Владимир Озеров - Плутишкина сказка

— Рррона? Прррекрррасное имя! И куда же вы с Ррроной напррравляетесь?

— Мы… — Плутишка оглянулась вокруг, чтобы показать, откуда и куда, и ужасно удивилась, а чуть-чуть даже и испугалась. Потому что вокруг был вовсе не ее Черноморский бульвар…

То есть бульвар как бы и был — и дорожка, и деревья вдоль нее, но по сторонам — там, где должны были стоять дома — были только какие-то серые скалы, на которых росли кусты и невысокие деревья…

— Ой, а это мы где? — робко спросила Плутишка у Вороны.

— На Черррноморррском бульваррре! — ответила Ворона. — Прррошу!

И она указала крылом куда-то за спину Плутишки. Та обернулась. Позади нее возвышался деревянный столб, на котором сверху вниз было написано «Черноморскiй бульваръ», а поперек прибиты два указателя: «Черноморы» и «Мория» — первый указывал назад, второй — вперед.

— Ой… — сказала Плутишка. — Мамочка… А… а вы не скажете, как мне отсюда домой попасть? Что-то мне ни к Черноморам, ни в Морию не хочется…

— Поррразительно! — сказала Ворона. — Читать сказки даже на ходу, а попавши в сказку — сррразу домой захотелось! Позоррр!

— Да, вам тут хорошо каркать, а я знаю: Черномор старый и противный, а в Мории темно и страшно!

— Кто боится, тому и стрррашно! Не одни же стрррахи у нас тут, есть и хорррошее — взять хотя бы замок Герррцога. Прррекррраснейшее арррхитектурррное сооррружение! А какая там кулинарррия!

Услышав про кулинарию, Плутишка заинтересовалась.

— А пироги там есть? — спросила она.

— Пррревосходнейшие!

— Да? Ну ладно… Домой я еще успею. А скажите, пожалуйста, как мне попасть в замок Герцога?

— Прррямо! — сообщила Ворона. — В сторррону Морррии! Видишь рррощу? За нею найдешь Рррадужного Кота, он тебя и пррроводит к замку. Пррривет ему перрредавай! От Воррроны!

— Обязательно передам, — сказала Плутишка. — Большое вам спасибо, уважаемая Ворона! До свидания! Пошли, собака!

Она подобрала и сунула подмышку книжку со сказками, и, ведя Рону на поводке, зашагала по дорожке в сторону рощи.

В лужах на дорожке отражалось сияющее солнце и Плутишка с Роной прыгала через лужи, поглядывая во все стороны и ожидая, когда же появится что-нибудь сказочное.

Первым сказочным оказалась Роща. На ее деревьях у опушки сидел настоящий симфонический оркестр из разных лесных птиц и под управлением дирижировавшего крыльями и клювом Аиста исполнял прекрасную Сказочную Лесную Симфонию. Плутишка с Роной послушали, помахали Аисту и музыкантам рукою и хвостом, и вошли в Рощу.

Вдоль дорожки в Роще росли Самые Прекрасные На Свете Цветы — таких Плутишка никогда в жизни не видела, и пахли они так, что голова кружилась, особенно у Роны. И все они тянулись у Плутишке, льнули к ее ногам и шептали:

— Смотрите, смотрите! Лучшая на свете Плутишка!

Плутишка хотела было сорвать несколько цветов для мамы, но подумала, что будет очень жаль, если такие прекрасные цветы умрут в вазе, и не тронула ни одного цветка.

С деревьев ей на плечи спрыгнули две Веселые Белки.

— Здравствуй, Плутишка! Здравствуй!

— Здравствуйте, Веселые Белки!

— А что ты тут делаешь, Плутишка? Что ты тут делаешь?

— Я иду к Радужному Коту.

— Мы тебя проводим! Проводим! Радужный Кот — наш старый приятель!

С Белками на плечах Плутишка вышла на поляну посреди Рощи. Там играли в горелки Зайцы. Все они были в кепках! Увидав Плутишку, Зайцы перестали прыгать, сняли кепки и почтительно раскланялись.

Плутишка немного растерялась, не зная, как быть — не делать же ей в ответ реверанс в ее старых джинсах! И она просто погладила каждого Зайца. Зайцы весело запрыгали, а потом проводили Плутишку, барабаня на пнях Большой Заячий Концерт.

Потом навстречу попался Медведь. Он учтиво поцеловал Плутишке руку и сказал, что Лучшая в Мире Малина растет впереди за поворотом. Так оно тут же и оказалось, и Плутишка просидела в малиннике до тех пор, пока не могла уже съесть ни одной ягодки. За это время солнце успело высушить все лужи на дорожке.

На следующей за малинником поляне на пне сидел Волк и, глядя в самоучитель, пытался подобрать на гитаре «Живет моя отрада в высоком терему». Получалось это у него, прямо скажем, не очень здорово, потому что гитара была совсем расстроенная. Плутишка, которая лучше всех на свете умела настраивать гитары, взялась за дело и через десять минут гитара у Волка была хоть куда, и они хором спели всю «Отраду» от начала до конца, причем Рона тоже не смогла удержаться и с большим удовольствием подвывала Волку. Волк расчувствовался и обещал Плутишке после удачной охоты прислать для Роны большую кучу костей, почти не обглоданных, а саму Рону чмокнул на прощанье в нос, так что Рона ужасно застеснялась.

Попрощавшись с Волком, они пошли дальше, провожаемые удаляющимися гитарными аккордами. Плутишке было немножко жаль так быстро расставаться с Волком — она, пожалуй, посидела бы с ним, чтобы узнать, нет ли в его репертуаре каких-нибудь незнакомых ей интересных песенок, но и пирогов Герцога ей тоже ужасно хотелось.

Вскоре впереди показался просвет — роща кончалась.

— Вон там — Радужная Опушка! Радужная Опушка! — протараторили Веселые Белки. — Передавай от нас привет Радужному Коту!

И они прыгнули с плутишкиных плеч на ближайшее дерево и умчались обратно, как две рыжие молнии.

Опушка действительно была Радужная — потому что над нею стояла радуга, не очень большая, но самая что ни наесть настоящая. А на радуге, на самом ее верху, лежал Радужный Кот. Вы, конечно, можете не поверить в это, но так оно и было. Лежал он, закинув ногу на ногу, и помахивал хвостом, глядя куда-то в небо.

— Здравствуйте, Радужный Кот! — сказала ему Плутишка. — Вам привет от Веселых Белок и от Вороны!

Кот неторопливо перевернулся на брюхо и, проведя лапой по усам, сказал:

— Здравствуй, Плутишка! Спасибо за приветы.

А потом он вдруг ехидно прищурился и начал декламировать, помахивая в такт хвостом:

У Плутишки от удивления округлились глаза и даже рот сам по себе немного приоткрылся. Потому что эту дразнилку, эту дразнилку…

Плутишка присмотрелась внимательнее к Радужному Коту. Ой! Да ведь не сойти ей с этого места, если это не ее знакомый Кот Ирискин! Жил этот Кот в том же Городе, что и Плутишка, только не у «Чертановской», а У Черта на Рогах, и постоянно донимал оттуда Плутишку всякими ехидными дразнилками собственного сочинения. Плутишка, правда, прощала ему это, потому что Кот писал на нее еще и хвалилки, и рассказывал разные интересные истории. Истории эти были такие, что никогда нельзя было понять, правду ли говорит Кот, или только сочиняет, а может и просто шутит. Понять это бывало трудно по той причине, что у Ирискина было какое-то странное свойство — даже если он просто шутил, потом вдруг как-то так оказывалось, что все сказанное — чистая правда.