! Какой сегодня ужасный день! А ведь еще вчера я жила нормальной, спокойной жизнью. Неужели все так сильно изменилось за ночь? Позвольте, но сегодня утром я–то проснулась прежней ! Хотя нет, чувствовала я себя как–то уже не так. Ну, хорошо, если я- уже не я, тогда кто я? Как все запутанно!» И Алиса стала перебирать в уме всех своих сверстниц, в которых она могла превратиться.

«Я точно знаю, что я не Аня,» — сказала Алиса. — «По крайней мере у меня, в отличии от нее, волосы не курчавые. И конечно же я не Яна. В отличии от нее в школе я учусь хорошо, а потому знаю много того, чего она не знает. А она… У–у–у! Да она почти ничего и не знает! Так что я — это я, а она — это она. А я… О, Боже! Как все сложно! Кстати, надо проверить знаю ли я то, что знаю, то есть то, что до этого знала, в смысле… В общем так: пятью пять — тридцать пять, шестью шесть- сорок шесть, семью семь — …О, Господи! Так я и до ста не доберусь. Впрочем, таблицу умножения знают все. Лучше взять что–нибудь из географии. Вот, например: Москва — столица Лондона, Лондон — столица Рима, а Рим — …нет, всё совсем не так! Похоже я стала Яной. Может стишок какой вспомню? Ага, пожалуйста! «Ворона и Лиса» .» Алиса скрестила руки на груди и стала бойко, прям как на уроке, читать наизусть. Однако голос ее звучал несколько хрипловато, да и слова выходили какие–то странные:

«Опять не то!» — всхлипнула Алиса, и слезы опять заблестели у нее в глазах, — «Неужели я и в самом деле превратилась в Яну и мне придется жить в ее убогой лачуге, без игрушек…? А сколько теперь мне придется учить заново! Если я Яна, то уж лучше останусь здесь, под землей. Пусть тогда приходят за мной и зовут оттуда, сверху: «Дорогая, мы ждем тебя, поднимайся скорее к нам!» А я даже не взгляну на них и скажу: «Не–е–ет! Сперва назовите, кто я теперь такая.» И если мне понравится моя новая личность, тогда поднимусь, а если нет, то буду ждать здесь, внизу, пока не превращусь в кого–нибудь получше. Но…»

«Боже ты мой!» — Алиса не выдержала и расплакалась. — «Какая разница кто я, лишь бы хоть кто–нибудь пришел за мной! Я так устала сидеть одна–одинёшенька в этой дурацкой норе!»

Алиса со вздохом понурила голову, и вдруг увидела, что ее рука была в одной из перчаток, оброненных Кроликом. «Как же так получилось? Должно быть я опять уменьшаюсь» —подумала она. Алиса подбежала к столику, чтобы померить по нему свой рост, и обнаружила, что уже вдвое ниже него и продолжает быстро уменьшаться. Внезапно она поняла, что все дело в веере, которым она непрерывно обмахивалась. Алиса поспешно отбросила его подальше от себя.

«Уф–ф! Чудом спаслась! Еще бы чуть–чуть и от меня бы даже тени не осталось,» — облегченно вздохнула Алиса, радуясь, что все еще существует на белом свете. Она все–таки здорово перепугалась. «А теперь в сад!» — весело сказала Алиса и бодро зашагала к дверце. Но вот незадача — дверца вновь оказалась запертой, а золотой ключик по–прежнему лежал на хрустальном столике. «Час от часу не легче! Чем меньше я становлюсь, тем меньше мне везет. Все так плохо, что хуже уже и некуда!» —подумала бедная Алиса.