Эдит Несбит - История амулета

— Как вы думаете, есть какой-нибудь смысл в том, чтобы произнести имя силы без амулета? — спросила Антея.

— Думаю, что нет, — ответил Сирил. — Но отчего бы не попытаться?

Они попытались, но безо всякого успеха. Мертвая тишина сырой темницы так и осталась мертвой.

— Постойте-ка, а что это было за имя, которое упоминала королева? — вдруг заинтересовалась Антея. — Нисбит, Несбит… Ну как же там? Помните, ястребоголовый посланник Великих?

— Подожди секундочку, — наморщил лоб Сирил. — Хотя я не совсем (а точнее, совсем) не понимаю, зачем это тебе нужно, все же попытаюсь вспомнить. Так, Несрог, Несрох — ага, Нисрох! Точно, Нисрох!

Тогда Антея поднялась на ноги и изо всех сил постаралась собраться с духом. Все мускулы ее тела (включая и мускулы мозга, если таковые бывают) собрались в комок, и туда же собралась вся ее воля.

— Ур-Гекау-Сетчех! — прокричала она срывающимся от страха голосом. — О Нисрох, слуга и посланник Великих, приди к нам на помощь!

Последовала минута напряженного ожидания. Затем в дальнем углу, там, где лежала груда соломы, мигнул и начал разгораться холодный голубой свет. Из этого неземного и малоприятного света выступила странная, ужасающего вида фигура — выступила и стала медленно приближаться к детям. Я не стану описывать ее вам, потому что мистер Миллар, любезно согласившийся оформить эту книжку, нарисовал ее в самых мельчайших и жутчайших подробностях, и, кроме того, если вам этого покажется мало, вы всегда можете пойти в Британский музей и своими глазами увидеть ее изображение, высеченное на камне самими древними вавилонцами. Скажу только, что у нее были орлиные крылья, ястребиная голова и человеческое тело.

Вот это-то самое чудовище и направлялось в данный момент к насмерть перепуганным детям.

— Ой, ой, уходи! — закричала Антея, но храбрый Сирил поспешно добавил: — Нет, останься, пожалуйста!

Чудовище в нерешительности потопталось на месте, а потом склонило свою пернатую голову в низком поклоне.

— Говорите! — сказало оно изрядно надтреснутым голосом, больше всего на свете напоминавшем скрип ключа в заржавелом замке. — Слуга Великих — ваш слуга! Зачем вам понадобилось призывать имя Нисроха?

— Мы хотим попасть домой, — сказал Роберт.

— Нет, нет! — воскликнула Антея. — Мы хотим попасть туда, где находится Джейн с Псаммиадом.

Нисрох поднял свое огромное крыло и указал на одну из стен темницы. И в том месте, куда он показывал, стена задрожала, зарябила и в конце концов исчезла, и вместо сырых, зеленых, закопченных камней перед детьми во всем своем великолепии предстала спальня королевы с ее тяжелыми, расшитыми золотом портьерами, заваленным мягкими подушками и одеялами ложем и огромными, полированной меди зеркалами. Посреди спальни сидела сама королева — а перед ней, на красной парчовой подушке, сидел Псаммиад и, судя по его стоявшей торчком шерсти, был чем-то очень сильно недоволен. Тут же неподалеку, на затянутой синим бархатом кушетке, мирно посапывала Джейн.

— Идите вперед без страха! — сказал Нисрох. — Может ли слуга великой Намму [6] Намму — в шумерской мифологии богиня-прародительница, мать всех богов. чем-нибудь еще помочь тем, кто произнес имя силы?

— Э-э-э… Пожалуй, нет! — сказал Сирил. — Дальше мы уже и сами справимся. Спасибо вам огромное!

— Ты просто дорогуша! — воскликнула Антея, вряд ли отдавая себе отчет в том, что говорит. — Спасибо тебе! Спасибо тебе большое! Но теперь — уходи!

Она поймала рукой кончик огромного крыла и легонько сжала его на прощанье. Крыло оказалось твердым и холодным, как камень.

— Идите! — сказал Нисрох.

И они пошли.

— Нисрох ты боже мой! — воскликнула королева, завидев троих детей. — Как вы сюда попали? А впрочем, я с самого начала знала, что вы очень могучие колдуны. Я собиралась освободить вас утром, как только мне удалось бы улизнуть из дворца, но, слава Дагону, [7] Дагон, финикийский бог, покровитель земледелия и рыбной ловли. вы справились сами. Вам следует немедленно уходить отсюда. Я сейчас же разбужу свою главную фрейлину — она позовет Ритти-Мардука, и он выведет вас через боковую дверь, а там…

— Ради всего святого, не надо никого будить! — сказала Антея. — Кроме Джейн, конечно, но ее я разбужу сама.

И она принялась энергично трясти Джейн до тех пор, пока та не открыла свои сонные глаза.

— Вообще-то, Ритти-Мардук привел их уже несколько часов назад, — призналась королева. — Но мне так хотелось хотя бы немножко побыть наедине с Псаммиадом! Надеюсь, вы простите меня за это невинное проявление коварства? Это, видите ли, такая национальная вавилонская черта. Но, честное слово, я не хочу, чтобы с вами случилось что-нибудь плохое. Давайте я все-таки тоже разбужу кого-нибудь.

— Нет, нет и нет! — сказала Антея, в голосе которой сквозила продиктованная отчаянием решимость. Сегодня ей почему-то больше не хотелось видеть ни одного вавилонянина. — Мы уйдем отсюда при помощи нашего собственного волшебства. А вы не забудьте сказать королю, чтобы он не винил в нашем бегстве тюремщика. Он тут совершенно не при чем. Нам помог Нисрох.

— Нисрох! — испуганно отозвалась королева. — Да вы и вправду великие колдуны!

Джейн поднялась с кушетки, непонимающе оглядываясь по сторонам.

— Подними Это над головой и скажи требуемое слово! — приказал ей Сирил, подхватывая на руки Псаммиада, который тут же чисто машинально цапнул его за палец — правда, совсем-совсем не больно.

— Где восток? — спросила Джейн.

— У меня за спиной, — ответила королева. — А что?

— Ур-Гекау-Сетчех, — сонным голосом произнесла Джейн и подняла вверх амулет.

И, конечно же, в следующий момент все четверо плюс Псаммиад оказались в гостиной дома номер 300 по Фицрой-стрит.

— Джейн, — сказал Сирил, которому чудесным образом удавалось сохранить присутствие духа в самых сложных ситуациях, — сходи, пожалуйста, в спальню и принеси тазик с песком для Псаммиада!

Джейн послушно вышла из комнаты.

— А теперь послушайте меня! — торопливо зашептал он, прислушиваясь к удаляющимся по лестнице шагам Джейн. — Нам ни в коем случае нельзя рассказывать ей о мрачном узилище, а равно и обо всем, что с ним связано, а то она испугается до умопомрачения и уже никогда больше не согласится путешествовать в прошлое.

— Точно! — согласился Роберт, и лишь Антея промолчала. Она так устала, что скорее согласилась бы умереть, чем вымолвить хотя бы одно слово.

— И чего это вам пришло в голову так спешно возвращаться домой? — сказала Джейн, входя в гостиную с тазиком для Псаммиада. — В Вавилоне все было так красиво, так здорово, так вкусно… Эх, жалко, что все хорошее когда-нибудь да кончается!