Йозеф Лада - Сказки дядюшки Римуса (сборник)

Бежит Шакал во всю мочь, а Свинья за ним. Быстро бежит Шакал, а Свинья быстрее. Видит Шакал — не удрать ему от Свиньи. Юркнул он в нору, что встретилась ему на дороге. Тут и Свинья подоспела. Хвать его за заднюю лапу.

Тянет его, а Шакал говорит:

— Эх ты, слепая! Схватила корешок, думает — моя лапа! Лапа моя в сторонке.

Выпустила Свинья лапу, опять щёлкнула пастью. Ногу-то Шакал убрал, а хвост не успел. Тащит его Свинья за хвост, а Шакал кричит:

— Эх ты! Схватила корешок, думает — мой хвост!

А Свинья сквозь зубы:

— Да, сдается мне, что хвост.

Тянула, тянула Свинья и оторвала хвост у Шакала. Шакал шасть в глубину и другим ходом тягу. Свинья ему вдогонку:

— Всё равно не уйдёшь от меня, ты теперь меченый. Хвоста у тебя нет, я тебя среди всех шакалов найду!

Пошла Свинья в лес и сказала всем кабанам:

— Шакал всех моих поросят сожрал. Где б он вам ни попался — убейте его или меня позовите. Его легко признать, потому что я ему хвост оторвала.

Услыхал Шакал, что повсюду ищут Шакала без хвоста.

— Посмотрим, — говорит, — как вы меня признаете!

Побежал Шакал к большому фиговому дереву, что росло возле дома одного крестьянина. Всех шакалов позвал он сюда угощаться фигами. Он им так сказал:

— Я полезу на дерево и потрясу.

А шакалы говорят:

— А мы полезем и сами будем рвать фиги.

— Нет, — говорит Шакал, — это не дело, братцы. Ветки обломятся, чего доброго, до драки дойдёт; каждый захочет на лучшее местечко. Крестьянин прибежит на шум, нам и полакомиться не придётся. Уж лучше я вас всех привяжу хвостами к стволу. Тогда перед каждым будет местечко, я влезу на дерево и всех буду поровну оделять. И споров не будет.

— Ладно, — сказали шакалы.

И он их накрепко всех привязал хвостами к дереву. А сам влез наверх и ну трясти ветки. Падают фиги, шакалы хватают их. Только вдруг Шакал как крикнет:

— Крестьянин, крестьянин, беги скорей! Шакалы все твои фиги сожрут!

Прибежал крестьянин, запрыгали шакалы, да крепко привязаны хвосты. Взял крестьянин палку, размахнулся. Тут шакалы рванулись, оторвались от хвостов и кто куда!

А тот, что сидел на дереве, как увидел это, обрадовался.

— Ну, — говорит, — посмотрим, как признают меня теперь кабаны!

Спрыгнул с дерева и был таков.

Взял Шакал коровью шкуру и отправился на высокий холм, чтобы его со всех сторон было видно. Тут разрезал он кожу и смастерил себе пару сандалий. Вот и расхаживает в сандалиях взад-вперёд по холму, чтобы все видели.

Проходил мимо Лев, увидел Шакала. Понравились ему сандалии, он и говорит:

— Шакал, сделай-ка мне такие сандалии!

— Отчего же, — отвечает Шакал, — охотно. Только вот беда: кожа у меня вся пересохла, ничего из неё не выйдет.

Притащи мне сюда корову пожирней. Я зарежу её и изготовлю из её кожи такие сандалии — загляденье! Чем корова жирней да кожа свежей, тем прочней будут сандалии!

Притащил Лев жирную, гладкую корову.

Шакал говорит:

— Хороша корова. Сейчас обдерём её, а мясо зажарим.

Убил Лев корову, Шакал содрал с неё шкуру. Выкроил Шакал сандалии и говорит:

— Мне ещё иголку и ниток.

Помчался Лев, притащил Шакалу иголку и ниток.

