Всеволод Нестайко - Сказочные повести. Выпуск второй

Пока ставили другие сходни, встречавшие успокоились.

К нашему капитану подошел вождь прибрежных яфриканцев Симба.

— Простите, что мы вас так неприветливо встретили! — сказал Симба. — Несколько дней назад к нам заходил один корабль с черными парусами.

— «Барракуда»? — воскликнули мы.

— Верно! «Барракуда»! — ответил Симба. — Люди с этого корабля обидели нас. Они отняли съестные припасы и последние бочки с водой. Нам совсем нечего пить. Осталась одна бочка, которую мы зарыли в лесу, и грабители ее не нашли. Водой из этой бочки мы поили детей. Сегодня утром вода кончилась…

— И вы приняли нас за пиратов? — спросил капитан.

— Да! Мы думали, что «Барракуда» вернулась, — сказал Симба. — Но теперь мы спасены! Спасибо!

От похвал и благодарностей капитан смутился. Ему было стыдно, что он столько времени потерял даром. Корабль мог бы прийти значительно раньше!

Чтобы как-то скрыть смущение, капитан подал команду:

— Разгружать корабль!

Все пришло в движение. Матросы выкатывали арбузы из трюма на палубу.

Яфритянские воины и яфритята выстроились цепочкой. Они ловко перебрасывали друг другу арбузы. Полосатые шары так и мелькали в воздухе.

Хлоп… шлеп!

Хлоп… шлеп!

Мягко шлепаясь, арбузы точно ложились в руки принимавших.

Один бойкий яфритенок, пока летел арбуз, поворачивался вокруг себя на одной ножке. И успевал поймать полосатое ядро! Однажды мальчуган перекувырнулся через голову и схватил арбуз у самой земли.

Кончилось все это печально. Один из арбузов выскользнул и разбился.

Яфритенку влетело от соседей, и он стал кидать арбузы как все.

Мы тоже сошли на берег, чтобы принять участие в разгрузке.

На берегу со мной случилось что-то странное.

Земля закачалась. Небо и пальмы в моих глазах перевернулись, и я шлепнулся наземь.

С трудом я сел на песок и удивленно оглянулся.

С Фунтиком, Угадаем и Хандрилой творилось то же, что и со мной.

Один Пип не унывал. Усевшись на кустик, он чирикал свое:

«Пинь-пинь-пинь! Таррарах!»

Бывший боцман Вася подошел к нашей валявшейся на песке компании и оттащил всех четверых под сень большого банана.

— Что с нами творится? — в отчаянье спросил я.

— Ничего особенного! — сказал, улыбаясь, Вася. — Это бывает со всеми неопытными моряками. Две недели палуба ходила у вас под ногами. Теперь вы на твердой земле. Но часа два-три вам будет казаться, что вы еще на корабле и вас укачивает. Посидите здесь! Когда отойдете — будете нам помогать!

Так мы, к сожалению, оказались только зрителями выгрузки арбузов.

Крокодилы и черепахи вырыли в сыром песке огромную яму и закатывали туда арбузы про запас. Другую часть арбузов сложили горкой в тени деревьев. И поставили рядом, для охраны, двух жирафов. Третью часть разделили между собравшимися.

В первую очередь, конечно, угостили малышей.

Если бы вы только видели, с каким наслаждением ребятишки впивались зубами в арбузную мякоть! Даже уши у них были мокрые!

Арбузную корку они выедали так усердно, что от нее оставался лишь тоненький зеленый лепесток. Впрочем, и эти лепестки с великим удовольствием подъедали слонята.

Через три дня «Тарарабумбия» уходила в обратный рейс.

На прощанье капитан подарил каждому из нас по матросской бескозырке.

Даже Пипу сшили крохотную шапочку с синими лентами.

Кокша в последний раз угостила нас вкусным кофе с оладьями. Первый помощник Вася преподнес мне на память настоящую боцманскую дудку.

Три дня мы провели на берегу. Отдыхали и приводили себя в порядок.

На четвертый день начались дожди.

Тропический ливень — это не наш северный дождик, что покапал и перестал. Лил такой дождь, что даже капель не было видно. С неба обрушивались потоки воды!

О том, чтобы двинуться в поход, нечего было и думать.

А путь предстоял нелегкий.

Нужно было пересечь пустыню Ширибириби. Затем углубиться в тропический лес. Перевалить через снежные вершины и выйти, наконец, на берег океана.

Там, в прибрежных кустарниках, мы должны найти попугая Арарахиса.

Но… ничего не поделаешь! Нужно было переждать дожди.

Однако бездельничать нам тоже не хотелось.

Тут мы вспомнили, что собирались учить яфриканских детей.

Учить самих яфритят мы, конечно, не могли. Неловко как-то, если звери будут учить людей!

Мы поэтому отдали в школу для яфритят два ящика учебников, которые сгрузил на берег капитан «Тарарабумби».

Директор школы остался очень доволен. Он даже пригласил Фунтика, как самого умного из нас, помогать яфритятам готовить домашние уроки.

Не понимаю! Почему это все считают самым умным Фунтика, а не меня?

Остальные решили учить зверят.

Я взялся быть заведующим школой.

Для занятий вождь Симба отдал нам пустовавшую Общественную Хижину.

Это был просторный сарай, крытый пальмовыми листьями. Никакой дождь не пробивал его крышу. Высота сарая была такой, что даже слонята и жирафики могли там стоять. И тем более сидеть.

Изо всех уроков зверятам почему-то больше всего пришлись по душе уроки гимнастики и пения.

Угадай от гордости стал так высоко задирать голову, что все время спотыкался. Еще бы! Друзья не любили его музыкальных упражнений. Даже дедушка сердился, когда он пел. А здесь Угадаево пение всем нравится!

На уроках гимнастики царило веселье. Звери играли в чехарду, бегали наперегонки. Хижина ходила ходуном.

Иногда Симба прибегал с другого конца деревни и спрашивал Угадая, что это у него там такое творится?

Хандрила на своих уроках ставил разные опыты. В банках у него на столе все время что-то шипело и скворчало. А однажды произошел взрыв, и зверята кинулись вон из хижины. Они устроили такую давку, что чуть не задавили маленькую антилопу-отличницу.

После этого Хандрила никак не мог зазвать зверят на свои уроки. Не то они сами не шли, не то их родители не пускали.

К большому моему огорчению, на мои уроки зверята ходили неохотно.

Делить яблоки мелом на черной доске им было неинтересно. Приходилось приносить в класс настоящие яблоки. Но мои ученики не могли понять, зачем делить яблоки поровну, когда можно взять себе побольше. А соседу отдать поменьше. Или совсем ничего не дать!

Грамматику зверята тоже учили без особого удовольствия. «Не все ли равно, — думали зверята, — как правильно писать — „яблоко“ или „яблуко“? Проще его съесть, какая бы буква ни стояла в середине».

Яфритята учились куда успешнее звериных малышей. Они очень быстро все усваивали. Яфриканские учителя не могли ими нахвалиться.