Светлана Лаврова - Несколько несчастных бутербродов

Юджин выпалил все это очень быстро, чтобы не передумать. Марта приготовилась заступаться.

— Какую карту? — заинтересовался дядя Джо.

— Да бумажку, где рифы и остров… и надпись про покойника под пальмой.

Дядя Джо вытаращил глаза.

— Ну, бумажка в клеточку, у тебя в кармане лежала…

— О-о! — потрясенно сказал дядя Джо. — Да как ты смел, негодный племянник, сто акул тебе под колбасу, посягнуть на самое святое! Да я же тебя на крошки разберу! Да твоя колбаса прикинется брусничным вареньем, лишь бы не иметь с тобой дела! Да ты…

Тут дядя Джо фыркнул и сказал нормальным голосом:

— Ну, Юджин, ну ты даешь. Сил моих с тобой нет. Это была записка, что я должен купить для твоей матери.

— А рифы? А остров? А утопленник?

— Рифы — это почеркушка, я ручку расписывал. Просолилась в последний шторм и не писала. Остров — это я палец порезал и вареньем капнул, когда ранку обрабатывал. Я всегда ссадины брусничным вареньем смазываю. Потому что в бруснике много фитонцидов, это такие полезные вещества, они убивают микробов. А утопленника откуда взяли — это я не знаю. Я его туда не писал.

— Может, он сам как-нибудь утоп, по собственному желанию? — предположила Марта, радуясь, что дядя не сердится на Юджина.

— Там надпись была: сам топ под паль… — подтвердил Юджин. — Сам утоп под пальмой.

— Под пальмой утонуть технически сложно, — задумчиво сказал дядя Джо. — Там слишком сухо. «Сам» — это не сам, а сал, сокращенно салфетки осушительные. Топ — топливо, у вас дрова кончаются. Под — подушка, а то я приехал в гости, а спать не на чем, у вас в доме только две. А что такое «паль», я не помню. Пошли в магазин, купим хоть то, что вспомнили. Кстати, я не понял, куда ты дел эту записку?

Пока все трое шли в магазин, Юджин снова рассказал про нападение черного бутерброда.

— Надо было его сразу стукнуть, — посоветовала Марта.

— Так только вчера про дружбу народов проходили! — воскликнул Юджин.

— Ты проходил, а он нет. Я так дружбу народов понимаю: один народ — белые бутерброды — дружит сам с собой. И другой народ — черные бутерброды — тоже дружит сам с собой. А между собой они дерутся. Правильно, дядя Джо?

— Нет, — сказал моряк. — Я уже и забыл про эту старинную вражду. У нас на корабле есть и белые, и черные бутерброды. Морю наплевать, из какого хлеба ты сделан, оно размочит и белый батон, и самую черную горбушку.

— Ну и ладно, — сказал Юджин. — Все равно я победил. Потому что хитростью всучил похитителю не карту клада, а список, чего купить. А он-то старается, разгадывает карту, ищет клад…

И Юджин захихикал.

— Карту он никак не мог украсть, — кивнул дядя Джо, укладывая покупки в сумку. — Карта клада у меня на колбасе вырезана.

И он небрежно похлопал себя по плечу.

Сорока-ворона кашу варила, деток кормила. Этому дала, этому дала, этому дала, этому дала… а этому не дала. Он дров не рубил, воду не носил, каши не варил. Вот мама-сорока из воспитательных соображений ему и не дала вкусную, полезную, диетическую кашу. И тогда этот непослушный сорочонок изобрел первый бутерброд.