Шакал говорит:

— Ну, теперь ты ложись и вытяни лапы. Я примерю и примечу сандалии.

Лёг Лев, протянул лапы. Кольнул Шакал Льва в лапу, для пробы, и говорит:

— Ничего, не очень больно? Как-нибудь стерпишь, зато сандалии будут покрепче.

И давай пришивать сандалии к пяткам! Лев закряхтел от боли. А Шакал знай шьёт, приговаривает:

— Пустяки! Теперь поболит малость, зато и обувка же у тебя будет! Удобна и прочна, никакие колючки её не проткнут!

Пришил Шакал сандалии накрепко к львиным пяткам и говорит:

— Ну, всё в порядке. Ступай теперь на солнце, ложись на спину, подмётками кверху. Сандалии высохнут, и боль как рукой снимет.

Хотел было Лев встать на ноги, да как взвоет! Зарычал на Шакала, а тот ему:

— Что это ты, братец Лев? А я-то старался!

Схватил Шакал мясо и удрал.

Лев растянулся на самом припёке и лапы поднял кверху. Он думал, так легче будет. Но свежая кожа ссохлась, он свету невзвидел от боли.

Летели тут мимо две куропатки.

— Что с тобой, — спрашивают, — братец Лев?

— Вот поглядите, — говорит Лев, — какую злую шутку сыграл со мной Шакал.

Куропатки подлетели поближе. Сели в сторонке и спрашивают:

— Что за шутка такая?

А Лев говорит:

— Шакал пришил мне сандалии к лапам. Мне и пошевельнуться нельзя. Помогите мне как-нибудь.

Куропатки в ответ:

— Обещай нам, что ты ни сейчас, ни потом — никогда нас не тронешь. Тогда выручим из беды.

Лев обещал:

— Никогда, никогда больше не буду есть куропаток. Никогда вас никак не обижу.

Тут куропатки слетали к ручью и принесли в клювах и на крыльях воды. Они смочили Льву пятки и выдернули клювами нитки.

— Теперь ступай в тень, — сказали они Льву.

Лев встал, как зарычит! Он щёлкнул зубами и сказал:

— Проглотил бы вас сейчас, если б не моё слово.

Куропатки сразу вспорхнули и улетели. Как вспорхнули они, Лев испугался шума и говорит:

— Чуть-чуть не забыл своего слова! Теперь всегда, как вспорхнёт куропатка, буду пугаться!

И правда, посейчас пугается Лев, если рядом с ним вспорхнёт куропатка.

Отправился раз Шакал странствовать. Занозил он себе по пути лапу колючкой и охромел.

Повстречалась ему старушка. Старушка говорит:

— Шакал, ты, я вижу, хромаешь. Дайка я вытащу у тебя из лапы колючку.

Шакал лёг. Старушка ощупала лапу, вытащила занозу и бросила. Тут Шакал встал и говорит старушке:

— А где же моя колючка?

Старушка отвечает:

— Я выбросила её.

А Шакал говорит:

— Это была моя колючка. Как ты смела выбросить мою колючку? Найди её, давай мне её сюда!

Старушка искала, искала колючку, никак не найдёт.

— Нет, — говорит, — не найду. Я дам тебе сотню таких же точно!

А Шакал говорит:

— На что они мне сдались? Я хочу мою колючку! А не найдёшь — дай мне взамен яичко.

Старушка никак не могла найти его колючку. Она дала Шакалу яйцо, он убежал с ним прочь.

Вот под вечер приходит он к одному крестьянину и спрашивает:

— Нельзя ли у тебя переночевать?

— Отчего же, можно, — говорит крестьянин.

А Шакал ему:

— Вот у меня яичко есть. Надо бы его положить под наседку. Можно, я положу?

— Отчего же, можно, — ответил крестьянин.

Положил Шакал яйцо под наседку, а сам улёгся спать.

Ночью встал Шакал, пошёл к наседке, взял из-под неё яичко, разбил, скушал, а желтком намазал наседке клюв. Потом улёгся снова, как ни в чём не бывало.