Татьяна Макарова - Снег отправляется в город

— Гражданка, я не знаю, кто вы, но вы мне очень напоминаете одну мою знакомую лисицу.

Снегу казалось, что он обратился к незнакомке достаточно вежливо, но она почему-то возмутилась.

— Во-первых, не в моих правилах разговаривать с незнакомыми! — сказала она сердито, — И во-вторых, я не лисица отнюдь и даже наоборот. Я собака, знаете ли. Я пудель. Я очень породистая. Неужели вы сразу не заметили?

При этих словах она прыгнула через голову. Это было очень странно и очень неожиданно. Но Снег, как человек воспитанный, ничем не выдал своего изумления. Он только сказал:

— Нет, конечно, я заметил. Этого нельзя не заметить, Я просто не решился сразу же вам об этом сказать. А как вас зовут, уважаемая собака?

— Вообще-то отвечать на этот вопрос тоже не в моих правилах, но раз уж мы заговорили… Меня зовут Веруня. А вас? Раз уж мы заговорили…

— Меня зовут Снег, — охотно ответил Снег.

— Вы лжёте, — сказала Beруня и быстро поправилась: — Простите, вы ошибаетесь. Вы не Снег. Вы, простите меня, самозванец. Я знаю Снега. Он выглядит решительно не так.

Всё это она сказала очень твёрдо и убеждённо. Снег даже растерялся. Но ведь он точно знал, что он Снег.

— Уважаемая Веруня, — сказал он. — Я никогда не лгу. Иногда я, правда, ошибаюсь. Но в том, что я Снег, я абсолютно уверен. Уже много лет я Снег. Лесной Снег. Честно белоснежное слово.

Своим честным словом Снег очень дорожил и крайне редко им пользовался. В самых исключительных случаях. Но этот случай, по мнению Снега, бесспорно был исключительным. Подумать только! Ему не поверили, что он Снег! А кто же он в таком случае?

— A-а, лесной! — протянула Веруня. — Ну, это вполне возможно. Так бы и говорили, что лесной. А то у нас здесь другой Снег. Свой, городской. И он совсем на вас не похож. Вы его ещё увидите.

Снег был очень доволен, что недоразумение наконец разрешилось. Но вдруг он почувствовал сильную усталость. Ему захотелось прилечь. Ведь всё-таки он привык к лежачему образу жизни, а тут такой долгий путь…

— Уважаемая Веруня, — сказал он, — я долго шёл пешком. И очень устал. Вы городская. Не посоветуете вы мне, где здесь можно прилечь переночевать?

Веруня вдруг опять очень высоко подпрыгнула и дважды перевернулась в воздухе через голову. Снег от неожиданности вздрогнул, но опять не решился ни о чём её спросить. А Веруня как ни в чём не бывало обратилась к нему:

— Сейчас, сейчас… Дайте сообразить. Ну, в гостиницу вы наверняка не попадёте. С номерами очень сложно. Не знаю, как у вас, в лесу… Впрочем, должна признаться, я тоже в данный момент бездомная. Лично я ночую в одном сарайчике. Не дворец, конечно, но довольно уютно. Правда, это не в моих правилах, но я могу потесниться, раз уж так случилось…

— Очень вам благодарен, — ответил Снег. — Я, знаете, очень непритязателен. Могу спать на голой земле.

— Тогда — в путь! — сказала Веруня и снова перекувырнулась в воздухе.

И здесь Снег решился.

— Простите, пожалуйста, — сказал он, — может быть, это нескромный вопрос, но что это вы всё время делаете?

— Это? — спросила Веруня и опять прыгнула через голову — О, это, видите ли, по привычке. Я раньше работала в цирке. Имела бешеный успех. Но потом там появился один фокстерьер. Тюбик. Очень талантливый. Он умел не только прыгать, но и считать. И, кроме того, был автором известного среди собак романа, под названием «Книга о вкусной и здоровой пище». И его приняли на работу, а меня уволили. И сейчас я без работы. Временно, разумеется. Я уже учусь считать. До трёх умею. Дальше не умею. Потому что я учусь считать на косточках, а больше трёх косточек у меня ещё никогда не было. Вот как только научусь до десяти, можно будет опять поступить в цирк.

— Значит, вас в цирке всему этому научили?! — спросил Снег восхищённо. — Но какие надо иметь способности! Падать я ещё умею, и очень хорошо. Но вот прыгать!..

И вот наступило утро. Первое утро лесного Снега в городе. Снег очень рано проснулся и пошёл осматривать город. Днём он оказался ещё красивее, чем ночью.

Снег очень волновался при мысли о первой встрече с людьми. Как они его примут? Что они скажут ему? Что скажет им он? Ведь он не очень-то складно умеет выражать свои мысли и чувства… Он даже пытался приготовить приветствие. Он размышлял про себя: «Я им скажу так: „Дорогие люди…“ Нет, не то. Они мне могут возразить: „Ты же нас совсем не знаешь. Ты с нами только что познакомился. Когда же мы успели стать тебе дорогими?“ Лучше я скажу так: „Уважаемые люди. Я Снег. Я вас очень уважаю“. Нет, нескладно как-то…»

В конце концов Снег решил: как выйдет, так и выйдет. А вышло всё очень неожиданно. Люди ни о чём его не спросили. И ничего ему не сказали. Они вообще не обратили на него никакого внимания. Как будто лесные Снега только и делают, что ходят по улицам города.

— А может, так и есть? — растерянно подумал Снег.

Но потом он понял, в чём дело. Это случилось так. Какой-то человек, как показалось Снегу, узнал его. И бросился к нему с распростёртыми объятиями. Снег очень обрадовался, что встреча выходит такой тёплой. Но вдруг человек закричал:

— Иван Иванович! Дорогой! Сколько зим!

Снег растерянно начал обдумывать, сколько же действительно зим? И почему его назвали Иваном Ивановичем? Но здесь человек сказал:

— Простите, обознался. Но какое удивительное сходство! Только у Ивана Ивановича глаза чёрные, а у вас голубые… Какое сходство…

И Снег понял, почему люди ничего ему не говорят и ни о чём не спрашивают его. Они просто не знают, что он Снег! Уж если его можно спутать с каким-то Иваном Ивановичем, значит, он очень похож на человека. Снег хотел было объяснить им, кто он такой. Но люди так спешили куда-то, что Снег решил:

«У них, наверно, очень много своих забот. Зачем прибавлять им ещё одну?»

И не стал ничего говорить.

А скоро он узнал про себя ещё одну вещь. Чрезвычайно странную. Он решил покататься на троллейбусе. Ему было страшновато, по правде говоря. Но он подумал:

«Вот сосны-то удивятся, когда я им расскажу, что ездил в троллейбусе!»

Снег сразу представил себе удивлённые глаза сосен, поборол страх и вскочил на подножку. Это мы, люди, городские жители, постоянные пассажиры троллейбусов, знаем, что раз уж ты в троллейбус сел, то полагается тебе брать билет. А Снег, в городе человек новый, об этом не знал. Он просто понятия не имел об этом. Троллейбус двигался вперёд, а Снег сидел спокойно, то есть не совсем спокойно, а немного взволнованно, на одном из тех мест, над которыми надпись: «Для детей и инвалидов». Сидел и смотрел в окно. И вдруг услышал: