Йозеф Лада - Сказки дядюшки Римуса (сборник)

— Где же он, Леопард?

— Лев растерзал его.

— Где ж этот Лев?

— Вон там, работает в поле, — сказала Ласка.

Помчался Слон ко Льву, чтоб задать ему трёпку. А хитрая Ласка приготовила ловчую яму, в дно вогнала острый кол, а сверху всё закрыла циновкой и присыпала землёй. Как началась у Слона со Львом драка, свалился Слон в эту яму, а Лев удрал в лес.

Тогда опустилась Ласка в яму, содрала со Слона шкуру, принесла эту шкуру жене своей Ласочке и говорит:

— Ну, жёнушка, вот тебе и обновка!

Гиена кормила своих детей вот как: собирала в лесу кости и приносила им. Только придёт ночь, отправляется Гиена на добычу, а с рассветом бежит домой с костями.

Как-то раз ушла Гиена в лес, а Шакал забрался в пещеру, где сидели дети одни. Завёл он со щенками разговор и спрашивает, как их зовут. Каждый назвал своё имя.

— А меня зовут Всех-Вас, — говорит Шакал.

Услыхал Шакал, что Гиена возвращается, спрятался. Вернулась Гиена, принесла своим детям мяса. Щенки, как всегда, спросили:

— Для кого это мясо?

— Для всех вас, — сказала Гиена.

Ночь пришла, опять побежала Гиена в лес. Она и не приметила, что Шакал в пещере. Только Гиена из пещеры, вылезает Шакал из угла, говорит щенкам:

— Меня зовут Всех-Вас. Отдайте мне мясо, ведь оно — для меня. Вы слыхали, как ваша мать сказала: для Всех-Вас!

— Правда, так, — ответили дети и отдали мясо Шакалу.

Сожрал он его, не оставил ни крошки. А дети только зубами пощёлкали. Спрятался Шакал снова.

Так и пошло, день за днём. Вернётся Гиена с добычи, принесёт костей или мяса и скажет:

— Вот, принесла для всех вас.

Уйдёт Гиена опять, заберёт Шакал мясо и кости, сожрёт. А дети Гиены всё сидят и голодают.

Много времени прошло, ничего не примечала Гиена. Шакал отъелся на жирном мясе, на сладких костях.

Случилось раз, сказала Гиена детям:

— Ну-ка, выходите на свет!

Вышли детёныши из норы. Увидела Гиена, что все они тощие, кожа да кости. Хоть один был бы в теле!

— Куда же вы мясо девали, что я вам таскала? — спросила Гиена.

— Его съел Всех-Вас! — отвечали щенки.

— Кто ж такой этот Всех-Вас? — спросила Гиена.

— Так зовут Шакала, — сказали щенки.

— Где ж этот Шакал?

— Да там, в норе, — отвечали щенки.

Сунула Гиена морду в нору, увидала Шакала, кричит:

— Пошёл вон отсюда, обманщик! Конец теперь твоему обману!

— Ладно, — говорит Шакал, — сейчас вылезу.

Высунул он из норы свои уши и говорит Гиене:

— Вот мои туфли, возьми-ка их, а там и я выйду.

Зла была Гиена, как схватит уши, как швырнёт их в сторону, и не приметила, что вместе с ними вылетел из норы Всех-Вас. Стоит Гиена у норы, дожидается, чтобы вылез Шакал.

«Вот, — думает, — сейчас разорву его!»

А Шакал у неё уж за спиной.

— Оборотись, Гиена, вот он я, домой бегу!

И пустился прочь. Гиена — за ним. Шакал только крикнул: «Раз, два, три! Раз, два, три!» — и пропал, не догнала его Гиена.

Защёлкала Гиена зубами, оглянулась на тощих щенков и говорит:

— Дай срок, с тобой посчитаюсь, обманщик!

