Хью Лофтинг - Зоопарк Доктора Дулиттла

Вокруг него стояли тысячи крыс и мышей. Для меня иол они были на одно лицо, если, конечно, можно назвать лицом крысиную или мышиную мордочку. И вдруг доктор неожиданно указал на одну из крыс и тихонько спросил у белой мыши:

— Ты видишь вон ту крысу, что потирает носик левой лапкой? Кто она такая?

— Это гостиничная крыса, — ответила белая мышь. — Вы хотите поговорить с ней?

Крыса, о которой шла речь, уже заметила, что доктор Дулиттл смотрит на нее, и, очень гордая вниманием великого человека, тут же к нему подошла. Доктор всмотрелся в нее и сказал:

— По-моему, мы с тобой уже знакомы. Где же мы с тобой встречались?

— Года четыре тому назад меня принесли к вам едва живой. Помните, господин доктор? Моим братьям пришлось разбудить вас ни свет ни заря.

— Да, конечно, теперь я вспомнил, — сказал доктор и хлопнул себя по лбу. — Ты была без сознания. А на следующее утро тебя увезли еще до того, как я проснулся. А потом мы никогда больше не встречались. Я даже не успел расспросить тебя, что же случилось.

— На меня наехали, — ответила крыса, и глаза у нее стали грустными от неприятных воспоминаний. — На меня наехала детская коляска, а в ней везли двух близнецов. Близнецы были очень тяжелые… И зачем только люди так раскармливают детей? Случилось это… а впрочем, к чему рассказывать, мы ведь собрались, чтобы веселиться.

— Нет, нет, непременно расскажи, — попросил ее доктор Дулиттл. — Как приятно вечерами слушать рассказы о всяких приключениях.

— Ну что же, — сказала гостиничная крыса, — я буду рада рассказать мою историю, если, конечно, остальным она не покажется скучной.

По толпе крыс и мышей прокатился радостный визг. Как известно, крысы и мыши — большие охотники до всяких занятных историй, правдивых и выдуманных, побасенок и даже сплетен. Вот и теперь они расселись поудобнее и приготовились слушать.

— Лет пять тому назад, — начала свой рассказ гостиничная крыса, — я решила поселиться в гостинице. Многие крысы считают гостиницы опасным местом и избегают селиться в них. Но у меня иное мнение. Главное привыкнуть к обстановке, и тогда тебе грозит не большая опасность, чем на любом другом месте. Мне по душе городская жизнь, шумная, веселая. И нет ничего лучше гостиницы! Постояльцы все время меняются, и как забавно наблюдать за ними и изучать их повадки!

Итак, мы с братьями подыскали себе старую уютную гостиницу в соседнем городе. Жизнь там показалась нам сытной, и мы решили обосноваться надолго. В гостинице были прекрасные подвалы и кладовые, забитые продуктами. За чистотой здесь не гнались, и на полу всегда можно было найти то кусочек сыру, то корочку хлеба. Во дворе стояли амбары с овсом и ячменем.

Вместе с нами поселилась еще одна крыса. Она была немного странная, и ни в одном из крысиных селений ее бы не приняли. Когда-то я совершенно случайно спасла ей жизнь — за ней гналась собака. С тех пор она ни на шаг не отходила от меня. Звали ее Косушкой, потому что у нее был только один глаз.

Косушка прекрасно бегала. Правда, поговаривали, что на состязаниях она жульничает, но я уверена, что все это чушь, потому что как можно жульничать в забеге на скорость? Как можно обмануть полсотни зрителей?

Когда Косушка спросила меня, позволю ли я ей жить имеете с нами, я сказала моим братьям, которых звали Шепоток и Шипунок:

— Братцы, кажется мне, что Косушка не такая уж плохим, как о ней говорят. Ты же сам, Шепоток, знаешь, как но бывает в жизни. Стоит когда-нибудь хотя бы немножко измазаться грязью — и все верят любым слухам. А ведь в каждом из нас есть что-то хорошее. Косушку изгнали из общества, у нее нет друзей. Давайте примем ее к себе.

Так Косушка стала жить вместе с нами в старой гостинице. Как вы потом сами убедитесь, это было счастье для нас. Правда, мы с ней очень часто расходились во мнениях. Она была опытная, всего насмотрелась и любима повторять: «Полагайся только на себя. На свой собственный ум, на свой собственный нюх и на свои собственные ноги». Я же считала, что главное в нашей крысиной жизни — хорошая, удобная нора, где можно спрятаться и отсидеться.

Вы представляете, какие ужасы и опасности подстерегают нас в гостинице? Прежде всего эти собаки, потом, по меньшей мере, две или три кошки, несметное число ловушек и конечно же толпы снующих взад и вперед людей. А напичканные ядом лакомые кусочки, которые подбрасывают нам?!

Вот я и вырыла удобную, глубокую нору рядом с норой моего брата Шипунка. Она располагалась у задней стенки печи, и в ней было тепло и уютно даже в самые холодные зимние ночи.

Я часто говорила Косушке:

— Мне совершенно все равно, что происходит вокруг, лишь бы мне спокойно сиделось в норе.

Косушка насмешливо прищуривала свой единственный глаз и отвечала:

— Это тебе только кажется, что твоя нора — твоя крепость.

В гостинице жили две кошки. Чаще всего они дремали у камина, свернувшись в клубочек. Кормили их два раза в день, и мы уже прекрасно знали, когда они, объевшись рыбьими потрохами, уснут. Именно в это время мы безбоязненно выходили из нор и отправлялись на поиски пищи.

Но однажды кошки словно взбесились. С самого утра они бросились охотиться на нас, и так продолжалось весь день. На следующее утро я осторожно выглянула из норки и увидела, что кошки подкарауливают нас. Пришлось нам голодать еще.

С тех пор мы больше не отваживались уходить далеко от наших нор. И все же, несмотря на все предосторожности, однажды я, возвращаясь вечером домой, нос к носу столкнулась кошками. Коварные чудовища действовали хитро: одна из них встала у входа в мою норку, а вторая выпустила острые, страшные когти и бросилась на меня.

Но я не потеряла головы, потому что мне уже не раз приходилось удирать от кота, правда, на меня еще никогда не охотились две кошки сразу. Искать спасения в норке я не могла, поэтому мне не оставалось ничего другого, как броситься к открытому окну и выскочить на улицу.

Гостиничная крыса на мгновение прервала свой рассказ. Наверное, от волнения у нее зачесался нос, потому что она принялась тереть его обеими лапками. Публика напряженно ждала продолжения. По собственному опыту каждый знал, чем может кончиться такая погоня.

— Итак, я выскочила во двор, — продолжила крыса, и ее мордочка болезненно скривилась от неприятных воспоминаний, — и попала прямо под колеса детской коляски. В коляске везли двух раскормленных близнецов, заднее колесо наехало на меня, и я почувствовала, как захрустели мои косточки. Нянька взвизгнула: «Ой! Крыса!» — и бросилась бежать от меня вместе с коляской и близнецами. Но я-то бежать уже не могла и подумала, что настал мой смертный час. Ничто не мешало кошкам прыгнуть и покончить со мной. Я была совершенно беззащитна перед ними. Задние лапки не слушались меня, и я могла только ползти, опираясь на передние. Но разве таким черепашьим шагом убежишь от кошки?