Геннадий Дворянинов - Путешествие по лунной дорожке

Но более всего неожиданным оказалось узнать, что море имеет свой голос. Девочка ясно слышала его звуки. Они были мелодичны, нежны и так многообразны, словно в нём играл самый великий орган на свете. Да так оно и было. Разве что-нибудь может сравниться с океаном, с красотою его мелодий? Теперь Дарьюшка знала, что превзойти его в этом невозможно.

Девочка не успела поинтересоваться, куда они едут, как сам Богомол сообщил:

— Мне велено привезти вас на остров Жемчужный. Туда мы и спешим.

Дашенька от такой неожиданности на миг потеряла дар речи, а Жемчужина воскликнула:

— Ой, мамочки!.. — и радостно уткнулась лицом в ладони подруги.

Девочка краем глаза заметила, как сквозь её пальцы проступили капельки счастливых слёз Жемчужины. И она её понимала.

А Рак-Богомол, будто ни в чём не бывало, продолжал:

— Ты, ведь, Жемчужина, долго там не была. Не так ли? — и, не дожидаясь ответа, подытожил: — Не по своей воле. Но ты так сильно хотела снова вернуться, так мечтала об этом, что твои желания услышали. А Лунная дорожка рассказала, где ты есть. Она вас видела, гуляющими по берегу моря. Мы ждали от тебя весточки, и сегодня ты её прислала, пропев призывную песню. И она прилетела к нам.

Он добавил:

— Не плачь. От счастья лучше смеяться. Осьминог дал мне лучших коней, мы скоро доскачем.

Девочка решилась спросить:

— Дядя, скажи, как тебя зовут, и далеко ли нам ехать?

Он громко и по-доброму засмеялся:

— Ах, как ты мне угодила, милая девчушка! Меня ещё никто и никогда не называл дядей.

Богомол назвал своё имя и имена сопровождавших их. Она узнала, что скакать им за тридевять морей, а потом ещё столько, да ещё через океан.

— Так далеко? — поразилась девочка. — Разве можно туда попасть?

— Когда хочешь, всё возможно, верно, Жемчужинка?

Но та по-прежнему молчала, хотя её глаза светились счастьем.

Как бы хорошо жилось на Земле, если бы не было завистливых, коварных и нечестных!

Когда-то Жемчужина рассказывала Дашеньке, что в море, где стоит её остров, есть морская змея Гикона. Она так злобна и ядовита, что никто с нею не дружит. Даже Химера и Саламандра презирают. Оттого Гикона стала ещё злее и вечно выжидает случая сделать пакость; особенно ненавидит добрых и беззащитных. Так случилось и с Жемчужиной.

Когда Жемчужинка была ещё маленькой, она уже тогда прославилась необыкновенной красотой. У змеи это вызывало жгучую ненависть, но красавица находилась под защитой раковины, и злюка не решалась открыто творить ей неприятности.

Единственный, с кем Гикона водила дружбу, так это с севернымветром Бореем, который и сам имел холодное сердце и слыл безжалостным. Все страдали от него и на суше, и на море. Сколько маленьких зайчишек, мышат и птичек заморозил он! — не счесть. Сколько кораблей потопил! — не пересчитать. Так и лежат веками на дне морском, тоскуя по своим бухтам.

А как люди от него страдают, прячась зимою в домах и хатах, так об этом все прекрасно знают!

Да что люди! Белые медведи и моржи, и те прячутся от него. Первые — в снежные сугробы, а вторые — в воду; даже под лёд! А ведь какие на них шубы: о — го — го! Можно позавидовать!

А со змеёй они были приятели, ну просто — кумовья! Случилось же это вот после этой истории…

Её давным-давно, когда Жемчужинка была ещё крошкой, рассказала старая, мудрая мурена.

— Ты должна знать, — сказала она, — что всего на Земле четыре океана. Как они появились — интересное событие, я расскажу тебе о нём, когда подрастёшь.

Самый большой из них — наш, Тихий, а самый сердитый — Северный Ледовитый.

Он почти круглый год покрыт льдами и дует ужасным холодом. Тихий огромный и только чуть-чуть замерзает в том месте, где соприкасается плечом с Ледовитым. Половина его и вовсе тёплая, и потому в нём намного больше всякой всячины.

Ледовитый всегда завидовал нашему океану и не упускал случая сделать ему неприятности. Каждый год он насылает холодные ураганы. А предводителем у них Борей. Один год ветер свирепствовал особенно люто. Прихватил столько холода, что случилось обледенение всей Земли. Но и сам надорвался, — простудился. Совсем, было, ослаб, намертво скрутило его, и уж не мог распрямиться. Погибать бы ему, не добраться до дому в Ледовитый океан. Да помогла Гикона. Выходила, чтобы и от него была ей помощь в коварных делах. Нацедила из своего жала бочку яда и натёрла им спину Борею. Яд-то от хвори горазд, славно помогает. Это пробовать его нельзя, — от одной капли тут же помрёшь! А от простуды он целебен.

Выправился злюка. Теперь они друзья. И их дружба доставляет всем много неприятностей. Ведь, если дружбу водят два пакостника, то жди от них гадостей целый пуд. Всегда то одному, то другому неймётся что-нибудь натворить, кому-нибудь насолить.

Жемчужинка помнила о предупреждениях мурены и уже ни раз убеждалась в правдивости её слов.

…Между тем, тройка неслась вперёд во весь опор. Небо было ясным, ярко светила луна, а на море лежал полный штиль.

Но вдруг, в ушах засвистело, вздыбились волны, и откуда ни возьмись, набежали лохматые, неряшливые тучи. Не прошло и мгновения, а ветер уже ревел. Он дул с севера, и стало зябко. Волны покрылись пеной, их хребты круто заламывались и накатывали на карету, заливая в неё воду. Летучие рыбки уже не могли справляться со штормом и больше не выскакивали из воды. Они и так еле поспевали за тройкой. Не было видно и брызгунов. Лишь выпускаемые ими струи вырывались рядом с каретой, давая знать, что те рядом.

Богомол бросил взгляд на небо, на крутые валы, бушевавшие по всему морю, и, качая головой, сказал:

— Нас ожидают неприятности. Эта противная, старая змея всё-таки проведала о нашем путешествии и нашептала Борею. А он и рад стараться — уж тут. Держитесь крепче, авось, успеем! — и по-рачьи пронзительно свистнул, подгоняя коней.

Они понеслись быстрее ветра, стелясь над верхушками волн, почти не касаясь их.

Но небо чернело, волны бушевали, а ветер ревел.

В этот момент раздался громкий крик. Кричали, предупреждая, солдаты:

— Смотрите, смотрите!.. Да, нет!.. Сзади!.. Какой ужас!

Дашенька повернулась, куда указывали солдаты, и обомлела. Её охватил жуткий страх.

Догоняя их, заслонив половину неба, на них двигалась гора — знаменитый девятый вал. Волна была выше церковных крестов и даже выше самой длинной каланчи. Она надвигалась не просто вертикальной стеной, а наклонилась вперёд, пожирая в пучине всё, что попадалось на её пути.

Богомол, обернувшись, крикнул:

— Дашенька, Жемчужина! Держитесь крепче за кафтаны рыб-Солдат! А мы не пропадём! Мы умеем плавать.

Но было слишком поздно. Гора захватила карету вместе с её седоками, подняла до небес и швырнула с высоты со страшной силой в бездну океана.