Пришёл однажды голод. Никто не мог раздобыть пищи, все сидели грустные. Как бы добыть еды? Вот пошла Гиена в лес поискать какой ни на есть добычи. Подходит к озеру, а в озере купается большая стая обезьян.

Она и говорит им:

— Шкура у меня больно грязна. Позвольте мне искупаться с вами!

Обезьяны в ответ:

— Купайся, Гиена, озеро — для всех, купайся, сестрица.

Полезла Гиена в воду, полощется вместе с обезьянами, а тем и невдомёк, что она их сожрать хочет. Потихоньку подобралась Гиена к одной обезьянке, схватила и мигом под воду. Спрятала её в сторонке; обезьяны и не приметили, что она исчезла.

Только ушли, воротилась Гиена за своей добычей. Обезьяны приходят домой — не хватает одной подружки.

— Все мы вместе вернулись домой; куда же теперь одна запропастилась?

Всюду искали её, нигде не нашли.

На другое утро собрались обезьяны и отправились снова на озеро купаться. Гиена тут как тут.

— Сестрица Гиена, — говорят ей обезьяны, — мы вчера с тобой купались, а домой пришли, недосчитались одной. Не ты ли поймала её?

— Мы-то вместе с вами вчера из воды вылезали, — говорит Гиена. — Разве видали вы, чтобы я убила одну из вас и потащила прочь? Разве есть на мне пятна крови? Разве похожа я на вора?

Обезьяны говорят:

— Всё равно, не ходи к нам. Не попадайся нам больше на глаза, не то убьём. Смотри ты!

Убежала Гиена домой, легла спать. Встала поутру, спрятала под шкурой камень и ползком, ползком к озеру. Схоронилась тут за деревом, чтоб обезьяны её не приметили. А самой-то все видно.

Стали обезьяны кувыркаться в воде; тут Гиена взяла свой камень, подшибла одну. Обезьяны с перепугу бежать, а Гиена выловила свою добычу и потащила к себе в нору. Глядь-поглядь, приходит к ней Шакал. Говорит ей жалобным голосом:

— Сестрица Гиена! Не оставь меня в беде, помоги мне!

— А чего тебе надо? — спрашивает Гиена.

— Ох, — говорит Шакал, — детки мои подыхают с голоду. Научи меня, как добывать мне пищу!

— Ладно, — говорит Гиена. — Ступай сейчас домой и ложись спать. Придёшь ко мне утречком, я покажу тебе, как промышляю добычу.

Шакал послушался, наутро пришёл к Гиене.

Повела его Гиена к озеру; схоронились они оба за деревом. Гиена показала ему обезьян и говорит:

— Вот моя добыча. Смотри не промахнись. А я пойду домой, буду ждать. Удастся тебе раздобыть мяса, тащи его ко мне, поделимся с тобой по-братски.

Воротилась Гиена домой. А Шакал дополз до берега, нырнул тихонько в воду, да всё под водой, под водой — к обезьянам. Осторожно высунул голову, схватил одну обезьяну и скорей нырнул снова, с ней вместе. И всплеска никто не слыхал. Выбрался Шакал на берег и побежал со своей добычей к Гиене.

— Сестрица Гиена, — сказал он ей, — и службу же ты мне сослужила! Ты спасла меня от голода. Уж как я тебе благодарен! Давай же делить добычу!

Оторвала Гиена переднюю лапу и дала её Шакалу, остальное взяла себе. Шакал не стал спорить, побежал домой с одной лапой.

На другой день Шакал отправился к озеру сам по себе; принялись обезьяны резвиться в воде, нырнул он тихохонько, как в прошлый раз. Выбрал Шакал самую большую обезьяну, дёрнул её под воду, а она как крикнет! Обезьяны все всполошились, мигом к берегу и бежать!

А Шакал вскинул добычу на плечи и пошёл прочь. Идёт, сам с собой толкует.

— Как же, — говорит, — Гиена будет дома сидеть, а я на охоту ходить и таскать ей добычу! А она мне — переднюю лапку в награду! Подождёт, голубушка!