Лев Кузьмин - Баба Яга и ее внучки Ягобабочки

Тут она вдруг вспомнила, что ей самой зо дворик-темницу мачеха скоро принесёт ужин, и нырнула в норку, стремглав понеслась к той железной двери.

Мачеха ключами звенит, засовом брякает, ставит на землю котелок, девушку спрашивает:

— Ты чего это вся такая упаренная?

— Да вот простыла, наверное, немножко… У меня жар! — говорит девушка, а сама прячет заячью шубку за спиной.

— Что ты, что ты! — говорит мачеха. — Болеть не смей! Третий год кончается, скоро тот кудлатый жених за тебя выкуп принесёт и заберёт тебя, как обещал, в рай!

— Не буду болеть… Мне уже лучше… — отвечает Айша.

Так мачеха ни о чём и не догадалась. А девушка Айша стала наведываться в уютный домик на той стороне горы чуть ли не каждый день.

Уедет паренёк Абду на своём ослике на рынок или ещё на какую-нибудь работу, его мать-старушка погреться на завалинке, на солнышке выйдет, а проворная Айша скинет шубку, да и давай в домике полы подметать, посуду мыть, аккуратно расставлять по полкам чашки, блюдца.

Старушка приходит домой, изумляется:

— Кто это мне помогает?

Даже сыну стала о таких чудесах рассказывать. Но сын разводит руками:

— Это, мама, ты делаешь всё, конечно, сама. Только вот почему-то не помнишь…

— Значит, совсем одряхлела, вот и не помню, — соглашается мать.

А один раз поздним вечером снял с себя Абду рубаху, говорит матери:

— Смотри, совсем она износилась, прохудилась… Пожалуйста, почини.

Мать сказала:

— Положи рубаху на подоконник, я её починю утром. А то при вечернем свете мне и нитку в иголку не вдеть.

Поговорили они так, спать улеглись, на утро старушка ищет на подоконнике рубаху.

Ищет, ищет, даже рукой там шарит, — рубахи на подоконнике нет!

Абду тоже проснулся, мать первым делом про рубаху спрашивает, а та испуганно отвечает:

— Так ведь она пропала!

— Почему это пропала? — сначала удивляется, потом даже смеётся Абду. — Она лежит чистенькая, гладенькая, славно заштопанная рядышком со мной! Ты, мама, что? Опять про собственное старание позабыла?

И тут мать говорит:

— Нет! На этот раз не забыла! А думаю: у нас, в нашем доме завелась какая-то добрая волшебница.

Абду всё же опять смеётся, опять он матери не верит. Так на том история с рубахой и закончилась.

Но вот случилась у Абду совсем настоящая, горькая-прегорькая беда.

Здешний правитель послал всех здешних парней камни в горах ломать, для своей крепости камни с гор в долину свозить. И с тяжёлою такой поклажей ослик Абду со скользкой, высокой тропки сорвался, и — убился…

Пришёл Абду домой только с уздечкой, повесил её на гвоздь, сам весь в слезах:

— Как, мама, жить теперь будем? Ведь без ослика мне — ни на работу, ни на рынок…

Мать пуще сына расстроилась. Даже заболела. Она и раньше была некрепкая, а тут совсем слегла. Сыну говорит:

— Теперь тебе ещё и стряпать самому себе придётся…

А пока пойди на кухню, кипяточку хоть нам обоим скипяти.

Вздохнул Абду, поплёлся на кухню.

Но только туда зашёл, только наклонился, чтобы взять с пола хворосту, а там лежит — фарфоровый кувшин, в нём большой-пребольшой серебряный слиток! Так весь внутри кувшина и светится, будто после весеннего дождика месяц!

Остолбенел Абду, ничего не может понять. Потом схватил слиток, бежит с ним к матери.

Мать ему шепчет:

— Вот! Мои слова про волшебницу в нашем доме — справедливы! Надо как-то её увидеть, надо отблагодарить…

И Абду задумался, потом тоже говорит шепотком:

— Мы сделаем вот как… Мы будто бы из дома друг с дружкой выйдем, но ты тут оставайся, лежи… Лежи, посматривай и, возможно, кого и увидишь…

И он обулся в рабочие башмаки с твёрдой, толстой подошвой, сказал громко, на весь домик:

— Ну, мама, собирайся! Пошагали!

Затопал грубыми башмаками по полу, хлопнул посильнее дверями, затопал по крыльцу, прохрустел камешками по дворовой дорожке. А за оградой, за двором разулся, да и стал на цыпочках возвращаться к дому.

Девушка в шубке, Айша, на эту хитрость-то здесь и поддалась! Она и впрямь решила: в домике никого нет. Вылезла из норки, скинула шубку, держит её под мышкой, идёт из кухни в комнату. По пути веник с собой прихватила, хотела уборкой заняться.

Но старушка за шубку да за руку Айшу — хвать! — и кричит сыну:

— Абду! Абду! Вот она — волшебница! Вот! Да посмотри, какая она красавица! Такие красавицы приходят, наверное, только с неба!

Абду — дверь нараспашку. И так в двери и застыл. Потом даже поклонился и говорит ей благодарно, негромко:

— Спасибо тебе, прекрасная волшебница… Спасибо за всё…

А девушка Айша отвечает:

— Ну что вы, добрые люди! Ну что вы! Какая я волшебница! Я самый обыкновенный человек. Волшебная у меня только шубка, вы отдайте мне её…

И рассказала Айша старушке и её молодому сыну про свою беду-историю, и старушка сказала:

— Не надо тебе, милая Айша, эту шубку снова надевать. Возвращаться к мачехе тоже не надо. Я, если ты не против, сватаю тебя за своего сыночка Абду! Видишь, с какой любовью он на тебя смотрит? Видишь, он на тебя насмотреться не может! Да и тебе он, кажется, по нраву…

И Айша так вся и зарумянилась, согласно опустила голову.

И стала она женой хорошего, работящего парня Абду. А чтобы ему в трудах его стало полегче, они купили на тот серебряный слиток сразу трёх новых осликов.

Норка заячья, подземная пригодилась тоже. Родник на той стороне горы мало-помалу промыл узкую перемычку, и половина чистых струй потекла под горой по норке туда, где и живут теперь Абду с Айшой. Рядом с новоявленным родником обосновались и ещё хорошие люди, и стало тут, близ уютного домика, целое доброе поселение.

Ну, а мачеха искала, искала в темнице-дворике Айшу и решила, что её тот кудлатый, бородатый в рай забрал. Забрать забрал, да только вот, поскольку он был обманщиком, не оставил, не заплатил мачехе за Айшу ни единой денежки.

Найти — трудно, потерять — просто… Пошла одна старая старушка с малым внуком в лес по чернику, да там в лесу-то, в черничнике, так набористой ягодой увлеклась, что мальчика и проглядела.

Опомнилась, обернулась, а мальчика нигде не видать.

Должно быть, он, маленький, глупенький, за какой-нито птичкой или за мотыльком погнался, и вот исчез теперь, пропал в глухой глухомани безо всякого следа.

Покричала его, покричала старушка да и заплакала, побежала в деревню за подмогой.

В деревне отец, мать всполошились не меньше бабушки. Кинулись мальчика разыскивать сами. Целый вечер искали, целую ночь искали, на другой день лесные дебри обшаривали, но потеряшку так и не нашли.