Давным-давно, может, двести отрезков назад, а может, триста, жили в городе белые бутерброды. Обычно жили, как все бутерброды живут: воспитывали детишек, строили дома, варили бруснику, искали клады, намокших подсушивали, засохших подмачивали… словом, вели нормальную бутербродную жизнь. Не бедствовали, потому что еды бутербродам по физиологии не полагается, из одежды у них одни карманы для мелочи да шапки от солнца, так что прямая экономия получается. И каким ветром занесло в город черных бутербродов? Они прилетели на закате, раскинули свои шатры за околицей… и остались навсегда. Горожане морщились: фу, черные! Пришельцы пожимали плечами: фу, белые! Но прямых столкновений не было до тех пор, пока юный черный бутерброд с сыром не полюбил девушку из семьи Белых Сдобных Батонов с Сервелатом. Ой, какой был скандал! Сначала родственники влюбленных только ножами друг друга тыкали, но это бутербродам не страшно и даже тонизирует. А вот когда Батон Орландо окатил ведром воды Черного Каравая Караваджо и беднягу не удалось высушить, вражда пошла всерьез. Что ни день — новая жертва. Город постепенно пустел. Хлеба размочили — сто вагонов тюри можно сделать. Тюря — это хлеб, размоченный в воде, старинная человечья еда для бедных. Ссылка на классиков: «Кушай тюрю, Яша, молочка-то нет» (Некрасов). Теперь вместо нее — хлопья мюсли с йогуртом.

Влюбленных разлучили, конечно. Но им удалось бежать. Они хотели скрыться за границу, но погоня настигала. Они прибежали к реке и, взявшись за руки, прыгнули в воду… Размокли, конечно, мгновенно. Подоспевшие на берег родственники обоих цветов только увидели, как уплывают по воде кружочек колбасы и ломтик сыра…

Тут бы белым и черным бутербродам помириться, обняться, оплакать погибших влюбленных и провозгласить равенство наций. Но нет — обе стороны друг на друга жутко обиделись. С тех пор белые бутерброды с черными очень не дружили и всяко друг другу пакостили. Но это так, пояснение к тексту. А то вдруг уважаемый читатель не знает, кто такое бутерброды. Итак, продолжаем.

— Как карта? — поразился Юджин. — Как на колбасе?

Марта забежала за спину дяди Джо и потрогала пальчиком кривые загогулины, вырезанные на его колбасе.

— Хи-хи-хи… — поежился дядя Джо. — Не щекочи меня за карту.

— Она пиратская?

— За кого ты меня держишь? — обиделся дядя Джо. — Я порядочный моряк, с пиратами не разговариваю.

— О-о-о! — потрясенно выдохнул Юджин. — Я знаю! Это карта клада великанов-бутербродоедов! Ты попал к ним в плен! Они съели всех твоих товарищей! А ты достался великану с плохой памятью. У него склероз был.

— И он забыл меня съесть? — дядя Джо с интересом знакомился с эпизодом из своего героического прошлого.

— Нет, он вырезал на твоей колбасе карту клада своего прапрадеда, потому что боялся ее забыть. А ты сбежал.

— А вы правда видели бутербродоедов? — спросила Марта. — В школе нам сказали, что их не бывает. Что это отголоски древних мифов о сотворении мира и бутерброда. Великан по имени Человек сотворил землю и бутерброды на ней. А потом он нас съедает…

— Ты знаешь, что такое «съесть»? — удивился дядя Джо. — Я в твоем возрасте даже слов таких не слышал.

— Есть — это означает «убивать, отрезая ртом небольшие порции и пропихивая их внутрь посредством волшебства», — отчеканила Марта, она этот параграф из истории хорошо помнила. — Вот мы ртом разговариваем, а великаны ртом едят. Из вредности.

— Не из вредности, — поправил дядя Джо. — У них организм такой несовершенный. Если не есть, они заболевают… вот как если бы мы попали под дождь. Великаны не злые. Они раскаиваются, что едят бутерброды, клянутся, что больше никогда даже колбасы не понюхают, стараются бросить эту вредную привычку… но не могут. Как только видят бутерброд, так набрасываются и съедают. А потом плачут, жалеют, что съели, и молятся великому Холодильнику…