Хью Лофтинг - Цирк доктора Дулиттла

— Ты пришел как нельзя кстати, — обрадовался Блоссом. — Беги на конюшню и вычисти получше скребницей Бетти. Она сегодня выступает на арене.

— Бетти?! — не поверил своим ушам конюх.

— Ты что, не понял? — рассердился Блоссом. — А еще вплети ей в хвост и в гриву красные ленты, а спину покрой зеленой попоной. Живо!

Конюха как ветром сдуло. И тут же к хозяину цирка зашел клоун Хоуп с собакой Скоком. Разодетый в пух и прах доктор с трудом застегивал доломан на округлом брюшке.

— Как там идут дела у Мэтьюза Магга? — спросил Блоссом. — Публика еще не начала швырять в него тухлыми яйцами?

— И не начнет! — ответил клоун и устало плюхнулся на стул. — Он неподражаем, он родился, чтобы выступать в цирке. Его голос гремит! А какой он бойкий на язык! Как только происходит заминка, он сразу же сыплет на публику веселыми историями. Зрители уже животы надорвали от смеха. Да, господин Блоссом, у вас появился серьезный соперник. А кто этот бравый гусар? Ба, да ведь это наш доктор! Что все это значит?

— Это значит, что доктор через десять минут выходит на арену, — объяснил хозяин цирка. — Господин Дулиттл, прицепите еще саблю. Вот сюда. Вот так. Не беспокойтесь, она ненастоящая. Значит, публика довольна? — обратился он к клоуну.

— Трудно поверить, но они радуются как дети. Да они и есть дети. В последнюю минуту на представление пришли все ученики гимназии. А вечером придут солдаты из казарм. В кассе билетов уже нет, а люди стоят толпой у ворот и ждут неизвестно чего. Давненько у нас не было такого успеха.

Блоссом с доктором и клоуном Хоупом пошли за кулисы. Там царило радостное возбуждение. Из зала доносились рукоплескания и восторженные крики.

— Хоуп, — обратился Блоссом к клоуну. — Передай Мэтьюзу Маггу, что вместо Беппо выступит другая лошадь, а с ней — его приятель доктор Дулиттл. Пусть объявит номер как хочет, лишь бы расхваливал его на все лады. Пусть не боится пересолить, потому что это будет лучший номер за всю историю нашего цирка. Он будет лучше лучшего выступления Беппо в лучшие времена.

— Хорошо, — ответил клоун и улыбнулся сквозь толстый слой грима на лице. — Но что до меня, то я предпочел бы, чтобы старая кляча выглядела получше.

А старушка Бетти и вправду выглядела ужасно. Долгие годы она была никому не нужна, за ней не ухаживали, шерсть у нее свалялась, а грива и хвост висели космами. Теперь ее на скорую руку вычистили скребницей, расчесали хвост и гриву, и все же, несмотря на зеленую попону и красные ленты, Бетти осталась тем, чем была на самом деле — старой клячей, уставшей за многие годы верной службы, тяжкого труда и побоев.

— Бедняжка Бетти, — шепнул доктор ей на ухо. — Похоже, ты собралась на собственные похороны. Мужайся, подними голову повыше, раздуй ноздри. Вот так. Теперь ты выглядишь молодцом.

— Вы мне не поверите, доктор, — отозвалась Бетти, — но я очень хорошего рода. Моя мать рассказывала мне, что ее предком был боевой скакун, верхом на котором сражался Юлий Цезарь в битве при… уж теперь и не вспомню, в какой битве. Совсем стала слаба памятью. Моя мать гордилась своим происхождением. Но, с тех пор как боевые кони стали никому не нужны, из моих предков сделали рабочий скот и наш род пришел в упадок. Может быть, вы мне пока объясните, что я должна делать на арене? Честно говоря, я не совсем понимаю, что от меня требуется.

— Положись на меня и делай то, что я тебе скажу. Кроме того, показывай любые трюки, какие только взбредут тебе в голову. Приободрись, вспомни о славе твоих предков! Выгни шею дугой, сверкни глазами. Представь себе, что ты несешь в седле самого Цезаря.

А тем временем на арене щеголял красноречием Мэтьюз Магг. Он ловко и умело восхвалял «самый большой в мире цирк» и представлял публике всех артистов. Это были лучшие минуты его жизни.

В перерыве между выступлениями акробатов братьев Пинто и силача Геракла на арену выкатился колесом клоун Хоуп. Пробегая мимо Мэтьюза Магга, он щелкнул его по носу, от чего зал покатился со смеху, и шепнул на ухо:

— Блоссом нашел говорящую клячу, которую дрессировал доктор Дулиттл. Объявишь их номер как обычно.

Потом, после силача Геракла, на арену вышел слон Йо-Йо. Он потанцевал под музыку, поклонился публике и ушел под рукоплескания. И тогда Мэтьюз Магг взмахом руки заставил умолкнуть оркестр и громовым голосом объявил гвоздь программы — гусарского генерала Футынута с говорящей лошадью.

Оркестр заиграл туш, и доктор-гусар со старушкой Бетти вышли на арену. Оба вели себя так, словно всю жизнь только и делали, что выступали перед публикой. Они поклонились на все четыре стороны, «генерал Футынут» перекувырнулся через голову, а Бетти сделала круг по арене и снова встала рядом с Джоном Дулиттлом.

— А теперь уважаемая публика может задавать любые вопросы говорящей лошади, — объявил «генерал Футынут».

И тут же посыпались вопросы:

— Сколько будет дважды два?

— Два прибавить три?

— Девять вычесть четыре?

Бетти отвечала ударами копыта и ни разу не ошиблась.

— Вот это да! — взвизгнул от восторга мальчишка в первом ряду. — У меня на уроках и то хуже получается!

Публика рассмеялась, но мальчишка не смутился и крикнул:

— Пусть лошадь подойдет ко мне и снимет с меня шляпу!

Бетти послушно затрусила к первому ряду, осторожно сняла зубами шляпу с головы сорванца и подала ему.

Представление продолжалось долго. А под конец одна девочка попросила Бетти подойти, сняла со своих волос большой бант и привязала его к гриве лошади.

Когда доктор увел Бетти за кулисы, публика продолжала рукоплескать и еще много раз вызывала их на арену.

Весть о невероятном успехе представления цирка Блоссома в мгновение ока облетела весь Бриджтаун. Жители города только и говорили что о клоунах, силачах, акробатах, а больше всего о лошади «генерала Футынута». Теперь задолго до начала представления люди выстраивались в длиннющую очередь и с нетерпением ждали, когда же откроется касса, и им продадут билет.

Напрасно огорчалась Крякки, что доктор потратил все накопленные деньги на змей. Очень скоро копилка снова наполнилась. На корм безобидным ужам уходили гроши, но утка, как добросовестная экономка, продолжала ворчать и пенять доктору, а новых жильцов называла не иначе как «противными червями».

И все же дела доктора пошли в гору. Публика валом валила в цирк и оставляла в кассе у загона с тяни-толкаем столько денег, что как-то вечером Бу-Бу подсчитала выручку, надолго задумалась, а потом склонила набок голову, закрыла левый глаз и сказала: